Спешите делать добро - Рощин Михаил Михайлович (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗

Михаил Рощин

Спешите делать добро

Драма в двух частях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Мякишев.

Зоя.

Горелов.

Аня.

Борис.

Сима.

Тетя Соня.

Оля.

Сережа.

Филаретова.

Усачев.

Милиционер.

Официант.

Старуха с клюкой.

Старуха в очках.

Старуха с термосом.

Часть первая

1. Мякишев

Квартира Мякишевых. Праздничные оркестры гремят по телевизору, солнце, дверь распахнута на балкон. Первое мая. Мякишев, Го­релов, Зоя, Аня, Боря, соседка тетя Соня с собачкой на руках.

В эту весну, в летние наряды входит Милиционер в тулупе.

Милиционер(читает по бумаге). «Протокол. Два­дцать восьмого апреля сего года в шестнадцать часов со­рок минут неизвестная девушка пятнадцати лет Солнцева Ольга, проживающая поселок Буденновский, 19, совер­шила попытку покончить жизнь. Как то: бросилась под поезд, проходивший по четвертому пути в составе парово­за и пяти пульманов. Паровоз „ЭЛ-2073“, смена машини­ста товарища Еловских И. В., борющаяся за переходящее знамя депо станции Кюхта. Остановлена без повреж­дения вмешательством составителя вагонов Терещен­ко П. И., проживающего Пионерская, 6, и командирован­ного пассажира Мякишева В. А., проживающего город Москва, 9-я Парковая, 11, квартира 43. При беседе Солн­цева О. с плачем показала: мать и отчим не дают учиться, пьют, применяют насильные меры, изгнали из дому. Пять человек детей. На станцию прибыла в поисках трудо­устройства. Осталась невредима. Побеседовав, отпущена с выразившим возмущение инженером Мякишевым В. А., а также обещавшим помочь и посетить родителей Солн­цевой О. на предмет бесчеловеческого обращения… Де­журный линейного отделения милиции станции Кюхта старший лейтенант Ломоносов. Свидетели по протоколу: Терещенко П. И., Еловских И. В., Мякишев В. А., Ашурдинова Р. …Двадцать восьмое апреля, девятнадцать часов». (Удаляется, на ходу отдавая бумагу в руки Горелову.)

Горелов. Ну вот. И он ничего лучшего не придумал, наш Володя, – притащить ее сюда, домой!

Тетя Соня. Ай-яй-яй, вы подумайте!..

Аня(Горелову). Ну а что ему было делать? Интересно! (Зое.) Зоя, скажи!

Зоя(у нее полотенце через плечо, роется в вещах). Главное, мое ей все велико… Никогда ванной не видела.

Тетя Соня. Ай-яй-яй, что делается!

Горелов. Что?

Тетя Соня(пугается). Нет, я говорю, уж так-то ждали, так ждали! (Мякишеву.) Сережа, как из школы прибежит: «Папа не приехал? Папа не приехал?»

Мякишев(балагурит). Приехал, тетя Соня, при­ехал! (Собачке.) Ррры!.. Приехал!

Горелов(язвит). Па-па при-ехал.

Мякишев. Ну что такого-то? У вас тут, между про­чим, тюльпаны, а там минус двадцать шесть было позав­чера, заносы…

Горелов. У нас тюльпа-ны!

Мякишев. Э, то ли дело, братцы, дома! Тяпло! Тяпло!.. (Чмокает походя Аню в щеку.) Ну, свояченица, ты что?

Аня(задумчиво). Совершила попытку… Как это?..

Мякишев. Ну-ну-ну. Дышите глубже. То ли еще бывает на свете!

Зоя. Тетя Соня, Сима не пришла? Может, у нее что-нибудь подходящее найдется? (Берет на ходу из рук мужа свитер.) Доносил! Уж как влезешь в одно, так не снимешь.

Мякишев(обнимая Зою). Мамочка, я же в шахте все время, целый месяц.

Зое не до того.

Горелов(в том же тоне). Они-с в шахте все вре­мя!

