Там, внутри - Метерлинк Морис (читать книги без регистрации txt) 📗

Морис Метерлинк

Там, внутри

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

В САДУ:

Старик.

Незнакомец.

Марта — внучка старика.

Мария — внучка старика.

Крестьянин.

Толпа.

В ДОМЕ:

Отец

Мать

Две дочери — без слов.

Ребенок

* * *

Старый сад, в саду ивы. В глубине дом; три окна нижнего этажа освещены. Довольно явственно видно семью, сидящую при лампе. Отец — у камелька. Мать облокотилась на стол и смотрит в пустоту. Две молодые девушки, в белом, вышивают, мечтают и улыбаются тишине комнаты. Склонившись головкой на левую руку матеря, дремлет ребенок. Когда кто-нибудь встает, ходит или шевелится, то благодаря расстоянию, свету лампы и неотчетливо видным оконным стеклам величественные, медлительные, скупые движения человека кажутся бесплотными.

В сад осторожно входят старик и незнакомец.

Старик. Мы в той части сада, которая за домом. Здесь они никогда не бывают. Дверь — с другой стороны. Она заперта, ставни закрыты. А с этой стороны нет ставен, и я видел свет… Да, они все еще сидят при лампе. Хорошо, что они не слышали, как мы вошли. Пожалуй, мать или девушки вышли бы, и что тогда делать?

Незнакомец. Так что же нам все-таки делать?

Старик. Прежде всего надо посмотреть, все ли они тут. Да, вон у камелька отец. Сидит, сложив руки на коленях… Мать облокотилась на стол…

Незнакомец. Она смотрит на нас…

Старик. Нет, она сама не знает, на что смотрит, глаза ее не мигают. Она не может нас видеть — на нас падает тень от высоких деревьев. Только не подходите ближе… Обе сестры умершей тоже здесь. Они спокойно вышивают, а ребенок уснул. В углу часы, они показывают девять… Никто ничего не подозревает, все молчат.

Незнакомец. Нельзя ли привлечь внимание отца, сделать ему знак? Он повернул голову в нашу сторону. Хотите, я постучу в окно? Сначала должен узнать кто-нибудь один…

Старик. Не знаю, кого выбрать… Надо действовать очень осторожно… Отец стар и хил… Мать тоже… А сестры еще так молоды… И все любили ее, как уже никогда больше любить не будут… Я такого счастливого дома нигде не видел… Нет, нет, не подходите к окну — это хуже всего… Лучше сообщить о происшедшем как можно проще, как о самом обыкновенном случае. Нам с вами нельзя быть особенно печальными, не то их печаль тотчас превысит нашу, и мы не будем знать, что делать… Обойдемте дом, постучим в дверь и войдем как ни в чем не бывало. Я войду первый. Они не удивятся, увидев меня, — я иногда захожу вечером, приношу им цветов, фруктов, сижу с ними.

Незнакомец. Зачем я пойду? Идите один. Я подожду, — пока меня позовут… Они меня никогда не видали… Я — прохожий, я — незнакомец…

Старик. Лучше, если вы пойдете со мной: несчастье, о котором сообщает не один человек, а хотя бы двое, не так ярко и не так тяжко… Я думал об этом, когда шел сюда… Если я войду один, мне придется заговорить сейчас же; они узнают все сразу, и я уже ничего не смогу прибавить, а я боюсь молчания, которое следует за последними словами, возвещающими несчастье… Тогда-то сердце и разрывается… Если же мы войдем вместе, я скажу им, например, после долгих подходов: «Когда ее нашли, она плыла по реке, и руки ее были сложены…».

Незнакомец. Руки ее не были сложены — ее руки были вытянуты вдоль тела.

Старик. Вот видите: говоришь, что взбредет в голову… И несчастье теряется среди подробностей… Если же я войду один, то с ними, насколько я их знаю, в первую же секунду может произойти нечто ужасное, и бог знает чем еще это кончится… А если мы будем говорить поочередно, они станут слушать нас и не заглянут в лицо страшной вести… Не забудьте, что там и мать, а она чуть жива… Хорошо, если бы первая волна разбилась о несколько ненужных слов… Пусть вокруг несчастных идет разговор, лишь бы они были не одни! Даже самые равнодушные несут на себе, сами того не зная, какую-то часть горя… Так, без шума, без усилий оно и рассеется, подобно воздуху, подобно свету…

Незнакомец. Вы весь вымокли, с вас течет.

