Фрейд - Сартр Жан-Поль Шарль Эмар (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗

Фрейд. Я потерял уверенность во всем. Ведь я заставил Сесили признаться…

Флисс. Остается тринадцать случаев.

Фрейд. Может быть, я тоже заставил их признаться, или же больные мне лгали.

Флисс. Какой им был интерес обливать грязью своих отцов?

Фрейд. А какой мне интерес обливать грязью себя?

Флисс (испуганно). Что ты говоришь? (Он пытается успо­коить Фрейда.) Зигмунд, ты пережил страшный удар, к тому же последнее время ты устал. Мне это знакомо. Брось своих больных на пару недель, возьми Марту с детьми, поезжай отдохнуть, тебе это необходимо.

Фрейд. Больных будет бросить совсем легко, у меня их боль­ше нет… Но себя-то я не могу бросить.

Флисс (обретя всю свою властность). Послушай меня, Зиг­мунд: мы работаем вместе; твоя теория сексуального травма­тизма мне необходима для моих расчетов. Надо, чтобы ты не отказывался от нее. Допускаю, что ты мог совершить ошибки в частностях. Пусть, найди их. Исправь! Потрать на это сколь­ко угодно времени. Но наше сотрудничество теряет всякий смысл, если ты отрицаешь факты, на которых оно основыва­ется.

Фрейд (неуверенно; скорее послушно, чем убежденно). Ошибки. Да… наверное…

Флисс. Ищи их. Но перестань копаться в себе: ты сойдешь с ума, если попытаешься познать себя. Мы не созданы для этого.

Фрейд смотрит на Флисса с каким-то новым любопытством.

Фрейд (отрешенно). А ты когда-нибудь пытался себя поз­нать, Вильгельм?

Флисс (твердо). Познать себя? Никогда.

Фрейд (качает годовой, не сводя с него глаз). Я понимаю.

(28)

Спустя несколько часов.

Встревоженная и нервная Сесили в своей комнате. Она очень просто, но весьма элегантно одета.

Сидит у окна и читает. Но время от времени она встает, чтобы посмотреть на часы.

На лице никакой косметики. Она бледна, под глазами – темные круги.

Стучат, она живо поворачивается к двери.

Сесили. Войдите.

Входит Фрейд с небольшим врачебным саквояжем. Лицо его измени­лось. Суровое по-прежнему, оно утратило привычное выражение агрессивной угрюмости. Он уже не выглядит упрямым и замкнутым, несколько демоничным, каким казался в предшествующие дни.

Фрейд грустен, но выглядит искренним. И за его глубоким беспокой­ством начинает ощущаться какая-то новая уверенность, еще не осознающая саму себя.

Сесили улыбается ему. Он подходит к ее креслу.

Фрейд. Здравствуйте, Сесили. (Она грациозно протягива­ет ему руку. Он берет стул и садится напротив.) Как вы себя чувствуете?

Сесили. Плохо.

Фрейд. Страх?

Сесили (глядя в пустоту). Да. (Фрейд молча смотрит на нее. Она резко поворачивается к нему.) Надеюсь, вы не скажете, что бросаете меня лечить?

Фрейд. Не знаю. (Пока он говорит, она в испуге смотрит на него.) Я допустил ошибку – это ясно. Но когда? В чем? Плох ли сам метод… И мне нечего вам предложить. Нечего (Неожиданно, уверенным тоном.) И все-таки у меня такое чувство, что я близок к цели. Скажите, вы сердитесь на меня?

Сесили (долго в нерешительности смотрит на него. И вдруг твердо говорит). Нет.

Фрейд (хриплым голосом). Сесили, по-моему, я сам болен. Я проецирую на своих пациентов свою собственную болезнь.

Сесили. Какую болезнь?

Фрейд. Если бы только я знал. Ясно одно: я не смогу познать своих больных до тех пор, пока не познаю сам себя. А понять себя я смогу лишь тогда, когда пойму их. В них я должен открыть, кто же я такой; в себе открыть, кто они такие. Помо­гите мне.

Сесили смотрит на него с возросшей симпатией. У нее веселый и польщенный вид.

Сесили. Вы предлагаете мне сотрудничать с вами?

