Эрик XIV - Стриндберг Август Юхан (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Нильс Стуре. Но К может означать и герцога Карла!
Эрик Стуре. Тише ты!
Сванте Стуре. Дети, не шумите! Пусть же торжественность минуты взывает к миру, когда бушуют братоубийственные распри и воскресают раздоры Фолькунгов. Не замок ли Нючёпинг видим мы вдали?
Нильс Стуре. Нет, это Готуна!
Эрик Стуре (простодушно). Да ведь это же Грипсхольм!
Нильс Стуре. Он не понял! И он не знает, что герцог Юхан из рода Фолькунгов!
Сванте Стуре. Тише, тише.
Нильс Стуре идет с венком на мост.
ПедерВеламсон (преграждая ему путь алебардой). Назад!
Нильс Стуре. Ух ты, как расхрабрился, грозный Циклоп!
Педер Веламсон. Поосторожнее, щенок! Если б твой папаша сызмальства тебя воспитал получше, ты б не стал смеяться над чужим несчастьем!
Нильс Стуре. Это не несчастье, что ты одну гляделку потерял. Надо бы обе!
Педер Веламсон. Как бы с тобой несчастья не было, молокосос!
Сванте Стуре. Что этот солдат себе позволяет?
Педер Веламсон. Солдат короля позволяет себе исполнять приказ, а кто подойдет – получит по голове алебардой.
Сванте Стуре. Этого следовало ожидать! Подумать только! Плебей – представитель короля! Хам – выше дворянина, канцелярская крыса – выше воина! Безродный – выше знатного! О страна, страна!
Лейонхувуд. А знаешь ли ты, что этот малый племянник Йорану Перссону, сын его сестры?
Сванте Стуре. Не знал. Теперь я понимаю!
Стенбок. Оказывается, у этого канальи Перссона есть хоть что-то одно хорошее?
Лейонхувуд. Что? Почему?
Стенбок. У него есть сестра. Вот не думал.
Лейонхувуд. Есть у него и второе достоинство. Он чужд кумовства.
Сванте Стуре. Еще немного – и вы приметесь расхваливать негодяя.
Стенбок. По местам! Герцог здесь!
Через мост слева скачут три всадника, потом еще три и еще три. Первые трое – дворяне в полном вооружении, затем герцог Юхан в ручных кандалах и с ним двое солдат, затем трое солдат верхом, за ними идут пешие, Стуре и дворяне бросают в воздух цветы и венки, Нильс вешает свой венок на дорожный столб.
Сванте Стуре. Слава герцогу Финляндскому! Слава!
Все. Слава! Слава! Слава!
Герцог Юхан в знак благодарности поднимает руки. Процессия движется вправо, господа стоят и машут ей вслед. Затем раздается неистовый свист, за ним выстрел. Йоран Перссон и Нильс Юлленшерна выходят из глубины сцены, справа. Из рыбачьей хижины появляются солдаты.
Нильс Юлленшерна (к Сванте Стуре и дворянам). Именем короля вы арестованы!
Сванте Стуре. По какому праву?…
Нильс Юлленшерна. Я облечен этим правом! Те, кто по-прежнему оказывает герцогские почести Юхану, лишенному герцогского достоинства постановлением риксдага, открыто становятся на сторону предателя. Делайте свое дело, солдаты!
Солдаты хватают дворян.
Сванте Стуре. И это говорит шведский дворянин?
Нильс Юлленшерна. Да, и к тому же потомок Кристины Юлленшерна и одного из Стуре, никогда прежде не изменявших короне! Везут преступного, а вы встречаете его с цветами, словно жениха!
Сванте Стуре. Герцог не подданный короля.
Нильс Юлленшерна. Простите, но вам изменяет память, господин Сванте, не вы ли составляли Арборгскую конституцию, в которой ограничены права герцогов?
Сванте Стуре. Верно! О, если б вовремя знать!
Нильс Юлленшерна. Идите, господа! Вас ожидает правосудие и закон, пред которым все должны склоняться, простолюдин и знатный!
Сванте Стуре. Хорошо же! Стуре знавали счастье и несчастье! Еще придет наш светлый час!
Нильс Юлленшерна. Придет ночь, и вас не станет! Прощайте же, господа!
Их уводят вправо.
Йоран Перссон. Благодарю вас, Юлленшерна. Видите ли, сам я не мастак произносить высокие, тонкие речи; но вы говорили превосходно, я еще раз вас благодарю. А я отправляюсь в Упсалу – действовать!