Старик. Я замочил только край плаща… А вам, кажется, холодно. Вы весь в грязи… Дорогой я этого не заметил — темно.

Незнакомец. Я вошел в воду по пояс.

Старик. Когда я прибежал, прошло уже много времени с тех пор, как вы ее нашли?

Незнакомец. Всего несколько минут. Я шел в деревню по крутому берегу реки, было уже поздно, скоро стемнело. Я смотрел на реку, потому что она была светлее дороги, и вдруг недалеко от камышей мелькнуло что-то странное… Я спустился и увидел ее волосы — они поднялись над ее головой, и вода кружила их…

В комнате обе девушки поворачивают головы к окну.

Старик. Вы заметили, как дрогнули волосы на плечах у обеих сестер?

Незнакомец. Они повернули головы в нашу сторону… Они просто повернули головы. Я, может быть, слишком громко говорил.

Девушки принимают прежнее положение.

Они уже не смотрят… Я вошел в воду по пояс, взял ее за руку и легко вытащил на берег… Она была так же красива, как и ее сестры…

Старик. Пожалуй, она была самая красивая… Не знаю, почему на меня вдруг нашло малодушие…

Незнакомец. Какое там малодушие! Мы сделали все, что было в человеческих силах… Она уже час тому назад была мертва…

Старик. Сегодня утром она была еще жива!.. Я встретил ее при выходе из церкви… Она сказала мне, что уезжает; она пошла навестить бабушку, а бабушка живет на том берегу реки — той самой реки, в которой вы ее нашли… Она сказала, что не знает, когда мы еще увидимся… Она, должно быть, хотела у меня что-то попросить, но не решилась. Повернулась и ушла. Теперь я об этом все время думаю… А тогда не понял!.. Она улыбнулась так, как улыбаются те, которые не хотят говорить, которые боятся, чтобы их не разгадали… У нее словно была какая-то слабая надежда… Взгляд у нее был отсутствующий, она почти не смотрела на меня…

Незнакомец. Крестьяне сказали, что видели, как она до вечера бродила по берегу… Они думали, что она собирает цветы… Возможно, что ее смерть…

Старик. Неизвестно… Что мы знаем?.. Она, по-видимому, была скрытная. У каждого человека есть немало поводов, чтобы не жить… В душу не заглянешь, как в эту комнату. Скрытные натуры все таковы… Они говорят о самых обыкновенных вещах, и никому ничего не приходит в голову… Месяцами живешь рядом с тем, кто уже не принадлежит этому миру и чья душа не в силах более покоряться; ему отвечают, не подумав, а видите, к чему это ведет… У них вид неподвижных кукол, а между тем сколько событий совершается в их душах!.. Они сами не знают, что они такое… Она жила бы, как все… Она говорила бы до самой смерти: «Сегодня будет дождь», или: «Мы сейчас будем завтракать, нас будет за столом тринадцать», или же: «Фрукты еще не созрели». Они с улыбкой говорят об увядших цветах и плачут в темноте… Ангел и тот ничего не увидел бы, а человек понимает только после того, как все совершилось… Вчера вечером она сидела там, при лампе, вместе с сестрами, и, не случись это несчастье, вы бы и теперь не видели их такими, какими их надо видеть… Мне кажется, что я вижу их в первый раз… Чтобы понять обыденную жизнь, надо что-то к ней прибавить… Они денно и нощно около вас, а вы замечаете их только в ту минуту, когда они уходят навсегда… А между тем какая у нее, должно быть, была странная душа, какая бедная, наивная и глубокая душа была у этого ребенка, если она продолжала говорить, что полагается, и продолжала поступать, как полагается!..

Незнакомец. Смотрите: они молча улыбаются…