Рассказчик
Он не отходит от нее.
О-Кити.Ах, до чего же мерзко ты себя ведешь! Бедные твои родители! Они заболеют с горя, когда на них свалится такое несчастье. Но я не могу отказать тебе в помощи, ведь мы близкие соседи. Вот что я решила: найму-ка я комнату в чайном домике и смою с тебя всю грязь! Ты ведь не можешь в таком виде показаться людям на глаза.
Почистишь платье,
Лицо ополоснешь
И в Осака беги! Спасайся!
А впредь веди себя умнее.
Хозяин! Я снова погощу у тебя. О-Киё, ты уже большая, тебе шесть лет. Ты побудь здесь и дай мне знать, как только придет твой отец!
Рассказчик
И оба скрылись
За тростниковой занавеской
Во внутреннем покое.
А между тем весенний длинный день
Уже наполовину пробежал.
И Ситидзаэмон,
Торговец маслом, муж о-Кити,
Бежит, торопится,
Тревожится, что и жена и дочки,
Наверно, заждались, проголодались,
Бежит, а ящичек с закуской
Болтается на поясе его.
А старшенькую дочь, о-Кику
(Ей девять лет), он тащит за собой.
Ох, в горле пересохло!
Хорошо бы
Попить чайку!
А, вот и чайный домик!
К отцу бежит навстречу о-Киё
И с криком "папа!"
На нем повисла, радостно смеется.
Как радуются сестры друг на друга!
Ситидзаэмон
А! Верно, заждались?
Но где же мама?
О-Киё.Маманя вот здесь, в чайном домике, вместе с нашим соседом Ёхэем. Они развязали пояса и одежду с себя сняли.
Ситидзаэмон.Что?.. Что ты говоришь? Они развязали пояса и разделись догола? Я подло обманут! Ну, а потом? Что было потом?
О-Киё.А потом… маманя обтерла его бумажным платком и помыла.
Рассказчик
Услышав это, Ситидзаэмон
Приходит в гнев.
Меняется в лице,
Глаза остекленели,
А брови гневно сдвинулись…
Сжав кулаки,
Он перед дверью стал,
Кричит.
Ситидзаэмон
Вы слышите?
О-Кити и Ёхэй —
Не медля выходите!
Не выйдете,
Я силой к вам вломлюсь!
О-Кити
Да это ты, мой муженек?
Ты где запропастился?
Забыл, что деткам
Давно пора позавтракать?
Рассказчик
Она выпархивает из дверей,
А следом,
Повесив голову,
Бредет Ёхэй.
Ёхэй.О, это вы, Ситидзаэмон-доно! А я в, таком виде, просто сгореть со стыда. Я подрался. Свалился в речную тину… Ваша хозяйка по доброте душевной позаботилась обо мне… Отмыла меня… Не знаю, как и благодарить вас обоих.
Рассказчик
Он вымыт наспех,
Кое-как,
Пучки его волос
И на висках и на макушке
Еще залеплены болотной жижей,
И он на крысу мокрую похож.
И Ситидзаэмон не знает: —
Сердиться ли ему
Или смеяться?
Он отвернулся от Ёхэя
И говорит жене:
Ситидзаэмон.Послушай, о-Кити! Добрая услуга соседу, разумеется, дело хорошее. Но не следует терять здравого рассудка. Молодая женщина не должна развязывать пояс на молодом мужчине и обтирать его бумажным платком. Люди легко могут заподозрить самое дурное. Ну, пойдем в храм, время уже позднее!
О-Кити
А я ждала тебя так долго!
Пойдем, пойдем!
И по дороге
Я все тебе подробно расскажу.
Рассказчик
О-Кити
Детей к себе сзывает хлопотливо.
Малютку бережно несет она
И за руку ведет
О-Кику, старшенькую…
Долго ль до беды? —
Ребенок может затеряться
В густой толпе.
А средняя — уселась на плечо
Отца.
Так — вчетвером — они спешат,
Протискиваясь сквозь толпу
Паломников,
В нагорный храм, —
Послушать поученье
И поклониться статуе святого.
Для них весенний день —
Веселый праздник…
Ёхэй один остался
У входа в чайный домик.
Всего разумней было б поспешить
Обратно, в город,
Не ожидать развязки роковой.
Но он еще ошеломлен,
Никак прийти в себя не может.
К нему подходит
Хозяин домика
С нахмуренным лицом
И бывшие там люди:
Пять-шесть зевак.
Хозяин чайного домика
Ты, шалый парень,
Уже давно торчишь
У моего порога.
He понимаю,
Чего ты ждешь? Зачем
Болтаешься без дела?
А ну-ка,
Скорей давай отсюда!
Иди молиться в храм,
Не то — ступай себе обратно в город.
Рассказчик
Он гонит
Ёхэя прочь.
Но поздно!
Снова — крики:
"Эй, эй, посторонись!" —
Толпа шарахается, расступаясь.
Огури Хатия
Пешком, со всем эскортом,
Обратно возвращается из храма.
Испуганный Ёхэй
Хотел бы убежать,
Но кругом голова пошла…
Он — как в дурмане —
Понять не может, где же город?
В какую сторону ему бежать?
И на бегу
Врезается в кортеж,
И — прямо в головной отряд,
Где шествует Мориэмон.
Увы, суровый воин
Его немедленно заметил,
Схватил его, скрутил —
И бросил наземь.
