Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. Пьесы и радиопьесы - Дюрренматт Фридрих (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Ромул. Римская империя веками держится на том, что ею правит император. Таким образом, у меня не было другой возможности ликвидировать империю, кроме как самому стать императором.
Юлия. Либо ты помешался, либо весь мир сошел с ума.
Ромул. Я уверен в последнем.
Юлия. Стало быть, ты на мне женился только для того, чтобы разрушить Римскую империю?
Ромул. Других побуждений у меня не было.
Юлия. И ты с самого начала думал только о гибели Рима?
Ромул. Ни о чем другом.
Юлия. Ты сознательно препятствовал спасению империи?
Ромул. Вполне сознательно.
Юлия. Ты разыгрывал циника и прожорливого скомороха только для того, чтобы нанести удар в спину?
Ромул. Можно и так это формулировать.
Юлия. Ты меня обманул.
Ромул. Это ты во мне обманулась. Ты полагала, что я так же одержим властью, как ты. На это ты и рассчитывала. Да только расчет твой был неверен.
Юлия. Зато ты рассчитал верно.
Ромул. Риму конец.
Юлия. Ты предал Рим.
Ромул. Нет, я осудил Рим.
Они молчат, потом императрица в отчаянии восклицает.
Юлия. Ромул!
Ромул. Отправляйся на Сицилию. Мне больше нечего тебе сказать.
Императрица медленно уходит. В глубине сцены появляется Ахилл.
Ахилл. Государь!
Ромул. У меня пустой кубок. Налей еще вина.
Ахилл наливает.
Ты дрожишь?
Ахилл. Так оно и есть, ваше величество.
Ромул. Что с тобой?
Ахилл. Ваше величество не любит, когда я говорю о военном положении.
Ромул. Я же тебе это строго-настрого запретил. Военное положение я обсуждаю только со своим парикмахером. Он единственный, кто хоть что-то в этом смыслит.
Ахилл. Но вот и Капуя пала.
Ромул. Это, однако, не повод проливать фалернское.
Ахилл. Прошу прощения. (Кланяется.)
Ромул. Шел бы ты спать.
Ахилл. Принцесса Рея хотела поговорить с вашим величеством.
Ромул. Пускай войдет.
Ахилл уходит. Из глубины сцены появляется Рея.
Рея. Отец!
Ромул. Войди, дитя мое. Сядь рядом со мной.
Рея садится подле него.
Что ты хотела мне сказать?
Рея. Отец, Рим в опасности.
Ромул. Странно, что нынче все хотят поговорить со мной о политике ночью. А на это есть обед.
Рея. О чем же мне говорить?
Ромул. Ну, о чем говорят с отцом ночью? О том, что у тебя на сердце.
Рея. У меня на сердце Рим.
Ромул. Стало быть, Эмилиана, которого ты так дожидалась, ты больше не любишь?
Рея. Что ты, отец!
Ромул. Но не так пылко, как раньше, не так, как прежде любила?
Рея. Я люблю его больше жизни.
Ромул. Так расскажи мне про Эмилиана. Если ты его любишь, то он тебе дороже, чем эта развалившаяся империя.
Молчание.
Рея. Отец, разреши мне выйти замуж за Цезаря Рупфа.
Ромул. Этот Рупф, доченька, и мне по душе, хотя бы потому, что у него есть деньги. Но он выдвигает совершенно неприемлемые условия.
Рея. Он спасет Рим.
Ромул. Это меня и пугает. Если фабрикант штанов рвется спасти римское государство, он, должно быть, спятил.
Рея. Но другой возможности спасти родину нет.
Ромул. Я с этим вполне согласен. Родину можно спасти только за деньги, не то она погибнет. Приходится выбирать между губительным капитализмом и капитальной гибелью. Но ты не можешь выйти замуж за этого Цезаря Рупфа, дитя мое, ты ведь любишь Эмилиана.
Молчание.
Рея. Я должна его бросить во имя спасения родины.
