Назад к Мафусаилу - Сухарев Сергей Леонидович (читать полную версию книги TXT) 📗
Зу. Ни о чем я не спрашиваю. Я прошу вас спросить у оракула то, что вам нужно, и не задерживать ее тут на целый день.
Пожилой джентльмен (запальчиво). К порядку, к порядку!
Зу. Что означает «к порядку, к порядку»?
Посол. Я прошу великого оракула выслушать меня…
Зу. Вам, недолгожителям, никогда не надоедает слушать самих себя, но нам это скучно. Чего вы хотите?
Посол. Я хочу, девушка, чтобы мне не мешали говорить и не прерывали меня неуместными замечаниями.
Глухие раскаты грома на дне пропасти.
Пожилой джентльмен. Видите? Оракул — и тот возмущен. (Послу.) Амброз, не позволяйте этой даме сбивать вас своими грубыми окриками. Не обращайте на них внимания. Продолжайте.
Супруга. Амби, я больше не выдержу. Не забывайте: я бренди не пила.
Дочь (дрожа). В тумане извиваются змеи. Я боюсь молнии. Папа, кончай скорее, или я умру!
Посол (сурово). Тихо! На карте судьба британской цивилизации. Положитесь на меня. Я-то не боюсь. Как я уже сказал… О чем это я говорил?
Зу. Не знаю. И никто не знает.
Пожилой джентльмен (тактично). По-моему, мы подошли к вопросу о выборах.
Посол (вновь обретая самоуверенность). Именно так. О выборах. Мы хотим знать, следует ли нам распуститься в августе или повременить до весны.
Зу. Зачем вам распускаться? Разве вы цветы?
Гром.
Вот теперь виновата я. Гром означает, что оракул понял вас и требует, чтобы я придержала язык.
Посол (горячо). Благодарю оракула!
Супруга (к Зу). Поделом вам!
Пожилой джентльмен. Прежде чем оракул возьмет слово, я просил бы разрешения изложить мотивы, побуждающие меня утверждать, что правительство должно продержаться до весны. Во-первых…
Страшная молния и гром. Пожилой джентльмен падает навзничь, но тут же приподнимается и садится, из чего явствует, что он не пострадал. Дамы в ужасе приседают на корточки. С посла срывает шляпу, но он успевает поймать ее еще над головой и обеими руками прижимает к вискам. Он вдребезги пьян, но вполне владеет речью, так как давно приучил себя подкрепляться перед публичными выступлениями.
Посол (отрывая одну руку от шляпы и делая такой жест, словно укрощает бурю). Довольно! Мы всё поняли — нам достаточно и намека. Я изложу суть дела в двух словах. Я — лидер партии стоеросов. Это правящая партия, а я — премьер-министр. За последние полгода на всех выборах побеждала оппозиция — партия ничевоков. Они…
Пожилой джентльмен (яростно вскакивая на ноги). Они прибегали к нечестным приемам. К подкупу, к дезинформации, к потаканию самым низменным предрассудкам!
Слабые раскаты грома.
Извините. (Умолкает.)
Посол. И подкуп, и ложь еще не беда. Оракулу это знакомо. Суть в другом: до истечения нашего пятилетнего срока еще целый год, но в результате дополнительных выборов мы уже к пасхе потеряем большинство. Нам нельзя сидеть сложа руки. Мы должны поднять какой-то вопрос, который взбудоражит общественное мнение и поставит страну перед новыми выборами. Но одни из нас считают, что сделать это нужно немедленно. Другие предлагают подождать до весны. Что вы нам посоветуете?
Зу. И каким же вопросом вы намерены взбудоражить общественное мнение?
Посол. Это неважно. Еще не знаю. Что-нибудь придумаем. Мы не оракулы, чтобы предвидеть будущее.
Гром.
Что это значит? Я неудачно выразился?
Зу (строго). Сколько раз вам повторять, что мы не можем предвидеть будущее? Никакого будущего нет, есть только настоящее.
Пожилой джентльмен. Позвольте напомнить вам, сударыня, что пятнадцать лет тому назад, когда стоеросы обратились к оракулу, последний предсказал им победу на выборах, и они победили. Отсюда следует, что оракул может предвидеть будущее и подчас соглашается возвестить о нем.