Фрейд. Да.

Сесили. Что же я должна делать?

Фрейд. Вы упрекаете меня в том, что в тот день я силой заставил вас отвечать. Так вот, больше я не буду задавать вопросов. Рассказывайте все, что захотите.

Сесили. А дальше что?

Фрейд. Случайности не существует. Если вы думаете о ло­шади, а, скажем, не о шляпе, то на это есть глубокая причина. Надо будет говорить мне обо всем. Обо всем, что придет вам в голову, даже о тех мыслях, которые покажутся самыми не­лепыми. Причину этих мыслительных ассоциаций мы будем искать вместе. Чем ближе вы к ней подойдете, тем больше ослабнут ваши защитные механизмы и тем менее болезненно будет для вас открыть эту причину.

Сесили. Это как светская игра?

Фрейд. Да. Игра в истину. Согласны?

Сесили дружески берет Фрейда за руку.

Сесили. Вы хотите, чтобы мы вылечились вместе?

Фрейд. Да. Взаимно.

Сесили. Попробуем.

Фрейд. Идите сюда! (По его просьбе она встает.) Ложи­тесь на постель.

Пока она ложится, Фрейд берет стул и садится.

Сесили. Где вы? Мне не нравится, когда я вас не вижу.

Фрейд (встает). Когда я вылечусь, то буду садиться за го­ловами своих пациентов. Тогда я буду всего лишь их свидете­лем. (Онберет стул и ставит его перед Сесили.) Но сейчас пока не время, вы правы. (Усаживаясь у изголовья.) Начи­найте.

Сесили. С чего?

Фрейд (слабо улыбаясь). Со свободных ассоциаций. С чего хотите.

Пауза. Лежащая на постели Сесили начинает говорить, не глядя на Фрейда.

Сесили. У вас возникает когда-нибудь чувство беспричинной вины?

Фрейд. Да. Постоянно.

Сесили. Вот и у меня тоже. Когда я больна или ноги отка­зывают, жить еще можно: кажется, что мое тело искупает мою вину. Но если я здорова, то меня совесть терзает. Наверное, я сделала что-то очень дурное. В прошлом. Нет мне прощения, доктор, ведь у меня было замечательное детство. Отец повсю­ду возил меня с собой.

Роскошная столовая.

Гости рассаживаются. Хозяйка дома обращается к отцу Сесили.

Хозяйка дома. Йозеф, вы сядете справа от меня. А ваша дочь – напротив.

Сесили садится. Ей шесть лет, на стул положили подушки, чтобы она могла дотянуться до стола. Она кажется маленькой дамой. Господин лет пятидесяти, который сел по правую руку от Сесили, весело ей кланяется.

Господин. Мадемуазель, мое почтение. Я восхищен сосед­ством с вами.

Сесили серьезно кивает головой и протягивает руку для поцелуя.

Голос Фрейда за кадром. Позже Сесили. Гораздо поз­же! Тебе будут целовать руку, когда ты выйдешь замуж.

Господин (улыбаясь). Позвольте мне составить исключе­ние.

Он кланяется и целует Сесили руку.

Голос Фрейда за кадром. А где была ваша мать? Кадр исчезает. Комната Сесили.

Сесили. Дома. (Снеприятным смешком.) Она была домо­седкой.

Гостиная в большой квартире.

Входит в сопровождении двух служанок госпожа Кёртнер; она гораздо моложе (по крайней мере, лет на восемнадцать), но еще более строга. Оглядывает гостиную, словно офицер, принимающий парад.

Госпожа Кёртнер. Дайте мне мои белые перчатки.

Служанка подает ей пару белых перчаток. Надев их, она подходит к софе, наклоняется и проводит по ней рукой.

Выпрямившись, смотрит на перчатку и замечает на ней пятна от пыли.

Госпожа Кёртнер (обращаясь к служанкам). Кто вы­тирал пыль?

Одна из служанок. Я, мадам.

Госпожа Кёртнер сует ей под нос руку в пыльной перчатке.

Госпожа Кёртнер (властно, но без гнева). Вытрите еще раз.

Сесили (ей двенадцать лет) вбегает в гостиную. Она в шляпке, с ранцем. Хочет поцеловать мать.