«Отчаянный», отчаливай! - Гребенников Сергей Тимофеевич (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗

— В суп ее надо за такое поведение, — шепелявя, сказал круглолицый третьеклашка.

Зину успокаивали операторы телевидения и назло насмешникам показали курицу крупным планом.

Виталий Сопелкин вытащил в центр зала картонную коробку, перевязанную шпагатом. Он медленно развязывал шпагат и таинственно поглядывал на окружающих. В коробке оказались пять болотных лягушек! Лягушки были встречены взрывом хохота. Но когда Виталий посадил их в угол, а тазик с водой отнес метров на семь и как-то особенно свистнул и все пять лягушек, как по команде, поскакали к тазику, тут уж раздались бурные аплодисменты.

Митя Комариков принес в корзинке селезня.

Сначала никто не обратил на него внимания, селезень как селезень, нос лопаточкой, красивые переливающиеся перышки, как говорится, с вороной не спутаешь.

Но как только селезень выбрался из корзинки и сделал несколько шагов по паркету, Митя бросился за ним и схватил его на руки. И тут Вика Журавлева увидела, что от ноги селезня под крыло тянется какая-то ленточка.

— Что это у него? — спросила Вика.

— Протез, — ответил Митя.

— Какой протез?

— Протез ноги.

Митю Комарикова обступили со всех сторон. Селезень тревожно огляделся вокруг и несколько раз постучал клювом по Митиной груди. Митя приподнял руку, и селезень спрятал свою сине-зеленую голову ему под мышку.

— А что у него с ногой? — спросила Вика.

— Щука откусила, когда он еще совсем маленьким был.

— А как это случилось?

— Мы у реки живем. Когда первый раз утки вывели птенцов на воду, тут все и произошло. Я увидел, что селезень и утка заволновались, стали бить крыльями по воде, крякать. Я кинулся к реке, и на моих глазах один утенок исчез. У меня в руках была палка. Я сильно шлепнул по воде, и желтый комочек сразу же вынырнул. Я взял его в руки, а у него течет кровь, и я заметил, что у утенка откушена лапка.

— А почему ты думаешь, что это щука?

— Кому же другому на ум придет кинуться на беззащитного утенка? Щука это, точно.

— Ну, а дальше?

— А дальше я стал выхаживать Пушка. Выходил. Потом протез ему сделал. Пушок быстро подрастал. Мне пришлось ему шесть протезов сменить. Этот последний удачный получился. Пушок даже плавает не хуже других. Я ему ласту из резины сделал. Он и ходит хорошо, да только здесь очень скользко. Паркет.

— Хороший протез, — сказала Вика.

— Что ж тут хорошего? Будь он хоть золотой, а своя лапка все же лучше… Ну, мы пойдем. Волнуется он очень, — Митя просунул руку под крыло селезню. — Вон как сердце у него бьется. Ты на меня не сердишься, Пушок, что я тебя напоказ сюда принес?

Селезень, словно поняв ласковые Митины слова, снова постучал своим широким клювом ему в грудь и доверчиво уткнул свою голову Мите под мышку.

— Ребята, — вдруг спросила Катя Самойлова, — вот скажите, а кто сильнее: тот, кто птицу ни за что ни про что из рогатки подбил или кто ни с того ни с сего подобрал ее и выходил?

— Слушай, Воробушек, ты всегда такое спросишь, что десять джиннов не ответят…

— А я сама отвечу. Я бы туда, где мы насчет растений записывали, такие слова добавила:

Малыши, слушая этот разговор, притихли. И только один важный первоклашка, скучно бродивший между клеток, заявил:

— Ну и зоопарк, даже ни одного слона нет и ни одного тигра.

— Ну и дуй отсюда в африканские джунгли, — сказал ему Вячеслав Громов, хозяин говорящего попугая.

Первоклашка показал ему язык и скрылся в толпе.

А попугай у Вячеслава к этому времени разговорился вовсю. Он кричал: «Ура!», хлопал крыльями и сердито посматривал на любопытных.

Вячеслав стоял возле клетки, скрестив руки на груди.

— Это что! Мой Альфред весь репертуар Ива Монтана и Шарля Азнавура наизусть шпарит! Спой, Альфред! — обратился Вячик к попугаю. Но тот почему-то сразу замолчал.