Ромул. Это легче сказать, чем сделать.
Рея. Отечество превыше всего.
Ромул. Ты все-таки слишком долго разучивала трагедии.
Рея. Разве мы не должны любить свою родину больше всего на свете?
Ромул. Нет, мы должны ее любить меньше, чем человека. Прежде всего родине не стоит слишком доверять. Никто не становится убийцей быстрее, чем родина.
Рея. Отец!
Ромул. Что, дочка?
Рея. Не могу же я бросить родину на произвол судьбы.
Ромул. Тебе нужно это сделать.
Рея. Мне не жить без родины.
Ромул. А без любимого как жить? Куда возвышеннее и куда труднее хранить верность человеку, чем государству.
Рея. Речь идет о родине, а не о государстве.
Ромул. Когда государство начинает убивать людей, оно всегда называет себя родиной.
Рея. Наша беззаветная любовь к родине сделала Рим великим.
Ромул. Но наша любовь не сделала Рим хорошим. Своими добродетелями мы откармливали изверга. Как от вина, мы хмелели от величия нашей родины, но то, что мы любили, стало горше полыни.
Рея. В тебе нет чувства благодарности к родине.
Ромул. Отнюдь! Я просто не похож на героического отца из трагедии, который желал государству приятного аппетита, когда оно пожирало его детей. Выходи-ка ты замуж за Эмилиана!
Молчание.
Рея. Эмилиан меня отверг, отец.
Ромул. Если в твоей любви есть хоть капля подлинного чувства, это не может вас разлучить. Ты останешься с ним, даже если он тебя оттолкнет, ты будешь с ним, стань он даже преступником. А от родины ты можешь оторваться. Раз она стала разбойничьим вертепом и притоном палачей, отряхни ее прах со своих ног, ибо твоя любовь к ней бессильна.
Молчание. Слева в комнату через окно проникает человек, который тут же скрывается где-то в темной глубине сцены.
Рея. Если я к нему вернусь, он опять меня прогонит. Он будет снова и снова меня отталкивать.
Ромул. А ты возвращайся к нему снова и снова.
Рея. Он меня больше не любит. Он любит только Рим.
Ромул. Рим погибнет, и ничего, кроме твоей любви, у него не останется.
Рея. Мне страшно.
Ромул. А ты учись побеждать страх. Это единственное искусство, которым в наше время надо владеть. Не бояться видеть вещи, как они есть, не бояться поступать как подобает. Я всю жизнь старался этому научиться. И ты теперь тоже старайся. Иди к нему.
Рея. Хорошо отец, я так и поступлю.
Ромул. Вот и правильно, дитя мое. Я люблю тебя такую. Ступай к Эмилиану. Давай попрощаемся. Ты меня уже не увидишь, я ведь умру.
Рея. Отец!
Ромул. Германцы меня убьют. Я на такую смерть всегда и уповал. Это моя тайна. Жертвуя собой, я жертвую Римом.
Тишина.
Рея. Отец!
Ромул. Но ты должна жить. Ступай теперь, дитя мое, ступай к Эмилиану.
Рея медленно выходит. Из глубины сцены появляется Пирам.
Пирам. Ваше величество.
Ромул. Что тебе?
Пирам. Императрица отбыла.
Ромул. Вот и хорошо.
Пирам. Не угодно ли вашему величеству лечь спать?
Ромул. Нет, мне надо еще кое с кем потолковать. Принеси-ка еще бокал.
Пирам. Слушаюсь, ваше величество. (Приносит второй бокал.)
Ромул. Поставь его рядом с моим. Налей вина.
Пирам наполняет бокал.
А теперь и мне налей.
Пирам (наливает). Вот, ваше величество, все фалернское и выпили.
Ромул. Тогда иди спать.
Пирам кланяется и уходит.
(Ромул сидит неподвижно, пока не затихают шаги.) Иди сюда, Эмилиан. Мы одни.
Закутанный в черный плащ Эмилиан медленно выходит из глубины сцены.
