Рыбы России. Том второй - Сабанеев Леонид Павлович (бесплатные книги полный формат TXT) 📗

У нас стерлядь сравнительно с другими видами осетровых имеет весьма обширное распространение и притом область этой рыбы постепенно расширяется. Первое место по изобилию стерляди занимает Волга со всеми главными и второстепенными притоками [222], реки бассейна Оби и Енисея, затем реки, впадающие в Черное море и Дон; в Днестре, Днепре [223], Буге и Дунае [224], стерлядь, однако, очень редка в Кубани и реке Урале, а в Куре, Риони и Тереке, так же как и в открытом море, встречается в виде исключения, одиночными особями, хотя замечалась в Бакинском, Красноводском и Кизил-Агачском заливах.

Таким образом, коренная область распространения этой рыбы захватывает большую половину Европейской России и Сибирь до Енисея с его притоками. Но в настоящее время стерлядь многочисленна и в бассейне Северной Двины, куда перешла из Камы через Екатерининский канал, вероятно в начале тридцатых годов [225]: сначала она появилась в Вычегде, потом вниз от нее, в Двине и, наконец, в Сухоне и Ваге. В пятидесятых годах она водилась здесь уже в весьма значительном количестве, а теперь служит предметом значительной торговли. Этого, однако, нельзя сказать о реках Балтийского бассейна, в которые, несмотря на то, что многие из них соединены каналами с притоками Днепра и Волги, стерлядь проникла, по-видимому, благодаря простым случайностям. Все стерляди, встречающиеся в Неве, Кронштадтском заливе, Волхове, Сяси, Ладожском и Онежском озерах, хотя и замечались там еще в конце прошлого столетия (Паллас), происходят, по-видимому, с разбитых бурею барок, в которых перевозились в Петербург по каналам, и, судя по редкости их, надо полагать, что они не нашли здесь удобных мест и еще не успели размножиться. Впрочем, необходимо заметить, что при незнании способов и времени лова этой рыбы весьма может статься, что она там обыкновеннее, нежели это может показаться с первого взгляда.

Дело в том, что стерлядь по преимуществу обитает самые глубокие места реки и притом держится постоянно на дне, так сказать, пресмыкается по дну, ведет очень скрытный образ жизни, а потому очень редко попадает в невода и вообще сети. Только по вечерам или ночам она выходит на мелкие места — в траву и к берегам — и обыскивает все углубления и норки прибережья или же всплывает наверх и робко, точно крадучись, перевертывается вверх брюхом и ловит ртом падающих в воду насекомых, особенно метлу, во время падения которой нередко удается поздно вечером наблюдать этот маневр обыкновенно весьма осторожной рыбы.

Кроме глубины, для нее необходимы еще многие другие условия: свойства дна и воды имеют весьма важное значение для стерляди и обусловливают различия как в цвете, так и вкусе ее. Она, видимо, избегает медленно текущих, иловатых, притом всегда мелких рек и никогда не нерестится там, а заходит туда, как и в озера, только кормиться. Вот почему в Суре, где по вкусу не уступают знаменитым шекснинским, камским и вятским, они, по-видимому, вовсе не размножаются. Стерлядь любит песчаное или хрящеватое дно, чистую, прохладную и быстротечную воду, хотя и избегает самой стрежи, если там проносятся корчи и ил. Как говорят, она имеет какое-то особенное пристрастие к красноватому песку, но не знаем, насколько справедливо это наблюдение (Левшина). Обыкновенно она держится на четверть (4–6 в.) от дна, на чем основана ловля ее переметами и самоловами, но иногда своими брюшными жучками касается земли; в некоторых случаях, например кота, скатываясь вниз после нереста, заходит на песчаные мели, она нередко совсем зарывается в песок, так что выставляет только нос. В теплую погоду стерлядь иногда ходит верхом или в полводы и попадается в сети.

Во всякое время года стерлядь ведет более или менее общественный образ жизни и в одиночку встречается довольно редко. Хотя она и не совершает таких больших переходов, как другие осетровые рыбы, в чем ей и нет особенной надобности, так как она круглый год живет в пресной воде, тем не менее, начиная с ранней весны, именно вскрытия реки, и до поздней осени, она кочует с одного места на другое и только зимою держится на одном месте. В это время она избирает для своего пребывания самые теплые, а следовательно, самые глубокие слои воды и залегает иногда на глубине 12 и более сажен; в такие ямы она собирается на зиму из весьма отдаленных местностей и в очень большом количестве, иногда тесными рядами, даже в несколько слоев, и большую часть зимы лежит почти неподвижно, почему, относительно говоря, редко попадается на крючковые самоловные снасти. Притом, очевидно, эти зимние становища стерляди находятся исключительно в нижнем течении рек, и вот почему эта рыба в холодное время года встречается довольно редко в верховьях, где, однако, весною, частью летом ловится в более или менее значительном количестве.

