Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. Пьесы и радиопьесы - Дюрренматт Фридрих (читать книги без регистрации полные .txt) 📗

Верховный жрец Агатирс (его голос слышен сквозь звуки флейт). Старший жрец Стробил, зубной врач не погиб, будь погонщик ослов даже вашим собственным сыном! Простите меня, дамы и господа, я, может быть, несколько произвольно прерываю речь глубокоуважаемого старшего жреца, но в качестве верховного жреца храма Ясона я обязан возразить жрецу Латоны: нам не нужна сегодня вера в лягушек и в истории с богами, нам срочно нужна новая вера в человека! Но разве это можно назвать верой в человека, когда ему предпочитают осла, когда человек, мои возлюбленные, человек должен стоять под палящим солнцем, а не осел? Мы на краю бездны, господин Стробил, и эта бездна — консерватизм во что бы то ни стало. Всегда начиналось с поклонения ослу, а кончалось массовыми убийствами — подобные симптомы нам знакомы. Вот о чем идет речь на этом процессе, старший жрец Стробил, как объяснила мне вчера в вечерние часы любезная госпожа Хлоя Струтион, — о вопросе, что важнее: вера в человека или вера в лягушек и осла! Вы правы: завтра соберется парламентская комиссия по вопросам культа, но и я знаю судей в Абдере. Мы еще увидим, господин Стробил, мы еще увидим!..

Филиппид. Я, городской судья Филиппид, тоже это видел. К сожалению. Результат получился убийственный.

Не должны старшие жрецы вмешиваться в такие смехотворные дела, ведь важнее всего мир. Старшие жрецы сразу становятся принципиальными, а это плохо, когда речь идет об ослах. Вместо того чтобы энергично отговорить обоих от такого идиотизма, как тяжба из-за ослиной тени, пошли на еще больший идиотизм: сделали из этой тяжбы повод для рассуждений о философии, идеалах и прочих возвышенных понятиях! Заседание судебной коллегии по делу Струтиона — Антракса тоже кончилось крахом. Мне сразу показалось, когда я открыл заседание и предоставил слово асессору Мильтиаду: тут что-то не в порядке. Ну, старик Филиппид, думаю я, в чем дело? Ведь обычно судьи стоят себе вокруг и не обращают внимания на предложения Мильтиада, просто сразу соглашаются с ним — и делу конец, слава богам. Такое у нас в Абдере всегда кончалось справедливым приговором. Ну а сегодня, думаю я, черт возьми, сидят все десять судей с мрачными лицами и даже не идут в трактир поесть горячих сосисок и пирожков; да, здесь что-то неладно. Сегодня со справедливостью будет труднее. Чем дольше длится речь, тем мне все больше становится не по себе, а тут еще одни начинают аплодировать, а другие — свистеть… Такого мне еще не приходилось переживать.

Филиппид (звонит в колокольчик). Тихо! Прошу не прерывать асессора Мильтиада!

Мильтиад. …Из этого же, досточтимые выборные судьи города Абдеры, вытекает, что тень всех ослов во Фракии, а следовательно, и та, что явилась непосредственной причиной возникновения данного дела, также не может быть частью собственности одного человека: как тень горы Атос или городской башни Абдеры, или как воздух, которым мы все дышим; далее: упомянутая тень не может быть ни унаследована, ни куплена, ни подарена, ни дана напрокат — словом, никоим образом не может явиться предметом какого-либо гражданского договора. Таким образом, по этим, а также по другим приведенным выше причинам жалоба погонщика ослов Антракса на зубного врача Струтиона должна быть отклонена.

1-й судья. Неслыханно!

2-й судья. Нет больше в Абдере справедливости!

3-й судья. Да здравствует Мильтиад!

4-й судья. Долой погонщика ослов!

5-й судья. Просто скандал!

Филиппид (звонит в колокольчик). Тихо! Прошу суд успокоиться. Приступаем к голосованию: кто за предложение асессора Мильтиада, поднимите руку. Пятеро судей — за.

2-й судья. А пятеро — против.

