Первая встреча, последняя встреча... - Валуцкий Владимир Иванович (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Перехватив лопату, Збруев притянул к себе Валентину. Валентина, смеясь, отбивалась. Все замешалось в барахтающемся комке: лопата, руки Збруева, ноги Валентины, ее волосы, подушка — и изумленный кот.
Валентина, тяжело дыша, раскрасневшаяся, поднялась, шлепнула Збруева по спине, и оправляя платье, пошла обратно на кухню.
Збруев снова вытянулся на кровати.
— Валь, а ведь как хорошо, что мы с тобой нашли друг друга, правда?
— Правда… — счастливо улыбнулась Валентина у плиты.
Збруев появился на кухне, натягивая гимнастерку. Сел на лавку.
— Я тебе вчера немножко неверно рассказывал… Волновался. Генерала-то как такового не было. Артистка — была… потом я заехал к одной ткачихе в Краснопрядск, и еще к комсомольскому работнику, у вас тут, в Верхнегорске…
Валентина слушала не оборачиваясь.
— Это что же, у тебя вроде — смотр происходит?
— В каком смысле?.. Да что ты, Валюша!..
— Ну вот, — тихо сказала Валентина, — еще одну посмотрел и можешь ехать дальше…
Збруев вскочил с лавки, развернул Валентину к себе лицом и заговорил убедительно и радостно:
— Ты думаешь, у меня с ними что-то было? Ничего не было! Да ты сама подумай — если бы было что-то стоящее, неужели бы я к тебе сюда, за тыщи километров поперся?!
И по лицу Валентины сразу понял, что с радости ляпнул что-то непоправимое.
— Ой… Валь, да не слушай ты меня, дурака! Мало ли что язык… ну пошутил я… Мы же свои люди! А?.. Валюша!
Но было поздно.
Не ответив, Валентина вышла из комнаты — и вернулась с чемоданом Збруева. Открыла его — и стала бросать туда збруевские пожитки: зеркало, бритвенный прибор, сапожную щетку.
— Ты что это, Валь? — насторожился Збруев.
— Одевайся! — сказала Валентина. — Живее. Ну!
Збруев, не спуская с нее глаз, послушно натянул штаны.
Валентина защелкнула чемодан — и поставила перед Збруевым.
— А теперь — иди отсюда!
— Как?..
— Вот так. Как пришел!
— Валь… — заморгал Збруев. — Да как же это… после всего!.. Я же тебя люблю!
— А я — нет! Думаешь, раз письма писала — значит, уж и люблю? Посиди-ка здесь вечерами — самому черту станешь писать!
— Опять одна останешься? — в отчаянии произнес Збруев. — А я все-таки мужчина… по-хозяйству…
— Не привыкать. За покос — спасибо. А теперь — кругом, марш!
И столько было в ее глазах непреклонной решимости, что Збруев сник, взял чемодан, сунул ноги в сапоги — и поплелся вон из дома.
— Постой! — догнала его Валентина на крыльце. — На вот… — она протянула Збруеву кулек с яйцами и хлебом.
— Валюша… — неуверенно начал Збруев. — А может, еще все наладится, а?
Валентина закрыла дверь.
Она медленно прошла в кухню, опустилась на табурет и застыла неподвижно, точно окаменев.
Вдруг послышался стук в окно, Валентина оглянулась. За стеклом стоял Збруев, делал какие-то знаки и беззвучно шевелил губами.
— Ну что еще? — Валентина приоткрыла раму.
— Вон и крышу я недочинил… — послышался голос Збруева. — А, Валентина Кондратьевна?..
Окно захлопнулось, и вслед за этим, отрезая последнюю надежду, громко лязгнула щеколда.
На пригорке, у березы сидят ярославские ребята. Тренькают балалайками, и такой идет между ними разговор:
А под пригорком сидел печальный Збруев. Развернув на коленях Валентинин кулек, ел он яйца, ел без соли — разве что скупая соленая слеза его — нет-нет, да и скатывалась на крутой желток…
Тяжелый пассажирский самолет медленно взял разбег, оторвался от земли…
Это был большой сибирский аэродром, населенный самолетами всех марок, от мала до велика, шумный и будничный, как большой железнодорожный вокзал.
