Капитал (сборник) - Сорокин Владимир (читать книги онлайн txt) 📗
Павленко. В четвертом у нас коренные. Так что это проблему не решит, а усложнит. Расклин должен быть всегда не выше двадцати пяти.
Фельдман (вздыхает). Что поделаешь, от ошибок никто не застрахован.
Павленко. От ошибок страховаться по прямому должны не люди, а отделы.
Дверь открывается, входят Васнецова, Есин, Головко.
Бобров (обращаясь к Головко). Очень кстати, что ты здесь.
Головко. Мне Сергей Иванович сказал.
Бобров. Садитесь, товарищи.
Все рассаживаются.
Бобров. Значит, давайте сразу о главном. Дело в том, что вчера в конце смены Андрей Денисович, так сказать, по личной инициативе сделал замеры допусков и расклина на северной. И получил, прямо скажем, плачевные результаты. Двадцать шесть и шестнадцать. Просто рев и ползанье… Так что сейчас надо срочно решить в отношении выборки и шатунов.
Викторова. И по поводу закрытия.
Бобров. Да, и по поводу закрытия, конечно. Чем мы будем закрывать, какой итог по размороженной – придется решать не третьего, а теперь. Немедленно.
Есин. Ну, если так дело обстоит, надо проверить вагранщиков, да и по опокам тоже.
Головко. В том-то и дело, что все остальное в полном порядке.
Есин. Так, значит, все дело в северном?
Фельдман. Все дело в уровне расклина. Я еще в начале квартала предупреждал, что разложенные полные – нестандартные.
Бобров. Но они же были в пределе нормы?
Фельдман. В допустимом пределе. Но провозка и кромки очень сомнительные. Очень. Это Таганрог.
Павленко. Завьялов?
Фельдман. Завьялов.
Викторова. Я тогда еще говорила, что серое и провозка могут дать отклонения.
Бобров. Ну что теперь сетовать! Надо решать. Я предлагаю закрыть по-старому, а расклин понизить до нормы. А в следующем наверстаем.
Фельдман. Правильно. В конце концов общий план идет по норме.
Павленко. Значит, Виктор Валентинович, ты предлагаешь сделать приписку и, так сказать, спокойно сдать дела в архив?
Бобров. А что ты предлагаешь? Закрывать как есть? Лишить рабочих прогрессивки? Что важнее – люди или пробкодержатели?
Павленко. В том-то и дело, что люди. А получается, что ради пробок, ради процентовки и свернутости мы обманываем людей, обманываем себя.
Бобров. Игорь Петрович, мы никогда не были отстающим предприятием, ты это не хуже меня знаешь. Мы никогда не косились в платок, никогда по коленям у москвичей не ходили! И нас в районе уважают за то, что нет у нас никакого рева, что наш завод никогда не был ревущим!
Павленко. Тем более. Знаете поговорку: маленькая неправда рождает большую ложь?
Бобров (смеется). Ну, Игорь Петрович, ты, я смотрю, с места в карьер! Не успел в новое кресло сесть, а уже пытаешься сделать из нас девчонок!
Павленко. Ничего я не хочу ни из кого делать. Просто я всегда был против приписок.
Васнецова. Я тоже против. Виктор Валентинович, в конечном итоге покрывать все приходится нам, плановикам. Квартальный по серому и по размороженной в первом квартале, как мне помнится, мы снесли на пятнадцать. Это же подсудное дело!
Бобров. Лидия Сергеевна, ну что за демагогия? Я что, эти восемь тысяч себе в карман положил? Мы же во втором сразу протянули клеевую и выправили баланс! Детский сад какой-то! Вы что, первый год на заводе? Не знаете, что такое платки?
Павленко. Зато мы знаем, что такое партийная честность.
Васнецова. Линию у нас учелночили только в прошлом году, а типизация – это только типизация.
Павленко. Типизация нужна таким, как Трушилин.
