Скандальное происшествие с мистером Кеттлом и миссис Мун - Пристли Джон Бойнтон (прочитать книгу txt) 📗
Делия. Да, призадуматься есть над чем – и очень серьезно.
Доктор. Миссис… э-э… Мун, я позволил вам остаться только потому, что мой пациент по каким-то причинам все время справлялся, здесь ли вы. Однако и вас я должен просить оказать ему возможное содействие. В его же интересах, как вы сами понимаете.
Делия. Не беспокойтесь. Если нужно содействие, он его получит.
Доктор (прислушиваясь). Тс-сс! Вот и он.
Из спальни медленно выходит Кэттл. На нем снова его строгий черный костюм управляющего отделением банка; он немного бледен. Движения его неуверенны, и в них есть что-то угодливое, резко отличное от его недавней манеры держаться. Он глупо и виновато улыбается. Делия смотрит на него с ужасом; все остальные с явным одобрением.
Доктор (профессиональным подбадривающим тоном). Ну как, мистер Кэттл, вам теперь гораздо лучше, не так ли? Когда вы только очнулись, ведь куда хуже было самочувствие, правда?
Кэттл (покорно). Да, доктор, как только все вспомню, понять не могу, что это на меня нашло. Это было так ужасно. Мои уста произносили кошмарные вещи: «Стрит – подлая лиса», «Клинтон – надутый индюк», «Генри Мун – идиот», «Хардэйкр – скряга и паршивый нытик».
Хардэйкр. Позвольте, как это понять?!
Доктор. Не надо, не надо, прошу вас. Ему необходимо выговориться… Делия (перебивает его). Остаюсь одна я. Что же вы говорили обо мне?
Кэттл (встревожено и просительно). О-о, миссис Мун, не спрашивайте меня. Я сам не отдавал себе отчета в том, что говорил, думал…
Делия (повелительным тоном). Ну, говорите! Что вы думали обо мне?
Кэттл. Какие-то нелепые вещи. Я говорил себе: «Прелестная, очаровательная миссис Мун – как жаль, что она оказалась такой трусихой».
Дели я (пристально смотрит на него). Джордж Кэттл!
Кэттл (с жалкой улыбкой). Миссис Мун, я и сам не понимал, что говорил. Ведь я же предупредил вас, что это была явная бессмыслица. Прошу прощения, миссис Мун… О, мистер Клинтон!
Клинтон (пожимает ему руку). Рад видеть вас, мистер Кэттл. Я приехал сегодня днем. И не мог уехать, не повидавшись с вами.
Кэттл (униженно). Очень любезно с вашей стороны, мистер Клинтон. Поверьте, я так тронут. Я сожалею, что меня не было в банке, когда вы заходили туда, – понимаете, несчастный случай…
Клинтон (сердечно). Не стоит говорить об этом, Кэттл. Это может случиться с каждым. Надеюсь, сейчас вы чувствуете себя лучше?
Кэттл. Да, благодарю вас, мистер Клинтон. Вы так редко навещаете нас в Брикмилле, а мне о многом хотелось бы поговорить с вами.
Клинтон (сердечно). Мы обязательно поговорим в мой следующий приезд. А сейчас в вами хочет побеседовать советник Хардэйкр.
Хардэйкр встает.
Кэттл (подходит к нему, извиняющимся тоном). О, советник Хардэйкр! Должно быть, по поводу долгосрочного кредита, да?
Хардэйкр. Вы не ошиблись, Кэттл. Я потерял из-за вас целый день.
Доктор (поспешно). Не так резко, не так резко, прошу вас.
Кэттл. Сегодня утром я хотел сообщить вам, что получено письмо из Главного правления банка: ваш вопрос будет поставлен на заседании нашего отделения в среду.
Хардэйкр (заносчиво). Надеюсь, вы доложили о моем деле как следует, Кэттл? Со всей полнотой?
Кэттл (горячо). Заверяю вас, советник Хардэйкр, я сделал все, что мог. И очень сожалею, что причинил вам столько хлопот.
Хардэйкр (направляясь к двери; грубо). В следующий раз смотрите, Кэттл.
Кэттл (подходит к креслу; покорно). Можете не беспокоиться, советник.
Делия (с отвращением). Боже мой!..
Кэттл. Миссис Мун!
Делия. Что, мистер Кэттл?
Кэттл (извиняющимся тоном). Вас, должно быть, беспокоят счета нашего Фонда радиофикации больничных коек?
Делия. Нисколько!
Кэттл. О!
Делия. Меня беспокоите вы!
Кэттл. Я прошу извинить меня. Я уверен… что больше это не повторится.
Делия. Передо мной можете не извиняться. Извиняйтесь вот перед ними. (Отходит к письменному столу.)
Хардэйкр. Ну, мне пора. Я рад, что вы опять в нормальном состоянии, Кэттл.
Делия незаметно вынимает из ящика стола револьвер.
Кэттл. Благодарю вас, советник.
Хардэйкр так быстро выходит, что Кэттл не успевает распахнуть перед ним дверь.
(Стриту.) Я очень рад, что вы здесь, инспектор. Помните, я подавал вам заявление относительно стоянки машин на углу у банка?
Стрит. По этому поводу я и заходил к вам сегодня утром, мистер Кэттл.
Кэттл. О, надеюсь, я не слишком задержал вас, инспектор.
Стрит. Что вы, что вы! Но я боюсь, что доктор не позволит нам говорить в данный момент об этом.
Доктор. Откровенно говоря, я не рекомендовал бы.
Кэттл. Ценю ваши заботы, доктор. Очень признателен. Я сейчас действительно не совсем хорошо себя чувствую… (Он пошатнулся.)
Клинтон (пододвигает ему кресло). Да, да. Не следует спешить, Кэттл. Нам хорошо известно ваше усердие и добросовестность. Доктор Гренок в данном случае стоит на страже интересов нашего банка – ведь он тоже один из членов нашей большой семьи.
Кэттл. Рад слышать это. Я хочу сказать вам одну вещь, мистер Клинтон, пользуясь тем, что вы здесь. Для меня Лондонский и Норс-Мидлендский банк не просто учреждение, которое платит мне жалованье. Я вижу в нем нечто большее – своего настоящего друга.
Клинтон. Это так, Кэттл, поверьте, это так и есть! Так и есть!
Кэттл. Мне не хотелось бы преувеличивать, но порой мне кажется, что банк заменил мне отца и мать – столь многим я ему обязан.
Дел и я (в бешенстве). Почему бы вам не облобызать его за это?
Кэттл откидывает голову на спинку кресла и словно дремлет.
Доктор. Прошу вас, господа. Все вы, должно быть, торопитесь по своим делам, а мне необходимо еще некоторое время побыть с моим пациентом: дать ему кое-какие советы относительно диеты, режима и прочего.
Клинтон (тепло). О, конечно, конечно. Прекрасная работа, доктор Гренок. (Взглядывает на Кэттла и понижает голос.) Что это с ним? Все в порядке?
Доктор (знаками указывает всем на дверь). Да, да… естественная реакция…
Клинтон (сердечно). Итак, до свидания, Кэттл,
Доктор (Клинтону и Стриту). Немного устал – вполне естественная реакция, – но ничего опасного. Стрит, Клинтон и доктор уходят.
