Цезарь и Клеопатра - Богословская Мария Павловна (читать полную версию книги .txt) 📗
Я надоел вам? Хотите поскорее узнать о распутной женщине? Имя Клеопатры вас манит? Глупцы: Клеопатра еще дитя, и ее сечет нянька. Я покажу вам для назидания, как Цезарь, ища Помпея в Египте, нашел Клеопатру, как получил в подарок маринованный кочан, прежде бывший головой Помпея, и что произошло между старым Цезарем и девочкой-царицей до того, как, покинув Египет, он проложил себе победный путь в Рим, чтобы быть там убитым, подобно Помпею. Убитым людьми, в которых жил еще дух Помпея. Вы увидите это и удивитесь, невежественные, тому, что и двадцать веков назад люди были такие же, как вы, жили и говорили так же, как вы, не хуже и не лучше, не умнее и не глупее. И две тысячи лет для меня, бога Ра, – всего лишь миг, и нынешний день ничем не отличается от того, когда Цезарь ступил на землю моего народа. А теперь я вас покидаю, ибо вы тупой народ и назидания вам не впрок. И я бы не говорил так долго, но в природе бога – вечно биться с прахом и тьмой и вытаскивать из них силой своей страсти как можно больше жизни и света. Так усядьтесь же в своих креслах и молчите, ибо услышите, как говорит человек – человек великий, по вашему разумению. И не бойтесь, что я опять заговорю: продолжение истории вы узнаете от тех, кто ее прожил. Прощайте. И не вздумайте мне аплодировать. (Храм исчезает во мраке.)
Другой вариант пролога
Октябрьская ночь на границе Сирии и Египта под конец XXXIII династии, в 706 году по римскому летосчислению, а впоследствии, по христианскому – в 48 году до нашей эры. На востоке яркое серебряное зарево восходящей луны. Звезды и безоблачное небо такие же, как теперь, разве что на две тысячи лет моложе; но по ним это не заметно. Под ними – два сомнительных достижения цивилизации: дворец и военные. Дворец, старое, приземистое, глинобитное беленое здание сирийской постройки, менее уродливо, чем Букингемский дворец, и офицеры на дворе более цивилизованы, чем нынешние английские офицеры. Например, они не выкапывают трупы врагов, чтобы надругаться над ними, как это сделали с телами Кромвеля и Махди. Они расположились двумя группами: одна увлеченно следит за игрой своего начальника Бельзанора, вояки лет пятидесяти. Положив пику возле колена, он наклонился и бросает кости. Противник его – молодой хитроватый рекрут-перс. Другая группа окружила человека, который только что рассказал соленый анекдот (до сих пор популярный в английских казармах); эти оглушительно хохочут. Их примерно дюжина – молодые, аристократического вида, прекрасно экипированные стражники-египтяне. В отличие от современных английских коллег, они не чувствуют себя неловко в своей форме – напротив, держатся щеголеватыми удальцами, явно гордясь принадлежностью к воинской касте.
Бельзанор – типичный ветеран, суровый и упрямый: проворный, умелый, находчивый там, где дело решает грубая сила; по-детски беспомощный, когда ее одной недостаточно. Из таких выходят образцовые унтера, бездарные генералы и горе-диктаторы. В нынешней Европе, при хороших связях, благодаря успехам в первом качестве, поднялся бы до роли второй или третьей. Сейчас, когда в страну вторгся Цезарь, остается только пожалеть его. Еще не зная об этом, он поглощен игрой с Персом, которого считает жуликом хотя бы потому, что тот – иностранец. Его подчиненные, по большей части – видные парни; азартные игры и анекдоты более или менее исчерпывают их интересы в жизни. Их пики прислонены к стене или лежат под рукой на земле. Мы видим угол двора: одну его сторону образует фасад дворца с входом, другую – стена с воротами. Рассказчик и слушатели – ближе к фасаду; игроки и зрители – ближе к стене. У ворот, перед стеной стоит камень, достаточно высокий, чтобы часовой-нубиец мог осматривать окрестности. Двор освещен факелом, прикрепленным к стене. Когда смех вокруг рассказчика стихает, перс, выиграв кон и не поднимаясь с колен, хватает с земли выигрыш
Бельназор. Клянусь Аписом, перс, твои боги благоволят к тебе.