Но со вскрытием реки стерлядь выходит из своего зимнего оцепенения и, как только начнет прибывать вода, начинается «ход», или «бег», ее. Стремление вверх противу течения есть явление общее всем рыбам и обусловливается главным образом потребностью быстрого движения против воды, так как увеличившаяся сила течения сносит стоящую на месте рыбу, приисканием мест, удобных для нереста, так отчасти и потому, что муть полой воды мешает свободному дыханию рыбы, плывущей вниз. Это отчасти доказывается тем наблюдением, что стерлядь, да и многие другие рыбы, при случайной, например осенней, прибыли воды снова подымаются вверх по течению. Притом, по свидетельству рыбаков, в половодье подымается и молодая — годовалая и двухгодовалая — стерлядь, еще не достигнувшая половой зрелости, которая наступает на третью весну, когда рыба имеет в величину не менее 6-ти вершков (рыбачьей меры) или одного фута и веса ? фунта.

Ход стерляди, обусловливаемый первою вешнею прибылью воды, начинается на средней и верхней Волге несколько ранее, нежели в нижней, куда прибылая вода, понятно, приходит гораздо позже. Различие это было бы еще значительнее, если бы стерлядь, зимовавшая в низовьях, не должна была пройти значительное расстояние, прежде чем достигнуть местностей, удобных для нереста. Ход стерляди зависит, как известно, от состояния погоды и времени вскрытия, а кончается, как только вода пойдет на убыль, что опять-таки указывает, что это движение не имеет того исключительного назначения, которое ему обыкновенно приписывается. Вообще «бег» продолжается, по-видимому, несколько более месяца, иногда полтора.

Судя по всему, стерляди подымаются очень большими косяками, почти всегда одинакового возраста и величины, откуда очевидно, что косяки эти тем многочисленнее, чем моложе составляющая их рыба. Особенно многочисленны стаи стерлядей в нижней Волге, где они содержат иногда до 10 000, даже более неделимых. Во всяком случае стерляди идут правильными вереницами. Это доказывается тем, что нередко значительное количество их попадает и в одинокую вершу. В средней, тем более в верхней Волге количество подымающейся стерляди значительно уменьшается; последние стаи ее редко содержат сотню-другую особей.

Впрочем, многочисленность этой рыбы весьма много зависит от высоты воды. В сильное половодье, когда вообще лов рыбы сильно затрудняется и она имеет более шансов избежать сетей и снастей, расставляемых для ее лова, стерлядь подымается в верховья в большем количестве и успевает выметать икру. Потому сильный разлив рек иногда оказывает гораздо более пользы, нежели многие предохранительные меры для рыболовства, и влияние его простирается на несколько лет, так как увеличивается масса молоди, которая впоследствии, достигнув половой зрелости, по инстинкту, свойственному и не одним рыбам, большею частью возвращается для нереста в те же места, где вывелась. Относительно стерлядей это мнение, безусловно, разделяется всеми рыбаками.

Сильный разлив рек, по всей вероятности, обусловливает и некоторую аномалию в месте нереста стерляди. Обыкновенно она мечет икру в самом русле реки, но есть некоторые указания, что стерлядь иногда нерестится и на заливных лугах, в образующихся глубоких рытвинах и промоинах, в которых полая вода течет иногда еще с большею скоростью, нежели в русле реки, и, так сказать, вводит в заблуждение рыбу. А так как эти весенние протоки находятся на луговой стороне реки и при малой воде не всегда доступны, то, вероятно, отсюда и произошло мнение некоторых рыбаков, что стерлядь один год вдет левым берегом (луговым), другой — правым (нагорным). Но нерест ее на лугах все-таки составляет исключительное явление, и он как бы застигает ее врасплох во время обхода ею излучин [226]. Как известно, в излучинах реки самое сильное течение во время водополья бывает не в русле реки, а так как вода течет с наибольшей быстротой в прямом направлении, то, следовательно, главная струя находится на луговой стороне. Этим объясняется весенняя ловля стерлядей вандами исключительно на затопленных местах. Доказательство этому приводит сам Овсянников, который, основываясь на этой ловле вандами, полагает, что стерлядь всегда мечет икру на заливных лугах. Именно оказывается, что в ванды попадает исключительно стерлядь или с недозревшей икрой, которая резорбируется, или же в ванды попадает стерлядь, уже выметавшая.