Филиппид (звонит в колокольчик). Слово имеет адвокат Полифон.

Полифон. Многоуважаемая судейская коллегия города Абдеры! Пятеро твоих судей согласились с самым чудовищным предложением, когда-либо сделанным суду. Разве когда-либо так издевались над невинностью, над добродетелью, над бедностью, над простыми человеческими понятиями, над честным чувством справедливости и несправедливости? Разве когда-либо предлагали приговор, который стремится раз и навсегда уничтожить человечность? Ведь это же яснее ясного: если в нашем городе нельзя дать напрокат даже тень осла, все частное хозяйство, подрытое под корень, рухнет и мы должны снова начинать с того, чем кончили пещерные люди…

Филиппид (звонит в колокольчик). Ближе к делу!

Полифон. Перехожу к сути дела. Какова же скандальная причина, побудившая Мильтиада поднять на смех справедливость, общественное мнение, героическую историю нашего города, наши самые высокие идеалы?

Филиппид (звонит в колокольчик). Ближе к делу.

Полифон. Я спрашиваю: Мильтиад, отпрыск старого рода, зачем, отвечай, зачем посетила тебя позавчера вечером между одиннадцатью и часом ночи жена зубного врача Струтиона, Хлоя?

Вы видите, о наши отцы, как краснеет Мильтиад, а зубной врач закрывает лицо. О времена! О нравы! Но как может быть добродетельным патриций Мильтиад, когда сам глава Абдеры, вершина ее духа, воплощение ее традиций, ведет несовместимый с нравственностью, нарушающий супружескую верность образ жизни! Я говорю о верховном жреце Агатирсе, почтенные судьи!

1-й судья. Слушайте! Слушайте!

2-й судья. Довольно!

3-й судья. Продолжайте!

4-й судья. Это оскорбление!

Филиппид звонит в колокольчик, наступает тишина.

Полифон. Я настаиваю на том, что пятеро судей, поддержавших преступное предложение Мильтиада, являются приверженцами верховного жреца Агатирса. В прошлый понедельник они встретились с ним, когда было заседание парламентской комиссии по вопросам культа. Есть свидетели, которые видели и в любое время готовы подтвердить, поклявшись священными лягушками, что эти пятеро судей удалились вместе с верховным жрецом Агатирсом в отдельное помещение! К чему это таинственное совещание с верховным жрецом? Есть какая-нибудь связь между Агатирсом и зубным врачом Струтионом? Есть!

Пусть покроется бледностью твое лицо, республика Абдера! Убийцы стоят за твоей спиной с обнаженными кинжалами! Первейший среди твоей знати, первейший из твоих жрецов, вместе с пятью твоими судьями, заключили соглашение с зубодером — чужестранцем из Мегары, соглашение, которое может только угрожать твоей жизни!

Филиппид (звонит в колокольчик). Ближе к делу!

Полифон. Я к этому и веду, судья Филиппид, ибо Хлоя Струтион, оказавшаяся одной из самых роковых соблазнительниц в нашей истории, подобно второй Медее, направилась два дня назад, под покровом субботней ночи, тоже между одиннадцатью и часом, стало быть в необычное время, в храм Ясона. С кем она встретилась там, верховный жрец Агатирс? Народ Абдеры по праву требует ответа!

Струтион. Нет! Нет! Все ложь!

Филиппид. Тихо! Пристав, удержи зубного врача Струтиона!

Фисигнат. Господа!

Филиппид (звонит в колокольчик). Тихо! Адвокат Фисигнат просит слова!

Фисигнат. Достопочтенные судьи! Было бы неслыханным безрассудством пытаться на этом самом месте, в этом старом, прославленном здании суда, перед лицом статуи Правосудия, которому мы все служим, еще что-то добавить, пытаться говорить, а не действовать. Поспешите, досточтимые судьи, велите привести сюда верховного жреца Агатирса вместе со всем его причтом, со всеми его непорочными девами, поспешите, молите его прийти сюда, чтобы он очистил это здание, столь постыдно оскверненное Полифоном!