Перс. Попробуй еще раз, начальник. Удвою или квиты.
Бельназор. Довольно. Мне не везет.
Часовой (поднимает пику и, вглядываясь в темноту за оградой.) Стой, кто идет?
Голос. Вестник беды.
Бельназор. Пропустить.
Часовой. Приблизься, вестник беды.
Бельназор (спрятав кости, поднимает пику). Примем его с почетом. Он принес дурные вести.
Стражники берут свои пики и собираются перед воротами, оставив проход для гонца.
Перс. Дурным вестям – такой почет?
Бельназор. О, варвар, перс, слушай меня. В Египте гонца с добрыми вестями приносят в жертву богам – в благодарность. Но ни один бог не примет крови того, кто несет дурную весть. Поэтому с добрыми вестями мы посылаем самого негодящего раба. А с дурными – благородного юношу, который хочет выдвинуться. (Подходят к остальным у ворот.)
Часовой. Проходи и склони голову свою в обиталище царицы.
Голос. Смажь свое копье свиным жиром, арап. Еще до утра римляне заставят тебя проглотить его целиком.
Вестник, светловолосый щеголь, одетый не так, как стражники, но не менее изысканно, смеясь, входит в ворота. Видно, что он побывал в бою: из разорванного левого рукава выглядывает забинтованное предплечье. В правой руке он несет римский меч в ножнах. Гордо проходит по двору – Перс слева от него, Бельзанор справа, остальные стражники кучей идут сзади.
Бельназор. Кто ты, смеющийся в доме царицы Клеопатры и в зубах Бельзанора, начальника ее стражи.
Пришелец. Я Бель Африс, потомок богов.
Бельназор (церемонно). Привет тебе, брат
Все (кроме Перса). Привет тебе, брат.
Перс. Все стражники царицы – потомки богов. Кроме меня, незнакомец. Я перс и потомок многих царей.
Бель Африс. Привет вам, братья. (Персу, снисходительно.) Привет тебе, смертный.
Бельназор. Ты был в бою, Бель Африс? Ты здесь солдат среди солдат, говори открыто, что нового?
Бель Африс. Ничего нового, кроме того, что завтра нам всем перережут глотки.
Перс. Видишь? Что я тебе говорил!
Часовой. О, горе нам!
Бель Африс. Тише, тише, бедный эфиоп. Судьба в руках богов, которые сделали тебя черным. (Бельзанору, показывая на Перса.) Что говорил вам этот смертный?
Бельназор. Будто римлянин Юлий Цезарь с горстью приспешников высадился у берегов Египта и хочет захватить власть. Нам ли бояться римлян, мужичья, рожденного ходить за плугом и пугать ворон? Сыновей кузнецов, мельников и шорников? Это нам-то, кадровым военным, потомкам богов?
Перс. Боги не всегда благосклонны к своим бедным родственникам.
Бельназор (Персу, с жаром). Мы что, хуже рабов Цезаря?
Бель Африс (встав между ними). Слушай, брат. Египтянин против римлянина – бог.
Стражники. Да!
Бель Африс. Но Цезарь не ставит воина против воина. Он бросает легион туда, где наши порядки всего слабее – бросает, как камень из катапульты. И этот легион – как один человек, с одной головой, тысячей рук и безбожник. Я сражался с ними, я знаю.
Бельназор (презрительно). Ты испугался, брат?
Стражники хохочут, в восторге от остроумия начальника.
Бель Африс. Нет, брат; но меня победили. Может быть, они боялись – но погнали нас, как овец.
Среди стражников презрительный ропот.
Бельназор. И ты не мог хотя бы достойно умереть?
Бель Африс. Нет, это слишком легко и недостойно потомка богов. Кроме того, не успел. Всё было кончено в несколько минут. Он напал там, где его меньше всего ожидали.
Бельназор. Это доказывает, что римляне трусы.
Бель Африс. Им наплевать на трусость и на храбрость. Римляне сражаются, чтобы победить. Гордость и честь для них пустой звук.
