Замкнутый круг (СИ) - "Arne Lati" (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
- Все, что могло, уже выросло, теперь только усохнуть могу.
Вдыхает глубоко, медленно, и так же плавно выдыхает. Смотрит мне в глаза, повернув голову в мою сторону, злится.
- Что. Тебе. Надо? - четко, раздельно, внятно.
- Трахни меня.
Часть 6
- Трахни меня.
- Зачем?
Скажу честно, я ожидал другой реакции.
- У меня нервы ни к черту, мозг уже реально плывет, и если я не сниму напряжение, то чокнусь к ебанной матери, или херни наделаю, - адреналин выбрасывается неравномерно, смешивается с кровью и будоражит все чувства сразу. Никогда так остро не ощущал собственное возбуждение.
- А я тут при чем? - Бесчувственная скотина!
- А что, вообще не хочется? - издевательски тяну и, скорее всего, делаю ему больно, но сейчас мне тоже больно, и боль эта новая и ее все труднее удерживать в себе.
- Хочется. Но, спасибо, нет.
- Я не хочу идти искать по мотелю, кого бы трахнуть. И если уж тебе не насрать на меня - соверши подвиг, - мне не стыдно его упрашивать, куда неприятнее обнаруживать по утру чужого человека в своей постели.
- Иди спать. - Блядь! Ненавижу!
Но, вопреки ярости, клокочущей в груди, и даже не обращая внимания, что дрожат пальцы, неопределенно хмыкнув, вновь включаю запись, возвращая все свое внимание к монитору.
Молчит. Дышит неспокойно, все время скачет взглядом с монитора на меня, пока я мысленно успокаиваю свою самооценку, что ничего страшного не произошло, всего-то человек, два часа назад признавшийся мне в любви, на хуй послал. Бывает и хуже.
- Лесь, - а нет меня: был, да вышел весь.
- Не отвлекай.
- Леська.
- …
- Олесь! - да хоть заорись.
В комнате темно и прохладно, только свет от монитора дает хоть какое-то освещение. За окном без конца проносятся фуры, матерятся дальнобойщики, и через деревянные старенькие окна прекрасно слышен их протест ко всему миру, полностью поддерживаю последнее высказывание, что дороги в наше время хуйня!
Вадим щелкает по пробелу, в который раз тормозя запись, захлопывает крышку ноутбука, погружая комнату во мрак, и убирает его под кровать.
- Я смотрел, - считаю нужным ему сообщить, повернув голову к нему, и сразу жалею об этом.
В темноте выражения его глаз почти не видно, лишь серьезный взгляд, красиво выступающие ключицы, проступившие от напряжения в руках, на которые опирается приподняв торс, и четко очерченные приоткрытые губы - все, что удается рассмотреть.
Потянувшись вперед и едва ощутимо потеревшись носом о мой нос, прижимается к моим губам, мягко, без напора, и в то же время уверенно. Низ живота судорогой сводит, выдохнуть боюсь, так же как и закрыть глаза.
Не касаясь меня руками, приоткрывает губы, захватывая мою нижнюю и скользнув по ней самым кончиком языка, вновь прижимается к губам, целуя без языка, почти невинно, но невинностью тут даже не пахнет. Распаляюсь с полоборота, потянувшись за ним, позволяю углубить поцелуй, и стоит ему только почувствовать мое согласие, плед с моей спины слетает в сторону, Вадим уверенным движением, обхватив меня за талию левой рукой, подминает под себя, опрокидывая на спину, и нависает надо мной не разрывая поцелуя, а углубляя его, насколько это вообще возможно.
Тяжело дышит, чуть не постанывая мне в рот, цепляет мой язык, кружит его совсем непривычно, но от этого еще более страстно, трется пахом о мой пах, не позволяя мне сделать и лишнего вздоха.
А я знать не знаю, куда деть свои руки. Не могу обнять его, кажется, это неправильно, что не могу себе этого позволить. Глупо все, знаю.
В какой-то момент он отрывается от меня так неожиданно, что, растерявшись, тянусь за ним, касаясь его легким поцелуем. Он не отталкивает, сам целует, надавив на меня, укладывая мою голову на одеяло.
