Судьбы и сердца - Асадов Эдуард Аркадьевич (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Гогочущим болванам:
— Снимите шапки перед ним,
Перед зобастым и смешным,
Нескладным пеликаном!
ЛЕБЕДИ
Гордые шеи изогнуты круто.
В гипсе, фарфоре молчат они хмуро.
Смотрят с открыток, глядят с абажуров,
Став украшеньем дурного уюта.
Если хозяйку-кокетку порой
«Лебедью» гость за столом назовет,
Птицы незримо качнут головой:
Что, мол, он знает и что он поймет?!
* * *
Солнце садилось меж бронзовых скал.
Лебедь на жесткой траве умирал.
Дробь браконьера иль когти орла?
Смерть — это смерть, оплошал — и нашла!
Дрогнул, прилег и застыл, недвижим.
Алая бусинка с клюва сползла…
Долго стояла подруга над ним
И наконец поняла!
Разума птицам немного дано,
Горе ж и птицу сражает, как гром.
Все, кому в мире любить суждено,
Разве тоскуют умом?
Сердца однолюбов связаны туго:
Вместе навек судьба и полет.
И даже смерть, убивая друга,
Их дружбы не разорвет.
В лучах багровеет скальный гранит.
Лебедь на жесткой траве лежит.
А по спирали в зенит упруго
Кругами уходит его подруга.
Чуть слышно донесся гортанный крик,
Белый комок над бездной повис,
Затем он дрогнул, а через миг
Метнулся отвесно на скалы вниз.
* * *
Тонкие шеи изогнуты круто.
В гипсе, фарфоре молчат они хмуро.
Смотрят с открыток, глядят с абажуров,
Став украшеньем дурного уюта.
Но сквозь фокстроты, сквозь шторы из ситца
Слышу я крыльев стремительный свист,
Вижу красивую, гордую птицу,
Камнем на землю летящую вниз.
«ЭФЕМЕРА ВУЛЬГАРИС»
Серебристый огонь под сачком дрожит,
Только друг мой добыче той рад не очень:
Эфемера Вульгарис… Обычный вид.
Однодневная бабочка… Мелочь, в общем…
Что ж, пускай для коллекции в строгой раме
Не такая уж это находка. Пусть!
Только я к Эфемере вот этой самой
Как-то очень по-теплому отношусь.
Мы порой с осужденьем привыкли звать
Несерьезных людей и иные отсевки
Нарицательно: «бабочки-однодневки!»
Я б иную тут все-таки клал печать.
Мотылек с ноготок? Отрицать не будем.
И, однако, неплохо бы взять пример
С этих самых вот маленьких Эфемер
Многим крупным, но мелким душою людям…
Сколько времени тянется день на земле?
Скажем, десять часов, ну двенадцать всего-то.
Но какая борьба и какая работа
Ради этого света кипит во мгле!
Где-то в речке, на дне, среди вечной ночи,
Где о крыльях пока и мечтать забудь!
Эфемера, личинка-чернорабочий,
Начинает свой трудный и долгий путь.
Грязь и холод… Ни радости, ни покоя,
Рак ли, рыба — проглотят, того и жди!
А питанье — почти что и никакое!
Только надобно выжить любой ценою,
Ради цели, которая впереди!
Как бы зло ни сложилась твоя судьба
И какие б ни ждали тебя напасти,
Не напрасны лишения и борьба,
Если все испытания — ради счастья!
И оно впереди, этот луч свободы!
А покуда лишь холод да гниль корней.
И такого упрямства почти три года,
Ровно тысяча черных и злых ночей!
Ровно тысяча! Каждая как ступень.
Ровно тысяча. Выдержать все сполна.
Словно в сказке, где «тысяча и одна…»
Только здесь они все за один лишь день!
И когда вдруг придет он на дно реки,
Мир вдруг вспыхнет, качнется и зазвенит.
К черту! Панцири порваны на куски!
И с поверхности речки, как дым легки,
Серебристые бабочки мчат в зенит!
Вот оно-это счастье! А ну, лови!
Золотое, крылатое, необъятное.
Счастье синего неба, цветов, любви
И горячего солнца в глазах, в крови
Семицветно-хмельное, невероятное!
