Изображая жертву (пьеса) - Пресняков Владимир (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Капитан: Да?
Валя: Я имею в виду, мемуары о работе… потом даже могут сериал снять по ним… кино… а можно я тоже что-нибудь возьму… вдруг, и я книгу писать буду… когда на пенсию выйду…
Прапорщица: Записки следователя?! (Смеётся).
Валя: Нет, ну мало ли…
Капитан: Ну, бери, бери… только чтобы к делу это не относилось… несущественное бери… я вот видишь… просто память о человеке взял…
Валя: Хорошо… спасибо…
Капитан: Пожалуйста, давай только по-быстрому…
Валя роется на столе и по полкам, прапорщица томно улыбается капитану.
Прапорщица: Я спускаюсь?
Капитан (романтично): Спускайся…
Прапорщица: А вы?
Капитан: Мы щас… я докурю…
Прапорщица: Мне квартиру опечатывать надо…
Капитан: Да?…
Прапорщица: Да…
Капитан: Опечатывай…
Прапорщица: Так вы же тут…
Капитан: А ты прямо с нами… опечатывай…
Прапорщица: Перестаньте, товарищ капитан, баловаться…
Капитан: Не перестану… У тебя какой размер?..
Прапорщица: Чего?
Капитан (кивает на уровень пояса прапорщицы): Того…
Наконец, что-то выбрав, Валя подходит к интимно беседующим коллегам.
Валя: Я всё!
Капитан: А? Да… что это?
Валя: Да… книжка…
Капитан (читает заглавие): «Человек не устаёт жить!» Интересная?..
Валя: В предисловии написано, что это книга о том, как сделать себя самому…
Прапорщица: Сделать себя… (Берёт у капитана книгу, разглядывает).
Валя: Тут о борце, о дзюдоисте, который то ли рахитом страдал или дистрофией, короче, всё болел, болел, а потом сам себя сделал, – стал чемпионом и даже турков завалил каких-то… на олимпиаде!
Капитан: А что, турков, ну и что, – турков!
Прапорщица: Ну да, турки, знаете, какие борцы… я пять лет назад в Анталию ездила, отдыхать… а там познакомилась с девчонкой, с гидом, она мне предложила подзаработать, с их командой молодёжной по футболу, ну, неважно, я, короче, два месяца как бы переводчицей там у них была… с английского переводила им…
Капитан: Так это ж футболисты, а тут борцы!
Прапорщица: Ну и что, всё равно сильные, турки – сильные!..
Капитан: Ладно… так… (кидает окурок на пол, тушит ногой).
Валя: А что, товарищ капитан, вы думаете как всё было?
Капитан: Так понятно… взял да столкнул её…
Валя: Так просто?..
Капитан: Так просто…
Валя: Убить жену и потом такую комедию ломать…
Капитан: Мы же всё проверили, хлопали, как в цирке тут, – не могла она сама выпасть, ты же не выпал!
Валя: Мне кажется, если на такое пошёл человек, так уж и притворяться незачем…
Капитан: Да ты что?! Ты как вообще, у тебя какие представления о жизни?! Вот! (Трясёт книгой, которую выбрал Валя). Вот, почитай! Он читал, и ты почитай! Человек не устаёт жить! Понял?! Что бы ни натворил, – не устаёт! Несмотря ни на что!
Прапорщица: Слушайте, идём уже, а!
Капитан: Да… ладно… пошли…
Все трое выходят из квартиры, капитан захлопывает дверь, окно реагирует, закрывается с такой силой, что бьются стёкла.
Комната. Кровать. В кровати друг на друге лежат голый Валя в бейсболке и какая-то девушка, одетая в чопорное пальто, колготки, юбку и сапоги.
Девушка: Жарко,открой окно!
Валя встаёт с девушки. Из-под кровати выглядывает лысая голова в бескозырке.
Голова: Ага! Открой, открой! Жарко! А она, когда ты встанешь на подоконник, чтобы открыть верхнюю створку, она с силой хлопнет дверью. Давай! Давай! А то жарко!
Валя: Успокойся, мы не женаты!