- Ты че творишь? - злой шепот отдался сотней тысяч мурашек, кинувшихся по моему телу. Он смотрит мне в лицо, и почти уверен, что вид у меня сейчас как у обдолбанного. - Лесь? - хрип на грани скулежа, крошит мозг одним своим тембром голоса, и от него такого делается почти больно. - Не молчи, - впервые он так мягок со мной, осторожен, и я боюсь этого, боюсь того, что происходит сейчас, но и оттолкнуть не могу. Эта заторможенность вовсе не от алкоголя, так неожиданно ударившего в голову, это что-то… я не знаю - что, но оно как живое, во мне.
Через силу разжав пальцы, сминающие одеяло, опускаю ладони ему на поясницу, пробираясь под футболку, глажу так приглянувшиеся мне ямочки, средним пальцев скольжу по позвоночнику, улыбаясь, ощущая влагу, выступившую на его коже от волнения. Ласкаю выступающие лопатки… ВАДИМА! Блядь! А его ведет. Он все так же смотрит на меня, и я кричать от радости готов, что сейчас темно и всех эмоций я разглядеть не могу.
- Чего ты добиваешься? - невнятный стон, но все такой же упертый, искренний, и я уважаю его за выдержку, за характер… но если он еще будет медлить, я сам трахну его. Свяжу, отпизжу и трахну. Изнасилование не сильно повлияет на мой срок.
- А сколько дают за изнасилование? - решаю уточнить вслух, но даже мне показалось, что прозвучало это по-блядски провокационно.
- Бестолочь, - шепчет без улыбки и, скатившись по мне, садится на колени между моих ног.
Страхом дернуло вверх, вздрагиваю от злости и порывисто кидаюсь к нему, сам целую, поздно осознав, что он собирался снять футболку. От этого становится неловко, а он, будто издеваясь, улыбается мне в губы, снимает мои руки со своей шеи, опускает вниз и подцепляет моими же пальцами край своей футболки.
- Сука, - рычу ему в губы, прикусывая нижнюю, и, отстранившись, помогаю ему снять через голову ненужный сейчас предмет гардероба.
Не успеваю откинуть футболку в сторону, Вадим роняет меня на кровать, прижимаясь кожа к коже, целует шею, коротко, быстро, по-хозяйски сжимает мои ягодицы так, что выгибает всего и приходится вскидывать бедра выше. А он так и сидит на коленях, целует мою грудь нежно, сладко, одновременно грубо расстегивая пуговицу на моих джинсах, и, вжикнув молнией, отстраняется от меня.
Раскинув руки в стороны, слежу за его манипуляциями: подцепив джинсы за ремень, сначала стаскивает их с ягодиц, плавно, осторожно, чтобы жесткой “собачкой” замка не сделать больно, перекидывает левую ногу к правой, и уже так сдирает их окончательно, скидывая на пол. Возвращает мою ногу на место, гладит живот, сжимает пах так, что вдохом давлюсь, и пару раз передернув мне, смотрит в глаза, расстегивает свой ремень, не вытаскивая его, то же проделывает с замком, и, привстав, стягивает с себя джинсы.
А мне почти физически плохо от возбуждения. Кажется, куда не ткни, везде эрогенная зона. Остро, ярко, феерично, как и говорил Август. Еще не дойдя до секса, я уже готов скулить. Нет обожания, нет желания клясться ему в любви, просто я до чертиков, адово, бессовестно и совершенно дико его хочу.
Начинаю нервничать. Чем ближе он становится ко мне, тем слабее делаюсь я. Пинаю его по бедру, когда он откровенно тянет время. Сомневается. Не решается преступить черту, через которую я давно перелетел, и стер бы ее к чертовой матери, лишь бы он не тянул. А эта тварь издевается! Перехватив мою ногу, целует меня в колено, неправильно, не так как надо, как я привык.
Все.
Не могу больше.
Пнув его еще раз, переворачиваюсь на живот, шире разведя ноги. Да, знаю, что выгляжу сейчас как законченная блядь, что неприятно ему это может быть - тоже знаю. Поэтому, когда он грудью прижимается к моей спине, когда стук его сердца кожей ощущаю, запускаю руку ему за голову, притягивая за шею к себе, коротко целую. Он кусает меня, злится, трется носом о лопатки, прикусывает загривок, и эти ненавязчивые ласки возбуждают сильнее, чем если бы я засунул ему в рот свой член.
Трется стояком у меня между ног, коротко оглаживает ягодицы, не стесняясь и не зажимаясь в действиях, скользит пальцами у меня между ног. Напрягаюсь, готовый получить…
- Ай! - вскрикиваю и утыкаюсь лицом в подушку. Ягодица огнем горит так, что даже безумное возбуждение отступает. - Сука…
