«Отчаянный», отчаливай! - Гребенников Сергей Тимофеевич (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Время от времени в сейфе появляются записки:
«Нет, все-таки неправильно мы начали поиски».
«Не тот маршрут был у нас, не тот».
«Надо было начинать с Главного архива Министерства обороны».
И уж совсем горько мне читать такое:
«А может, наш вожатый все выдумал? И не было ни записки, ни самого партизанского казначея. И камень этот — простой булыжник, и никакой ценности он никогда не представлял»…
А Борька Зубило изрек свое любимое:
«А может, это нашему вожатому все приснилось?»
Но кто-то написал:
«Героев найти труднее, потому что они молчаливые, их труднее заметить, потому что вся красота их закрыта бронею скромности».
И снова поверили ребята, что и камень этот не простой и что партизан с гордой фамилией Ястреб обязательно должен найтись! И начались споры о том, что такое настоящий герой и как отличить героя от труса. И как надо готовиться к подвигу…
— А что, если ответить на эти вопросы нашему джинну, а потом выбрать лучший? — предложила Аня Горизонтова.
— Только чтоб ответы были короткими и точными, — добавил Виталий Сопелкин.
На том и порешили.
Но когда в сейфе появились первые ответы, ребята растерялись: не могли определить, который лучше.
— Честное слово, здорово! — горячился Сопелкин. — Просто настоящие пословицы получились!
— А может быть, мы вообще гении? — съязвил Борис Зубило.
— А может быть, пословицы не только гении придумывают?
— Действительно, почему считается, что ребята только собирать пословицы должны? Кто знает, может, мы и сочинять их можем!
Вскоре у нас появился новый альбом. На титульном листе его Буслаев-Костельский вывел:
Первый раздел. «О ХРАБРОСТИ и ТРУСОСТИ».
Герой живет для всех, трус — для себя.
Героя узнаешь по глазам, а труса — по слезам.
Герой видит звезды в небе, трус видит их в луже.
Герой всегда впереди, трус всегда позади.
У героя грудь колесом, у труса — корытом.
Герой мчится галопом, а трус — трусцой.
Герой всегда смотрит прямо, трус — косо.
У героя правда на ладонях, у труса — на пятках.
У смелого подвиги на груди, у трусливого — на устах.
Герои не умирают даже от пуль, трусы гибнут даже от насморка.
Лучше быть неизвестным героем, чем известным трусом.
Герой не ищет подвига, подвиг сам ищет героя.
…Конечно, не все ответы были лаконичными и точными. Нашли мы в сейфе и такое письмо:
Я тоже долго думал, кто есть кто: кто герой, а кто — трус. И даже написал рассказ. Почти все так и было с одним моим дружком, как это описано в рассказе.
Коля Уствольский прочитал этот рассказ и сказал:
— По-моему, это идея! Новая идея для нашего «Голубого экрана»! Через неделю вы все это увидите на сцене!
В фас и в профиль
Невероятная, но правдивая история
На берегу реки у парапета сидят двое ребят.
Анатолий увлеченно читает вслух книгу «О юных героях».
Виталий внимательно слушает. Но вот Анатолий бросил чтение.
Анатолий. Везло же людям, что ни страница, то подвиг! То кто-то ребенка из огня вытащил, то кто-то предупредил людей, что провод высоковольтной линии оборвался… И не только пишут о подвигах, но еще и фотографии печатают во весь рост! И в профиль и в фас! Медалями награждают. Некоторым здорово везет: он и не ищет подвига, а придет как раз туда, где его совершить нужно. А я вот каждый день как заводной, сюда, на берег реки, прихожу и все сижу и жду, может, кто тонуть будет… А на воде, как назло, тишь, да гладь, да благодать…
Виталий. Нет, ты обязательно подвиг совершишь. Раз до смерти подвиг хочется совершить, значит совершишь.
Анатолий. Ты прав! А случится это так… Вот допустим, что ты утопленник. Я тебя вытащил из воды, кладу на землю… Ложись…
Виталий покорно ложится на парапет.
Я делаю тебе физическую зарядку.