— Но позвольте! — мне могут сейчас сказать. —
Кто ж серьезно такую теорию строит?
Это что же: бороться, терзаться, ждать
И за краткое счастье вдруг все отдать?
Разве стоит так жить?! — А по-моему, стоит!
Если к цели упрямо стремился ты,
И сумел, и достиг, одолев ненастья,
Встать в лучах на вершине своей мечты,
Задыхаясь от солнца и высоты,
От любви и почти сумасшедшего счастья.
Пусть потом унесут тебя ветры вдаль
В синем, искристом облаке звездной пыли,
За такое и жизни порой не жаль!
Что б там разные трусы ни говорили!
МЕДВЕЖОНОК
Беспощадный выстрел был и меткий.
Мать осела, зарычав негромко,
Боль, веревки, скрип телеги, клетка…
Все как страшный сон для медвежонка…
Город суетливый, непонятный,
Зоопарк — зеленая тюрьма,
Публика снует туда-обратно,
За оградой высятся дома…
Солнца блеск, смеющиеся губы,
Возгласы, катанье на лошадке,
Сбросить бы свою медвежью шубу
И бежать в тайгу во все лопатки!
Вспомнил мать и сладкий мед пчелы,
И заныло сердце медвежонка,
Носом, словно мокрая клеенка,
Он, сопя, обнюхивал углы.
Если в клетку из тайги попасть,
Как тесна и как противна клетка!
Медвежонок грыз стальную сетку
И до крови расцарапал пасть.
Боль, обида — все смешалось в сердце.
Он, рыча, корябал доски пола,
Бил с размаху лапой в стены, дверцу
Под нестройный гул толпы веселой.
Кто-то произнес: — Глядите в оба!
Надо стать подальше, полукругом.
Невелик еще, а сколько злобы!
Ишь, какая лютая зверюга!
Силищи да ярости в нем сколько,
Попадись-ка в лапы — разорвет! —
А «зверюге» надо было только
С плачем ткнуться матери в живот.
КОМАРЫ
(Шутка)
Человек — это царь природы.
С самых древних еще веков
Покорил он леса, и воды,
И мышей, и могучих львов.
Но, «ракетным» став и «машинным»,
Царь, с великим своим умом,
Оказался, увы, бессильным
Перед крохотным комаром.
Комары ж с бесшабашным риском,
Не задумавшись ни на миг,
С разудалым разбойным писком
Истязают своих владык!
Впрочем, есть и у этой «братии»
Две особенно злых поры:
На рассвете и на закате
Сквозь любые плащи и платья
Людоедствуют комары.
Люди вешают сеток стенки,
Люди жмутся спиной к кострам,
Люди бьют себя по коленкам
И по всем остальным местам.
Нет спасенья от тех налетов
И в ночные, увы, часы:
Воют хищные «самолеты»
И пикируют с разворота
На расчесанные носы.
Людям просто порой хоть вешаться,
И, впустую ведя борьбу,
Люди воют, скребутся, чешутся,
Проклиная свою судьбу.
А полки наглецов крылатых
Налетают за будь здоров
И на темени кандидатов,
И на лысины докторов.
Жрут без всяческих аргументов,
Без почтенья, увы, хоть плачь.
Даже члены-корреспонденты
Удирают порою с дач!
И какие уж там красоты,
Если где-нибудь, горбя стан,
Человек, этот «царь природы»,
Вдруг скребется, как павиан!
Впрочем, надо признаться, к счастью,
Что разбойничий тот «народ»,
Нас не полным составом жрет,
А лишь хищной своею частью.
Сам комар — травоядно-тихий.
От рождения он не зол.
А кусают нас зло и лихо
Только «женщины» — комарихи,
Ну, как водится, — «слабый пол»!
Ах, ученые энтомологи!
Вам самим же пощады нет.
Вылезайте же из-под пологов,
Из-под сеток на божий свет.
Если хочет сама природа,
Чтоб комар на планете жил,
Дайте ж средство такого рода,
Чтобы «зверь» этот год за годом
Вроде с пользой бы послужил,
Измените вы в нем наследственность,
Озарите лучами мглу
И пустите «кусачью» деятельность
По направленному руслу.
Чтоб не смели они касаться
Всех добрейших людских голов,
А кусали бы лишь мерзавцев,
