Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. Пьесы и радиопьесы - Дюрренматт Фридрих (читать книги без регистрации полные .txt) 📗

Анастасия. Я тоже писала вашему преемнику. Он и мне не верит. Он считает меня «тюремным ангелом».

Миссисипи. Не хотите сесть?

Анастасия. Разумеется! (Указывает на кресло.) Прошу вас.

Миссисипи. Мы пили кофе, когда познакомились с вами пять лет тому назад, давайте же сделаем то же самое сейчас, перед тем как расстаться. Место то же самое, но, к большому сожалению, оно сильно изменилось: обои содраны, богиню любви почти не узнать, мебель в стиле Людовиков Четырнадцатого, Пятнадцатого и Шестнадцатого поломана, и только кофейный столик в стиле бидермейер, к счастью, остался цел.

Можно попросить вас передать мне сахар? (Она передает ему сахарницу.) Благодарю вас. Мне срочно надо подкрепиться. Бегство далось мне с большим трудом. Я вижу, столик накрыт на две персоны, мадам. Вы кого-то ждали к завтраку?

Анастасия. Я ждала вас.

Миссисипи. Вы знали, что я приду?

Анастасия. Я догадывалась.

Миссисипи. А этот чемодан? Вы куда-то уезжаете?

Анастасия. Здоровье мое подорвано. Мне надо снова отдохнуть в Адельбодене.

Миссисипи. В этом вызывающе шикарном платье?

Анастасия. Я надела его ради вас.

Миссисипи. Я никогда не видел его на вас.

Анастасия. Я надевала его в тот день, когда умер Франсуа. (Она смотрит на портрет.)

Миссисипи. Видите, для нашего расставания я тоже выбрал достойное одеяние. (Нетерпеливо.) Не хотите выпить кофе, сударыня?

Анастасия. Хочу. Он меня подкрепит. (Пьет.)

Миссисипи (облегченно вздохнув). Мы пять лет прожили в браке, сударыня, в счастливом браке. (Пьет.) Черт побери, в нем слишком много сахара.

Анастасия. Пять лет. Я делала все, что вы от меня требовали. Шла к узниками, утешала их и смотрела, как они умирают. Я никогда не забывала, зачем я это делаю. Помня данное вам обещание, я каждый день думала о Франсуа. (Смотрит на портрет.)

Миссисипи. А я о Мадлен.

Вы остались верны мне.

Анастасия. Я осталась вам верна, так же как я сохранила верность Франсуа. (Она с облегчением допивает свой кофе.) Налить вам еще чашку?

Миссисипи. Да, спасибо.

А вы не совершили клятвопреступление, сударыня?

Анастасия. Как, вы пришли, чтобы задать мне этот вопрос? Так вот почему вы вернулись, вот почему сидите здесь в этой ужасной мантии!

Миссисипи. Забудьте о том, что я ваш муж, забудьте о часах, которые вы провели со мной, забудьте о ваших задушевных беседах с заключенными. Пусть я предстану перед вами в этот момент только как Генеральный прокурор, который обязан следовать своему страшному долгу даже по отношению к любимому человеку. О! (Он стонет, хватается за правый бок и опускается на стул.)

Анастасия (внимательно наблюдая за ним). Вы больны?

Миссисипи. Вдруг сильно закололо в боку, вероятно, приступ ревматизма. Должно быть, я простудился, лежа вчера под яблоней. (Он встает.) Но мне уже лучше. Продолжим допрос, сударыня.

Анастасия. Я не понимаю вашего поведения, сударь.

Миссисипи. Вы вынуждаете меня предпринять шаги, которые я однажды уже предпринимал.

Служанка. Милостивый государь?

Миссисипи. Вы помните графа Бодо Юбелоэ-Цабернзе, Лукреция?

Служанка. Граф часто бывал у вас, когда еще был жив старый господин.

Миссисипи. Целовались ли госпожа и граф в отсутствие сахарного фабриканта?

Служанка. Еще как.

Миссисипи. Принимала ли госпожа графа в своей спальне?

Служанка. А как же.

Миссисипи. Когда это было, Лукреция?

Служанка. В ночь перед смертью старого господина.

Миссисипи. Почему фабриканта не было дома, Лукреция?

Служанка. Он заночевал в другом месте.

Миссисипи. Благодарю вас, Лукреция, можете возвращаться к своей работе.

Сударыня, в ту самую ночь, когда вы принимали в своей спальне графа Юбелоэ-Цабернзе, ваш супруг Франсуа нарушал супружескую верность с моей женой Мадлен в моей собственной спальне. Я припоминаю, что тоже не был дома: мне пришлось председательствовать на международном конгрессе прокуроров. Сударыня, вы отдаете себе отчет в том, что мне, как вашему мужу, почти невозможно поверить в вашу невиновность?

Анастасия. Если вы мне не верите, я не могу вам помочь.

Миссисипи. Человек не может знать другого человека до такой степени, чтобы обходиться без веры, но мне этого мало: я должен быть уверен, что вы не совершили клятвопреступления. Речь идет о смысле самого закона. От его имени мы заключили наш брак. Брак бессмысленный, если мне не удалось изменить вас, одного-единственного человека, если все эти пять лет вы только притворялись, если ваш грех больше того, что мне известно, если ничто не затронуло вас до глубины души. Я должен знать, кто вы такая! Ангел или дьявол!

Анастасия (встает). Этого нельзя знать, в это можно только верить.

Миссисипи (тоже встает). Фраза, которая в ваших устах, сударыня, может звучать и свято, и кощунственно.

Анастасия. Еще раз клянусь Богом: я сказала правду.

Миссисипи (после долгой паузы). Вы поклянетесь в этом и тогда, когда я поставлю вас перед последним испытанием?

Анастасия (недоверчиво). Что вы имеете в виду?

Миссисипи. Перед смертью.

Анастасия (выжидательно смотрит на Миссисипи). Вы хотите меня убить?

Миссисипи. Разве вы не узнаете типичный симптом? Обычно он сразу исчезает, и через некоторое время наступает безболезненная смерть.

Анастасия (вскакивает). Вы меня отравили?

Миссисипи. В кофе, который вы выпили, был тот самый яд, которым вы отравили своего мужа Франсуа, а я свою жену Мадлен.

Анастасия. В кофе?

Миссисипи. В кофе. Возьмите себя в руки, сударыня! Мы подошли к ужасному мгновению нашего брака. Вы стоите перед лицом смерти.

Анастасия. Я хочу к доктору Бонзельсу!

Миссисипи (задерживает ее). Вы же знаете, что вам не в состоянии помочь ни один врач в мире.

Анастасия. Я хочу жить! Я хочу жить!

Миссисипи (силой удерживая ее). Вы должны умереть!

Анастасия (жалобно). Зачем ты это сделал?

Миссисипи. Чтобы узнать правду!

Анастасия. Я сказала правду!