Посол. Совершенно верно. Благодарю, папа. А теперь, через вашу голову, девушка, я обращаюсь к высокому оракулу с просьбой удостоить меня столь же безмерной милости, как и моего прославленного предшественника сэра Фулера Истуинда, дав мне такой же ответ, какой получил он.
Пифия поднимает руку, призывая к молчанию.
Все. Тсс!
Незримые тромбоны трижды издают торжественный звук, совсем как в «Волшебной флейте» {223}.
Пожилой джентльмен. Позвольте мне…
Зу (поспешно). Тише! Оракул хочет говорить.
Оракул. Убирайся восвояси, дурак! (Исчезает.)
Искусственное освещение сменяется прозаическим дневным светом. Зу спрыгивает с перил, сбрасывает мантию, сворачивает ее и сует под мышку. Волшебная, таинственная атмосфера рассеивается. Женщины встают. Посол и его спутники растерянно переглядываются.
Зу. Тот же ответ, слово в слово, был дан пятнадцать лет назад вашему прославленному, как вы его именуете, предшественнику. Что просили, то и получите. Заодно подумайте, сколько важных вопросов вы могли задать. И она ответила бы. Вот так всегда. Ну, я пойду распоряжусь насчет вашего отъезда, а вы подождите меня у выхода. (Уходит.)
Посол. И с какой стати я попросил ответить мне так же, как старику Истуинду?
Пожилой джентльмен. Но вам дали совсем другой ответ. Ответ, полученный Истуиндом, много лет вдохновлял нашу партию. Он помог нам победить на выборах.
Дочь. Я учила его в школе, дедушка. Он был совсем не такой. Могу повторить. (Цитирует.) «Когда колыбелью Британии был запад, восточный ветер {224} закалил и возвеличил ее. Пока дует восточный ветер, Британия процветает. Восточный ветер рассеет ее недругов в день испытаний. Пусть ничевоки помнят об этом».
Посол. Старик сам это придумал. Теперь мне все понятно. Он был уже слабоумной развалиной, когда явился просить совета у оракула. Тот, естественно, и ответил: «Убирайся восвояси, дурак!» Говорить такие вещи мне — нелепо, но, как справедливо заметила девушка, я сам напросился. Что оставалось бедному старикану, как не сочинить такой ответ, который не стыдно обнародовать? Об этом шептались, но никто не верил. Теперь я верю.
Пожилой джентльмен. Нет, нет! Не могу допустить, что сэр Фулер Истуинд был способен на подобное мошенничество.
Посол. Он был способен на все. Я ведь знавал его личного секретаря. Что же мы скажем в Багдаде? Надеюсь, вы не предполагаете, что по возвращении туда я оповещу Британскую империю о том, как оракул обозвал меня дураком?
Пожилой джентльмен. Мы, разумеется, обязаны сказать правду, как бы это ни ранило наше самолюбие.
Посол. Я думаю не о своем самолюбии — для этого я, слава богу, недостаточно эгоистичен. Я думаю о стране, о нашей партии. Правда, как вы это называете, поставит ничевоков к власти на ближайшие двадцать лет. Она равнозначна моей политической смерти. Впрочем, меня это нисколько не заботит. Если мне подыщут более достойную замену, я буду лишь рад уйти на покой. Так что меня в расчет не принимайте.
Пожилой джентльмен. Нет, Амброз, вы незаменимы. Второго такого не найти.
Посол. Очень хорошо. Что же вы намерены предпринять?
Пожилой джентльмен. Дорогой Амброз, лидер партии вы, а не я. Что намерены предпринять вы?
Посол. Сказать чистую правду — вот что. Или вы считаете меня лжецом?
Пожилой джентльмен (он озадачен). Ах, извините! Насколько я понял, вы…
Посол (безапелляционно). Вы поняли меня совершенно правильно. Вернувшись в Багдад, я уведомлю британских избирателей, что оракул дословно повторил мне ответ, данный им пятнадцать лет тому назад сэру Фулеру Истуинду. Молли и Этель подтвердят мои слова. И вы тоже, если вы порядочный человек. Идемте. (Уходит, супруга и дочь следуют за ним.)
