Правовые формы участия юридических лиц в международном коммерческом обороте - Асосков Антон Владимирович

Еще более запутывает понимание правовой природы ТНК п. 2 ст. 3 Конвенции, констатирующий, что «в настоящей Конвенции понятие „транснациональная корпорация“ включает в себя различные транснациональные структуры, в том числе финансово-промышленные группы, компании, концерны, холдинги, совместные предприятия, акционерные общества с иностранным участием и т.п.». Создаваемая ТНК подлежит регистрации в соответствии с законодательством государства — места ее регистрации с «выдачей свидетельства установленного образца, содержащего полное наименование и организационно-правовую форму корпорации с обязательным включением в него словосочетания „транснациональная корпорация“» (ст. 4 Конвенции). При этом так и остается непонятным, как «совокупность юридических лиц» (концерн, холдинг) может иметь какую-то организационно-правовую форму [456].

Столь же загадочным предстает понятие «деятельность корпорации» (ст. 7 Конвенции): «Под деятельностью корпорации Стороны понимают деятельность участников и головного предприятия (центральной компании), ведущуюся в соответствии с учредительными документами корпорации и законодательством сторон, юридические лица которых входят в корпорацию, и ее организационным проектом при использовании обособленных активов». Конвенция никак не конкретизирует, чьи «активы» имеются в виду и как они «обособляются». Очевидно, что в российском гражданском праве единственным правовым институтом, который может быть использован в данном случае, является договор простого товарищества (договор о совместной деятельности).

Плохая юридическая проработка концепции Конвенции приводит к серьезным сложностям при создании конкретных транснациональных корпораций. В качестве примера можно привести Соглашение о создании Межгосударственной финансово-промышленной группы «Интернавигация» (Москва, 25 ноября 1998 г.), при присоединении к которой Российская Федерация была вынуждена сделать оговорку о том, что Россия рассматривает данную ФПГ как совокупность юридических лиц, имея в виду, что юридическим лицом является центральная компания указанной ФПГ [457].

В литературе отмечается, что рассматриваемая Конвенция замышлялась как акт прямого действия, однако в ходе согласования текста Конвенции от первоначального замысла пришлось отказаться. В итоге она представляет собой рамочный документ, требующий своего развития и существенной детализации в национальных законодательствах и соглашениях об учреждении отдельных «транснациональных корпораций».

По мнению В.В. Комарова, «одним из важнейших компонентов интеграции может стать создание транснациональных корпораций (ТНК) на экономическом пространстве СНГ как наиболее динамичных и эффективных структур хозяйствования… Очевидно, что создание ТНК в СНГ — один из путей преодоления экономического и инвестиционного кризиса» [458].

На наш взгляд, концепция «транснациональных ФПГ (транснациональных корпораций)» требует очень серьезной критической проработки. Дело в том, что национальный опыт отдельных государств показывает, что организационная форма ФПГ используется только для целей получения различного рода государственных льгот и мер стимулирования. При этом унификация частноправовых норм о статусе коммерческих организаций подменяется публично-правовым по своему характеру регулированием. Многочисленные вопросы вызывает создание такого рода образований с точки зрения принципов антимонопольного регулирования и законодательства о конкуренции. Документы о транснациональных ФПГ, разработанные в рамках СНГ, свидетельствуют о том, что данный подход национальных законодателей, стремящихся решить актуальные вопросы статуса коммерческих организаций путем внедрения административного регулирования, был перенесен и на международно-правовой уровень. Об этом прямо свидетельствует наиболее объемная ст. 8 Конвенции, которая указывает на возможность и целесообразность предоставления ТНК самых различных мер государственной поддержки и стимулирования их деятельности, начиная от налоговых льгот и заканчивая предоставлением банковских кредитов через Межгосударственный банк. Вряд ли правильное решение вопросов, имеющих частноправовую природу, лежит в данном направлении, поэтому автор настоящей работы не разделяет оптимизма разработчиков Конвенции СНГ о транснациональных корпорациях.

По нашему мнению, необходимо использовать накопленный опыт частноправового регулирования в данном вопросе, и прежде всего опыт стран — участниц ЕС. Тенденции развития показывают, что решение рассматриваемой проблемы нужно искать не в увеличении массива административно-правовых норм, а в разработке унифицированных частноправовых норм, регламентирующих на межгосударственном уровне вопросы создания, деятельности и прекращения коммерческих организации, действующих за пределами одного государства. При этом нормы такого международно-правового акта в соответствии с конституционными положениями государств должны войти в национальные правовые системы и стать частью международного частного права.

Опыт ЕС показывает, что традиционные юридические механизмы для решения этих вопросов являются неудобными. Принятие международных договоров и их ратификация занимают много времени и наталкиваются на противодействие различных национальных групп. Использование модельных актов не дает необходимого уровня стабильности унификационного процесса. В связи с этим весьма актуальным является вопрос о выработке специальных правовых средств осуществления унификации законодательств стран СНГ, подобных регламентам и директивам ЕС.

Мнения исследователей по данному вопросу разделились на две противоположные группы. Сторонники первой позиции отмечают низкую эффективность правового механизма унификации, заложенного в учредительных актах СНГ. В частности, профессор Г.М. Вельяминов указывает на следующее: «Организационно-правовая сторона в Уставе, однако, отличается рыхлостью, а это не способствует действенному сотрудничеству. Показательно, что из правового наследия распавшегося бюрократически устроенного Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ) в Уставе СНГ воспринято самое негодное — способ принятия решений. Это метод принятия решений на основе консенсуса, и это так называемый принцип незаинтересованности, т.е. возможность для любого государства не участвовать по своему одностороннему усмотрению в любом вопросе, рассматриваемом в органах Содружества. Хотя, разумеется, мало более действенных способов защиты своего суверенитета и независимости, чем консенсус и принцип незаинтересованности, но нет и другого столь же надежного организационно-правового способа сделать сугубо факультативным и вялым сотрудничество, причем даже в заранее обусловленных в учредительном документе пределах. Трудно в таких правовых параметрах ожидать принятия эффективных решений, а тем более их обязательного выполнения» [459].

Сторонники другого подхода считают оправданными решения, заложенные в документах СНГ. Так, H.A. Шебанова полагает, что «в настоящее время интеграционные процессы в СНГ находятся в стадии становления, государства-участники лишь приступают к созданию единого экономического и юридического пространства. На данном этапе невозможно и, вероятно, нецелесообразно определять единые для всех условия допуска иностранного капитала в национальную экономику. Это может существенно осложнить или даже заблокировать процесс восстановления нарушенных хозяйственных связей, ухудшить взаимоотношения между государствами» [460].

3. Правовое регулирование статуса иностранных юридических лиц на уровне более тесных интеграционных объединений бывших советских республик

На наш взгляд, если на уровне СНГ создание организационно-правового механизма с наднациональными элементами, подобными ЕС, действительно является преждевременным, то образовавшиеся в последнее время более тесные союзы государств позволяют поставить на повестку дня этот вопрос. Речь идет прежде всего о Договоре от 29 марта 1996 г. об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях, участниками которого являются Российская Федерация, Беларусь, Казахстан и Кыргызстан (так называемый Договор 4-х) [461], а также О Союзном договоре, заключенном между Российской Федераций и Республикой Беларусь. Дальнейшее развитие отношений между указанными государствами имеет все основания открыть новую страницу в успешном унифицированном материально-правовом регулировании частноправового статуса коммерческих организаций, действующих за пределами национального государства.