Зоя выходит, тетя Соня – за нею.

Мякишев(Горелову) . А ты сегодня схлопочешь!.. Уж нельзя благородного поступка совершить. Я-то думал: приеду, все скажут…

Горелов. …ай да Володя! «Шел по улице малют­ка, посинел и весь дрожал», а тут – Мякишев! Гарун-аль-Володя! Как говорится в английских сказках: «А в это время по улице…»

Мякишев(подхватывает). «…шел король».

Аня(Мякишеву). Да перед кем ты оправдываешься? Интересно!

Борис(курит, усмехается). Я бы сам под поезд бро­сился.

Горелов. Вот! Пожалуйста! Родной брат! Тоже из дому ушел.

Мякишев. Да не дави, черт! Ну, поживет девочка, Москву посмотрит. Не обедняем… А какая жизнь в поселке Буденновском, братцы мои! Двенадцать месяцев зима, остальное – лето!

Входят Зоя и тетя Соня.

Зоя. Все ее вещи надо сразу в мусоропровод. (Ане.) А ноги! А ногти!

Тетя Соня. Ай-яй-яй, вы подумайте, как еще люди живут!

Аня. Помочь тебе?

Зоя отмахивается.

Горелов. Теперь, ба-буш-ка, где плохо живут – будут его посылать, Мякишева. Приехал, забрал всех – и порядок!.. Аль-тру-изм! Спешите делать добро, господа! Снимите шляпы!

Зоя(мужу). Между прочим, еще не было случая, чтобы ты приехал – и без сюрприза.

Мякишев. Кстати! (Выходит.)

Зоя. Ну? Вы поняли?

Горелов. Мы-то яво-то давно поняли!

Зоя выходит.

(Борису.) А по маленькой как? А то тут чужих-то пригревают, а свои, гляди, слюной изойдут. Дал тебе бог братца! (Наливает.)

Аня. Ты бы не хамил, сейчас все садимся.

Горелов удивлен замечанием, свистит.

(Как бы в извинение.) Альтруист – что за слово? В голове вертится…

Горелов. Что у тебя вертится, цветок души моей?.. Знаем мы, что у вас вертится…

Аня. Дурак.

Горелов. Ха! Что я такого сказал? (Борису.) Что я сказал? Ан-нет! Покраснела! Нюра!..

Аня. Пошел ты к черту!

Горелов. Нюрочка! Альтруист – это человек, кото­рый делает добро другим…

Борис. Во вред себе…

Горелов. Вот! (Расшаркивается.) Будем здоровы!

Они не успевают выпить – на пороге Мякишев в мохнатой шапке. Сияет.

Маленькая собачка начинает истошно лаять.

Тетя Соня. Мальчик! Мальчик! Ты что?! Ах, изви­ните! Такая тихая собачка. Это Люба, дочь, и зять Петя уехали в отпуск, а Мальчика мне оставили… Тише, тише. Вы подумайте, такое нежное существо, «орхидэя», как говорит Петя… Мальчик, это же Володя, наш сосед, он хороший… (Уносит собачку.)

Мякишев(не теряет радостного настроения). Во, и собака обгавкала! (Бросает шапку Ане.) Ни помыться, ни пожрать.

Борис. Раньше собака была другом человека, а теперь человек – друг собаки.

Горелов. Глубоко. (Наливает Мякишеву.) За что, Боря, тебя уважаю – молчишь-молчишь, а как скажешь…

Аня(примеряет шапку). Прелесть! Что ж ты две не взял? Идет мне?..

Ее не слушают, она выходит.

Мякишев(напевает). Перебьемся, перебьемся. Перебьемся!

Горелов(у телевизора). Глядите! В Питере-то зима! Снег валит!

Мякишев. Я ж вам говорю – заносы. Я от шахты до станции на оленях добирался.

Борис. У нас тоже вчера грозу обещали, но не было.

Горелов. За оленей! (Пьет.)

Мякишев(Борису). Ты телеграмму-то мою получил на день рождения? Двадцать пять – не шутка, четверть века.