Фельдман. Я с вами не согласен. Производство – это не дратва, в конце концов…
Бобров. Правильно! Это не два и не три лица. А вот товарищ Павленко этого понять не хочет. Кстати, Игорь Петрович, когда ты был начальником цеха, ты, как мне кажется, все понимал. Все. И про завязи знал и оценивал по делу, а не по рёву.
Павленко. Я всегда был против приписок. А цех мой работал хорошо.
Викторова. Товарищи, но, может быть, все-таки найти какой-то компромисс? Может, дать нижнее по первым, вторым и восьмым?
Бобров. Глупость! Зачем эти кривляния? Мы что, бобы? Или, может, нам придется самим же и отпускать?
Павленко. Я за то, чтобы в квартальном отчете стояли реальные цифры.
Бобров. Можно подумать, Игорь Петрович, что ты тут один честный, а мы все жулики и плавуны! Я что, для себя это делаю? Мне важно качество продукции, понимаешь? Качество продукции! Какой прок от нашей честности, если она оборачивается против нас? Нас же в райкоме за такие цифры поведут на танцы! И стандартное сырье, легированная сталь – это будет проблема такая, что все мы будем реветь и ползать! Будут показывать пальцем!
Головко. Ну а может, все-таки это не случайность?
Викторова. А что же?
Головко. Размороженная линия имела слишком третье, так сказать, задание. Напряжение сказывается на ящиках, и, естественно, расклин будет расти. Как и тон в видимом. Мы не сдержим через пару лет.
Бобров. Пара лет! До этого надо еще дожить.
Павленко. Предприятие доживет. А вот каким оно доживет – от нас с вами зависит.
Бобров (вздыхает). Товарищи, ну сколько можно? Сколько мы будем разводить демагогию? Это же не поле, в конце концов!
Павленко. Я считаю, что вопрос о линии нужно вывести на заседание парткома, а потом обсудить с рабочими на открытом партийном собрании. А цифры придется поставить.
Бобров. Я против. За план отвечаю я. Так что квартальный закроем по-разумному. Не надо косить в платок, товарищи.
Павленко. Как коммунист и секретарь парткома, я прошу тебя этого не делать. В противном случае я пойду в райком и расскажу все.
Бобров (вздыхает). Так… вот и договорились. Значит, честный Павленко пойдет и донесет на бесчестного Боброва.
Павленко. Не донесет, а расскажет. Ты прекрасно знаешь, Виктор Валентинович, что мы здесь не в прятки играем. Чувствовать себя удодом я не хочу.
Бобров. Так. Кто еще против моего предложения закрыть углом?
Васнецова. Я.
Есин. По правде говоря, я тоже против. Линия в один прекрасный момент может положить, так сказать, правило. Тогда будет поздно.
Головко. Тогда уж не поправишь… вылезет и обруч весь…
Бобров. Так. Ну что ж. Если так, то хорошо. Давайте по-честному. Что ж мне… Лидия Сергеевна, и вы, Ольга Трофимовна, закрывайте не углом, по правилу…
Встает.
Все свободны. Мы сегодня поступили по-честному. И рабочих лишили прогрессивки, и сами лишились. Но зато мы не удоды.
Выходит из кабинета.
Викторова. Глупо как-то вышло…
Васнецова. Не глупо, а правильно. Тон и серости надо предвидеть загодя.
Головко. Линия недостаточная, что и говорить. По первому надо.
Есин. Все правильно…
Встает.
Линия – это не бобы. Такие запросы слишком серьезны, чтобы пускать из числа на самотек.
Викторова (встает). А по-моему, товарищи, мы погорячились…
Павленко. Если бы мы закрыли углом, по-вашему, было бы правильней?
Викторова. Можно было найти другое решение – третье.
Головко. Это чтобы и волки сыты, и дратва прибрана? Нет, Ольга Трофимовна, так не бывает! Пихаться цифрами – пустое дело.