Девушка (тараторит): Я спокойна! Просто если б ты чуть-чуть думал обо мне, мы бы уже давно были женатыми. Но что я?! О чём я! Тебе же это ни к чему! Свобода! Как будто есть какая-то свобода! И мы ею наслаждаемся, да?! Бегаем после работы в гости друг к другу, тихо кончаем и разбегаемся мыться каждый по своим родителям! Сво-бо-да! Сколько так, – ещё год максимум? Ты уже придумал, что ты скажешь, почему нам надо расстаться?! Много не думай, мы и так, как-будто вместе, – изображаем, что ты мой мужчина, я твоя женщина! Мне только одно обидно, – что в тридцать три года по-новой придётся искать, влюблять, гулять… А мне это так надоело! Я ни с кем не могу ни знакомиться, ни говорить, – я кончилась, лет пять назад, на тебе… иссякла – всё узнала, всё увидела, у меня больше нет интересов… кого я подцеплю? Надо ведь будет изобразить какую-то заинтересованность в человеке, чтобы он на тебе женился…
Валя: Слушай… слушай, ты не могла бы подушить меня немного…
Девушка: В смысле как?.. Руками?
Валя: Нет, руками ты меня трогай, просто мне нужно, чтобы в этот момент, чтобы мне не хватало воздуха, по-настоящему чтобы я задыхался…
Девушка: А, скафинг…
Валя: Какой скафинг?
Девушка: Это так называется, обычно онанисты так делают, – дрочат и шарфиком себя душат… Это усиливает ощущения…
Валя: Не знаю я ни о каком скафинге… усиливает… мне, наоборот, надо загасить…
Девушка: Кого?
Валя: Ощущения… перекрой мне кислород, пожалуйста!
Девушка: Так, знаешь, многие поотъезжали, я читала в журнале…
Валя: В каком?
Девушка: «Мари Клер»…
Валя: И что там писали?
Девушка: Писали, что это модно, но опасно, ещё там учили, как душиться, чтобы не задохнуться совсем…
Валя: То есть, ты теперь умеешь?
Девушка: Теперь?
Валя: Ну, раз прочитала!
Девушка: Да я и без них соображу… (Снимает с себя шарф, затягивает его на шее Вали. Валя ложится под одеяло, девушка садится на кровать, запускает руки под одеяло, активно массирует Валин член, одновременно затягивая шарф на его шее. В комнату входит мать Вали).
Мать: Ох! Ольга! А я и не заметила тебя! Здравствуй!
Ольга кивает головой, не переставая душить и массировать.
Мать: Хоть бы встал, – совсем уже обленился! В шарфе теперь! Представляешь, Оля, – то в шапке спал, а теперь и в шарфе. Это как этот его… отец ему всегда ставил на кассете, плакат его до ремонта тут на двери висел, да как его, а, – Джон Леннон, да? Тоже в шарфе! Похож, похож! Битл, да? Я правильно говорю? Давай, поднимайся, сходи за хлебом, скоро дядя Пётр придёт, ужинать будем! Давай, сходи, – у нас хлеба нет.
Валя: Какой брать?
Мать: Возьми батон «Московский».
Валя: А если не будет «Московского»?
Мать: Возьми лаваш тогда.
Валя: Лаваш? А не опасно?
Мать: Что не опасно?
Валя: Лаваш покупать не опасно?
Мать: А что такого? Лаваш – тот же хлеб! Даже вкуснее!
Валя: Даже вкуснее… но у нас же война с ними.
Мать: С кем?
Валя: Ну, с теми, кто лаваш делает.
Мать: Ну, и что, эти же здесь живут.
Валя: Кто?
Мать: Ну, кто здесь лаваш печёт, из этих кто, – они же здесь живут.
Валя: Ну, всё равно, они же одни из них.
Мать: Ну, они ведь не все плохие.
Валя: Не все, определённо не все, – там даже большинство не плохие, но они все заодно, поэтому они, в принципе, не плохие, мы их поэтому и победить не можем.
Мать: Так что теперь – лаваш не покупать что ли?!
Валя: Ну, не знаю, можно, конечно, рискнуть… Хотя, вот вдруг им сигнал тайный поступит травить лаваши. А лаваши, как ты говоришь, вкуснее нашего хлеба, даже вкусней батона «Московского», да?