К окошечку военного коменданта стояла очередь. Комендант, усталый, пожилой капитан, — разрешал самые разнообразные вопросы.
— Транзит — третья касса налево, — объяснял он взмокшему от путевых трудностей солдату. — Вы что, читать не умеете? Следующий.
Следующим был полковник.
— Иркутск не принимает, — сказал он. — Нелетная погода…
— Знаю.
— Но ведь у меня там дочка рожает…
— Над погодой не властен. Придется рожать без вас. Следующий.
— Здравствуйте, товарищ капитан! — показалась в окошке физиономия Збруева.
— Короче, — сказал комендант.
— Повернуть, — сказал Збруев.
— Кого?
— Проездное предписание.
— Куда?
— К тетке!
— Ефрейтор, — поморщился комендант. — В чем дело?
— Понимаете, товарищ капитан, — пояснил Збруев, — я уже до половины проехал. Значит, теперь все равно: что туда ехать, что обратно. Я все подсчитал. — Збруев растопырил пальцы, как циркуль, и отмерил расстояние. — Туда пять тысяч километров и туда пять. Государство ничего не потеряет.
— Ваше предписание! — протянул руку комендант. — Так… Хабаровский край, село Кресты… Третья касса за углом! — он вернул литер. — Счастливого пути!
— Вы меня не поняли, товарищ капитан! Я хочу его повернуть! Понимаете — повернуть! — Збруев для убедительности повернул в руках предписание. — Чтобы обратно, в Вологодскую область! К тетке!
— Струсил, что ли? — сказал комендант. — Вначале, значит, дайте мне Дальний Восток, а теперь — хочу к тетке?
— Чего мне трусить, — вздохнул Збруев. — Меня и так жизнь била… — он оглянулся и заговорил вполголоса. — Я сейчас объясню. Не хотел при людях… Понимаете, у меня семь невест. Первую я проехал, вторую недооценил… а себя — переоценил! Вы меня понимаете, товарищ капитан? Любовь ведь не вздохи на скамейке, верно?..
— Слушай, ефрейтор, — сказал комендант. — Мне за день столько всякого врут! Ты бы хоть врал правдоподобнее. Семь невест… Разве такое бывает?
— Бывает! Я живой пример!
Комендант начал всерьез сердиться.
— Ну, вот что. Хоть ты мне про сорок невест заливай, а проездное предписание может изменить только военный министр. Понял? Следующий.
Гневная толпа военнослужащих оттеснила его от окошечка.
— Нельзя меня туда пускать!.. — раздался под стеклянными сводами аэровокзала отчаянный крик — и потонул в реве самолетного мотора.
— Товарищи, минутку внимания! — сказала стюардесса, входя в салон. — Наш самолет пролетает над озером Байкал. Мы идем на высоте девять тысяч метров со скоростью по рядка тысячи километров в час. Температура воздуха за бортом — минус шестьдесят градусов.
— Шестьдесят?.. — встревожился сосед Збруева, интеллигентный командировочный. — Такой мороз?
— Это вверху, — сказал Збруев. — А внизу — плюс восемнадцать.
Сосед взял у стюардессы бокал с водой, проводил ее восхищенным взглядом и подмигнул Збруеву:
— А?..
Збруев покосился на девушку, но потом равнодушно отвернулся к окну.
— Не скажите… Все-таки красивая женщина — это… — сосед изобразил рукой нечто возвышенное.
— Между прочим, одному мужчине пересадили женское сердце, — сказал Збруев. — Так он сразу помер.
— Ну, это от несовместимости, — возразил командировочный.
— Вот и я говорю.
Командировочный с любопытством посмотрел на Збруева, потом спросил:
— Куда летим, солдат?
— К невесте.
— Как же так? — ухмыльнулся командировочный.
— По предписанию.
— М-да… — помолчав, сказал командировочный. — Дожили…