Нильс Юлленшерна. Прощайте, прокуратор! И судите не слишком строго!
Йоран Перссон (уходя). Я и вовсе не буду судить, но риксдаг. (Педеру Веламсону.) Педер Веламсон! Собери все цветы и венки!
Педер Веламсон. Слушаюсь!
Йоран Перссон. И запишем все показания твои и часового – подробнейшим образом!
Педер Веламсон. Подробнейшим образом! А лучше бы и вовсе не писать!
Йоран Перссон. Забудь, что ты мой племянник, и я забуду, что я тебе дядя!
Педер Веламсон. Даже при производстве моем по службе?
Йоран Перссон. Разумеется! Видишь ли, дворяне к нам, простолюдинам, куда требовательней, чем к самим себе; что ж, придется соответствовать их высоким мыслям. Впрочем, тебе и лучше оставаться внизу – в низине ветер не такой злой, как на вершинах! Сам же я взберусь в такую высь, что всех заставлю черное называть белым!
Зал в замке в Упсале. Из окон, выходящих во двор, видны окна риксдага, в них свет, они открыты настежь. В зале смутно различимы движущиеся фигуры, когда раздвигаются шторы.
Эрик (в мантии, корона лежит на столе; он открывает окно. Йоран стоит у другого окна и прислушивается). Жарко нынче на Троицу!
Йоран Перссон (кивая в сторону риксдага). Скоро еще жарче будет! Дворян немного, зато духовных множество собралось!
Эрик. А эти не любят меня! Заходил ты туда?
Йоран Перссон. На минуту.
Эрик. И что же они? Как тебе показалось? Я вот сразу чую, Друзья передо мною или враги.
Йоран Перссон. Я всегда чую врагов там, где собраны Двое или трое, и всегда готов их разить! Лучше самому нанести первый удар…
Эрик. Смотри-ка! Кажется, Юхан!… Тот, с рыжей бородой… вон!
Йоран Перссон. Нет! Это Магнус из Або!
Эрик (трет лоб). Но я видел Юхана! Я его видел! Дай сюда речь! Хорошо переписали?
Йоран Перссон (подавая бумагу). Нельзя лучше. И ребенок прочтет!
Эрик (пробегает глазами бумагу). Все хорошо. Но доказательств достаточно?
Йоран Перссон. Тут все. И мятежная речь Нильса Стуре, и приветствия господина Сванте предателю. Надо быть негодяем, чтоб таким изменникам вынести оправдательный приговор!
Эрик. А свидетели?
Йоран Перссон. На месте, ждут. Впрочем, достало бы и письменных показаний.
Эрик. Не пора ли начинать, как по-твоему?
Йоран Перссон (выглядывает в окно). Представители еще не заняли своих мест, но почти все уже в сборе!
Эрик (выходит на авансцену, кладет бумагу на стул, берет со стола корону и надевает). Несносная жара! Корона давит лоб, вся голова в поту!
Карин (входя). Прости, родной, но у детей к тебе просьба, совсем невинная просьба.
Эрик (ласково). Ну, скажи какая.
Карин. Им, они говорят, очень хочется взглянуть на короля!
Эрик. Мы каждый день ведь видимся… Ну да… Им подай короля в короне, короля на сцене! Что ж, пусть войдут!
Карин (машет рукой в сторону двери, которую она не прикрыла за собой). Идите сюда, маленькие!
Густав и Сигрид, держась за руки доктора, подходят к Эрику и падают на колени.
Эрик. А ну-ка, негодяйчики, сейчас же вставайте с пола! (Наклоняется и берет обоих на руки.) Ну вот! Можете поглядеть на эту игрушку! (Густав и Сигрид трогают пальчиками корону. Эрик целует обоих и ставит на пол.) Ну как? Высоко взобрались? А? Густав (щупает горностаев на мантии). Смотри, Сигрид, крысы!
Сигрид. Не надо мне крыс! (Идет к столу, на котором Эрик оставил свою бумагу с речью, и потихоньку закутывает в нее куклу.)
Эрик (Густаву). Ну, Йоста, хочешь тоже стать королем?
Густав. Ага, если только мама будет королевой!
Эрик. Она и так важней всякой королевы!
Густав. А я важней всякого принца, да?
Эрик. Конечно! Потому что ты ангел!
Входит придворный, что-то шепчет Йорану Перссону, тот подходит к королю.
Йоран Перссон. Пора! Поспеши!
Эрик (Карин и детям). Храни вас господь! Всех, всех! (Уходит.)
Густав и Сигрид шлют ему воздушные поцелуи.