Борис Зубило сказал:

— А может, тебе это все приснилось?

— Да нет. Просто не в настроении птица сегодня, — оправдывался Вячик.

Вдруг Альфред неожиданно заговорил:

— Золотая рыбка идет, золотая рыбка плывет.

— Вот видите, — с гордостью оглядел всех Вячеслав. — Академик, а не попугай.

А попугай вдруг сказал еще:

— В Артек хочу! Мама, купи путевку!

Ребята хохотали и просили попугая повторить фразу. Звукооператор телевидения поднес к клетке микрофон, и говорящий попугай снова потребовал путевку в Артек. Потом совсем непохожим голосом сказал:

— Я постар-раюсь, я по-стар-раюсь!

Задернув шелковую шторку, Вячеслав сообщил операторам, что попугай устал.

Я подошел к нему.

— Послушай, Громов, здорово тебя Альфред копирует…

— Почему меня? Мало ли от кого он эти слова слышал!

— Нет, Вячеслав, — сказал я ему. — Птицы врать не умеют.

А через некоторое время в школу пришел Михаил Громов, старший брат Вячеслава. Он сказал, что видел передачу и ему есть что добавить к эпизоду с попугаем. Работники телевидения в это время собирали аппаратуру, сматывали кабель и упаковывали камеры. Они окружили Михаила и попросили рассказать им все поподробнее. Михаил вытащил из портфеля какой-то рисунок. Заметив это, Вячеслав немедленно удалился из зала, таща за собой клетку с попугаем. Кто-то из ребят подошел и спросил у режиссера:

— Что, будет продолжение?

К моему удивлению, режиссер телевидения ответил:

— Будет, обязательно будет. В следующую пятницу, в 17.30. — И вместе с братом Вячеслава работники телевидения укатили в большом желто-красном автобусе.

«Что за продолжение истории с попугаем? Что за рисунок был в руках Михаила Громова и почему, увидев его, Вячеслав вместе со своим дрессированным попугаем выскочил из зала? Наверное, это карикатура на Вячеслава, — подумал я и решил: — Ничего, ждать осталось недолго».

В пятницу ровно в 17.30 на голубом экране появился Вячеслав Громов. Мы сразу даже не поняли; что кто-то другой играет его роль, настолько мальчишка на экране был похож на нашего Вячика!

Пьеса называлась:

Золотая рыбка

Невыдуманная история из жизни Вячеслава Громова

На сцене комната и кухня. В комнате стол, два кресла. На окне аквариум, на книжном шкафу клетка с попугаем.

Как вихрь влетает в комнату Вячеслав. Делает несколько выстрелов из игрушечного пистолета. Громко кричит.

Вячик. Мамуля! Ты слышишь мой салют?! Это я пришел — твой драгоценный сынуля! (Замечает на столе новый портфель.) Ой, портфель! Да это же мне! Ур-р-ра! Какой красивый! Да он не хуже, чем у Мишки, у брата. (Берет в руки портфель и важно расхаживает с ним по комнате, потом садится на кресло… Забрасывает ноги на подлокотник.) Нет, с моей мамой не пропадешь. (Подходит к аквариуму.) Ну разве ты золотая рыбка? Нет. Вот мамуля у меня действительно золотая рыбка. Что я только захочу, она тут же мне купит. С чего я начал? Да, с тебя, золотая рыбка. Потом потребовал попугая. Потом бильярд… А вот теперь захотел портфель — и он у меня! А еще мне нужна путевка в Артек. (Подходит к попугаю.) Ну, дурачок, как поживаем?

Голос попугая: «Сам дурак».

Нет, я не дурак… Это ты не на того напал. Как думаешь, за что я получил от мамули этот портфель? А за то, что по рисованию пятерку отхватил. А как отхватил, знаешь? Нам задали на дом нарисовать животных, помнишь? А я сказал брату: «Давай соревноваться, кто лучше рисует». Я кошку стал рисовать, а он эту… как ее?.. Ну, лошадь в тельняшке. В общем зебру. Я хоть и проиграл соревнование, но Мишину зебру припрятал. А потом на уроке сдал Мишин рисуночек, как свой, и пятерочка в табель прыг-скок!

Хлопнула входная дверь.

Золотая рыбка идет! Золотая рыбка плывет!

Входит мать Вячеслава. Он бросается к ней на шею.