За чертой - Тревор Уильям (серии книг читать бесплатно txt) 📗

Слышен ласковый плеск волн. Издалека доносятся голоса двух детей.

Девочка. Где ты? Отзовись, где ты? Мальчик. А-а.

Девочка. Зачем ты дразнишь меня?

Мальчик. Я буду любить тебя вечно, так говорят в кино. Ты красивее Ким Новак…

Их голоса тонут в шуме моря. Чайная гостиная. Декко и Милли за столом. Обитатели отеля пьют чай.

Декко (скороговоркой). Да, пожалуй. Чай по полной программе, не возражаешь, Милли? В конце концов, нам не удалось кончить ленч.

Милли. Да, Китти, будь добра.

Китти. Хорошо, мадам.

Декко. Думаю, что и майор Стрейф присоединится к нам. И конечно, миссис Стрейф: бедняжка вообще осталась без ленча.

Китти. Слушаюсь, сэр.

Милли. Ты же знаешь, она много не ест. А вот и Стрейф.

Подходит Стрейф и садится.

Стрейф. Я чувствую себя гораздо бодрее.

Декко. Что Синтия?

Стрейф. Я заглянул к ней, когда шел сюда, она проснулась. Я сказал, что мы ее ждем.

Милли. Думаю, Молсиды уже оправились от потрясения?

Стрейф. Скорей всего. Он спрашивал, не затруднит ли меня отвезти Синтию в полицию, чтобы они больше не приезжали сюда.

Декко. Что ж, его можно понять.

Стрейф. Вероятно, эта процедура не займет много времени. Потом мы могли бы покататься, заглянули бы в ту таверну, что на дороге в Ардбиг, выпили бы по рюмочке перед обедом.

Декко. Прекрасная мысль, Стрейф. (Смеется.)

Милли. Я видела такой странный сон. Мне снились ваши школьные приятели, а того типа унесло в море в телефонной будке.

Китти. Прошу вас.

Стрейф. Спасибо, Китти.

Слышно, как на столе расставляют чайную посуду.

Милли. Макбрайд верен себе. Печенье с изюмом просто тает во рту.

Стрейф. А вот и Синтия.

Шум в чайной гостиной затихает.

Милли (от автора). Это действительно была она. Судя по ее виду, она только что сползла с постели. Голубое платье еще больше помялось. Она даже не потрудилась провести расческой по волосам и не припудрила опухшее лицо. Мне на какой-то момент показалось, что она движется точно во сне.

Снова слышен шум в гостиной.

Стрейф. Тебе лучше, дорогая?

Декко. Садись, Синт.

Синтия. Он погиб. Его бросало точно щепку. Все кончилось за пять минут.

Стрейф. Постарайся забыть обо всем, дорогая.

Синтия. Его историю мне никогда не забыть. Сейчас я увидела все это во сне.

Милли (бодро). И я как раз рассказывала, какой странный сон мне приснился. По дороге в Ардбиг зашла речь о телеграммах – Декко собирался отправить телеграмму своей Джульетте, с этого и началось…

Синтия. «Вы позволите? – спросил он. – Я хочу рассказать вам историю о двух детях». Он даже не знал моего имени, и я не знаю, как его звали.

Милли. Возьми, Стрейф.

Стрейф. Благодарю. Какую же историю, дорогая?

Синтия. О двух детях, о том, как они сели на старые велосипеды и сбежали подальше от городских улиц – от нищеты и горя, от ругани и драк. Он ничего не объяснил: может быть, они украли эти велосипеды. Но во сне я так ясно увидела этих детей. Двух влюбленных детей.

Стрейф. Ужасный сон. И так напугал тебя, дорогая.

Милли (все так же бодро). А мне приснились Трайв Мейджор и Уоррингтон П. Дж. Ты, верно, знаешь, Синтия, как однажды они…

Синтия. Девочка была хрупкая, в ее огромных карих глазах пряталась тайна. Мальчик, конечно, рыжеволосый и худой как щепка. Они играли здесь в прятки. В то время здесь все было заброшено. «Странное чувство, когда возвращаешься на старые места, – сказал он. – Странно спать в комнате под названием «Камелия».

Декко. У тебя, старушка, немного сдали нервы.

Стрейф. Ничего удивительного.

Декко. Выпей чаю, и все пройдет.

Стрейф. Послушай, дорогая, если этот тип действительно приставал к тебе…

Синтия (внезапно кричит). Господи, зачем ему было ко мне приставать!

В гостиной наступает полная тишина.

Стрейф. Говори потише, дорогая.

Синтия. Они приехали сюда летом. Цвела жимолость. И тимьян. Он не знал, что они так называются.

Снова слышен плеск волн. На этом фоне звучат детские голоса.

Девочка. Где же ты? Где ты?

Мальчик. Далеко-далеко. Ужасно далеко. (Он поддразнивает ее, но голос его полон нежности и счастья.)

Девочка. Не надо, пожалуйста. Ну пожалуйста.

Мальчик. Я в лесу. А теперь у коттеджа. Я ушел на белую ферму. Теперь я у родника.

Девочка (умоляюще). Отзовись. Не прячься… Прошу тебя, отзовись.

Мальчик. Я же тут, совсем рядом. Я люблю тебя. Я просто без ума от тебя.

Девочка. Так в кино говорят.

Мальчик. В кино целуются.

Девочка. В кино отвечают: «И я люблю тебя».

Мальчик. Старые фильмы мне больше всего нравятся. Девочка. И я люблю тебя.

Плеск волн стихает, и снова слышны голоса в гостиной.

Синтия. В школе они учили географию и арифметику. Им рассказывали легенды об ученых и героях, о королеве Мэб и Финне Маккуле [3] . О том, как святой Патрик [4] обратил язычников в христианство. История знала много королей и верховных королей, и еще в ней были Шелковый Томас и Уолф Тон [5] , бегство графов и осада Лимерика. Много сражений и убийств.

Шум гостиной стихает.

Милли (от автора). Когда Синтия все это произнесла, мне пришло в голову, что трагические события сегодняшнего утра подействовали на ее рассудок. Она вела себя странно: непричесанная, спустилась в гостиную и ни с того ни с сего заговорила о детях, В ее словах не было ни капли смысла; неужели она не в состоянии понять, что лучше поскорее забыть об этом прискорбном эпизоде? Я протянула ей блюдо с печеньем, надеясь, что она начнет есть и замолчит, но она оставила мой жест без внимания.

Снова шум гостиной.

Синтия. Любила ли она шить и готовить? Какие исторические герои ей нравились?

Стрейф. Знаешь, дорогая, мы никак не можем понять, о чем ты нам толкуешь.

Синтия. Я рассказываю вам историю детей. Рассказываю о мальчике и девочке. Они бывали здесь. С тех пор прошло много лет, но вчера вечером он приехал, чтобы в последний раз попытаться понять. А потом бросился в море.

Милли. Синтия, дорогая, выпей чаю, попробуй печенье, напрасно ты от него отказываешься.

Синтия. Палило солнце, они ехали на старых велосипедах, счастливые беглецы. Вы можете представить себе, как это было? Новый асфальт на дороге, дробь камешков, отскакивающих от колес. Клубы пыли от промчавшейся машины, запах нагретого гудрона.