Виталий. Не зарядку, а…
Анатолий. Ладно, молчи, сам знаю: не зарядку, а искусственное дыхание… Раз, два, руки вверх, раз, два, голова вниз. Раз, два, согнулись, раз, два, выгнулись.
Виталий покорно разрешает делать с собой все что ни вздумается Анатолию.
Слушай дальше. Только я тебя спас, отовсюду к месту преступления…
Виталий. Да не к месту преступления, а…
Анатолий. Сам знаю. К месту происшествия сбегаются люди. Много людей! Тысячи людей! Они расталкивают друг друга и хотят видеть труп…
Виталий. Да не труп, а этого…
Анатолий. Молчи, сам знаю. Хотят видеть героя. А герой — это я!
И в самом деле, словно по волшебству, возле Виталия и Анатолия стал собираться народ. Люди расталкивают друг друга. Каждый хочет увидеть Анатолия. Анатолий в центре внимания.
— Товарищи, что случилось? Почему толпа?
— Человека только что спасли, тонул, бедняга.
— А кто, кто спас?
— Да вот этот симпатичный мальчик.
— Ай да герой!..
— Медаль ему за это надо.
— Что там медаль — орден!
— Дайте взглянуть на живого героя!
— Пропустите, пропустите, я корреспондент «Советской России».
— А я из «Пионерской правды».
Корр. «Сов. России» (обращаясь к Анатолию). Это вы совершили героический подвиг?
Анатолий (делает смущенный вид). Да ну что вы, подумаешь, геройский… На моем месте всякий бы поступил так же…
Корр. «Сов. России». Повернитесь в профиль. (Фотографирует.)
Корр. «Пионерской правды». Повернитесь в фас…
Анатолий все это делает с видимым удовольствием.
Корр. «Сов. России». Ваша фамилия?
Анатолий. Анатолий Заоблачный я. (Заглядывает в блокнот другого корреспондента.) Ну, а уже если пишете, то… фамилию не путайте. Я Заоблачный, а не Злополучный…
Корр. «Пионерской правды». Извини, волнуюсь.
Появляется генерал.
Генерал. Молодой человек, позвольте мне пожать вашу героическую руку. Преклоняюсь! Вы видите, у меня седая голова. Я многое повидал на своем веку; но такого… (развел руками) впервые! Под такой скромной внешностью — такой герой! Кто бы мог подумать!
Все аплодируют.
Писатель. Анатолий Заоблачный, ты меня не узнаешь?!
Анатолий. Нет. Пока нет.
Писатель. Открой первую страницу книги, которую ты только что читал.
Анатолий. Ой, да это вы тут сфотографированы. Вы автор этой книги о юных героях…
Писатель. И я счастлив познакомиться с тобой. Я сочиню о тебе стихотворение… Нет, повесть! Нет, роман!
Анатолий (отводит писателя в сторону). Раз уж будете сочинять, то, может, лучше киносценарий, а? Я бы и сам в кино снялся — артиста не надо было бы искать. И потом очень хочется, чтобы все могли меня узнавать на улице.
Писатель. Согласен! По рукам!
Вce, словно по волшебству, исчезают. Снова на сцене только Виталий и Анатолий. Виталий в восхищении.
Виталий. Ой, как здорово! Я это видел, как будто это все было на самом деле! (От восторга Виталий даже закричал «Ура!», развел в стороны руки и, потеряв равновесие, свалился с парапета в реку.)
Анатолий. Ал-ло! Виталий, где ты? (Замечает его в реке.) Тонет! Наконец-то я дожил до подвига! Виталий, будь спокоен, я сейчас тебя спасу! Немного продержись на воде, я только народ соберу. (Оглядывается.) Как назло, ни души нет, хоть плачь… Неужели так никто и не увидит, как я совершу подвиг? (Кричит.) Тебя, Виталий, тоже как пострадавшего сфотографируют! Представляешь, твой портрет тоже будет в газете! Ну что ты там ныряешь, когда тебе объясняют… Я сейчас! Граждане, все, все сюда! Вот, кажется, за углом люди! (Убегает.)
