Правовые формы участия юридических лиц в международном коммерческом обороте - Асосков Антон Владимирович

Более правильным представляется подход, предлагаемый в проекте Федерального закона «О концессионных договорах, заключаемых с российскими и иностранными инвесторами». В соответствии со ст. 5 этого законопроекта видами концессионных договоров являются собственно концессионный договор, соглашение о разделе продукции и соглашение

О предоставлении услуг (с риском или без риска). При этом разграничение разновидностей концессионных договоров проводится как раз по критерию принадлежности произведенной продукции (полученных доходов) и порядку расчетов между государством и инвестором. Собственно концессионный договор предусматривает предоставление инвестору права собственности на произведенную продукцию и полученные доходы при сохранении общего режима налогообложения. При заключении СРП произведенная продукция подлежит пропорциональному распределению между государством и инвестором, переходя в собственность каждой из сторон. Важной характерной чертой СРП является предоставление особого (специального) налогового режима. В соглашении о предоставлении услуг продукция, полученная в результате деятельности инвестора, является государственной собственностью, а инвестору выплачивается вознаграждение (при предоставлении услуг с риском вознаграждение производится инвестору при условии достижения оговоренного в соглашении результата, а без риска — за осуществленную им деятельность [239]).

3. Особенности российского законодательства, регулирующего инвестиционные соглашения

В заключительной части настоящей главы следует остановиться на ключевых вопросах, связанных с применением отечественного законодательства об инвестиционных соглашениях, и прежде всего Федерального закона «О соглашениях о разделе продукции», который на сегодня, по сути, является единственным законодательным актом федерального уровня в данной области.

В начале 90-х годов XX в. отечественная система недропользования была подвергнута коренному пересмотру. С принятием Закона РФ от 21 февраля 1992г. №2395-1 «О недрах» (далее — Закон о недрах) в России появилась единая система государственного лицензирования пользования недрами. В соответствии с положениями Закона о недрах предоставление недр в пользование должно было оформляться специальным государственным разрешением в виде лицензии, а органами, ответственными за выдачу лицензии, были названы органы исполнительной власти субъекта РФ и государственный орган управления фондом недр (в настоящий момент— это Министерство природных ресурсов РФ). Затем постановлением Верховного Совета РФ от 15 июля 1992 г. №3314-1 [240] было утверждено Положение о порядке лицензирования пользования недрами, которое более развернуто определило механизм предоставления и отзыва лицензий. В дальнейшем Закон о недрах подвергался нескольким значительным изменениям, наиболее важные из которых были внесены Федеральным законом от 3 марта 1995 г. № 27-ФЗ [241] и Федеральным законом от 2 января 2000 г. № 20-ФЗ [242]. Общим вектором указанных изменений и дополнений стало предоставление недропользователям большей свободы действий в рамках, очерченных законодательством и условиями лицензии (в том числе в части получения лицензии без проведения конкурса или аукциона, перехода права пользования участками недр (переоформления лицензий на пользование участками недр) к другому субъекту предпринимательской деятельности) [243]. Общий правовой режим недропользования, который сложился в рамках Закона о недрах и указанного Положения о порядке лицензирования пользования недрами, можно кратко охарактеризовать как лицензионный, имея в виду, что в рамках этого режима лицензия является основным правоустанавливающим и правоудостоверительным документом, подтверждающим право недропользователя на пользование тем или иным участком недр [244].

Правовой режим, которым пользуются инвесторы в рамках Закона о СРП, с самого начала задумывался как альтернатива лицензионному режиму. Причем альтернатива не только с точки зрения режима налогообложения, но и с позиций правового значения соотношения соглашения сторон и лицензии как одностороннего административного акта государства. К сожалению, законодателю так и не удалось провести четкую границу между лицензионным режимом и режимом СРП.

Дело в том, что при принятии Закона о СРП законодатель не отказался от необходимости выдачи любому инвестору-недропользователю лицензии как одностороннего административного акта. При этом правовое соотношение лицензии и самого СРП изначально было обозначено нечетко. С одной стороны, в соответствии с п. 1 ст. 2 Закона о СРП именно на основании СРП инвестору предоставляются исключительные права на поиски, разведку, добычу минерального сырья на данном участке недр и на ведение связанных с этим работ. С другой стороны, п. 2 ст. 4 Закона о СРП говорит о том, что лицензия на пользование участком недр удостоверяет право пользования участком недр, указанным в СРП, и выдается инвестору органом исполнительной власти соответствующего субъекта РФ и федеральным органом управления государственным фондом недр или его территориальным подразделением в течение 30 дней с даты подписания СРП. По мнению С.А. Сосны, «в результате возникает совершенно ненормальная ситуация, при которой смешиваются и пересекаются два принципиально разных режима недропользования — гражданско-правовой [245] и административно-правовой. В этой неопределенной, чреватой непредсказуемыми последствиями ситуации оказываются как инвесторы, которые не знают, какой из режимов (и в какой степени) распространяется на их деятельность, так и государственные органы, которые не в состоянии гарантировать инвесторов от таких последствий… Необходимо… либо изъять из Закона о СРП п. 2 ст. 4, который устанавливает правоудостоверяющий статус лицензии, либо принципиально изменить этот статус, закрепив за лицензией лишь функцию регистрации прав недропользователя и тем самым надежно отделив ее от лицензии по Закону о недрах» [246]. Аналогичной, но не столь резкой позиции придерживается H.H. Вознесенская, которая полагает, что, «поскольку самим соглашением (СРП) предоставляются исключительные права на поиск и добычу минерального сырья, лицензия, выдаваемая на их освоение, носит удостоверяющий характер, являясь, по сути, регистрационным, а не правообразующим документом» [247].

На наш взгляд, жесткое противопоставление СРП и лицензии на право пользование участком недр вряд ли верно. Во всяком случае последующее развитие законодательства показало, что отечественный законодатель не намерен отказываться от необходимости оформления лицензии для инвесторов, заключивших СРП. Федеральный закон от 2 января 2000 г. № 20-ФЗ четко продемонстрировал, что лицензия остается необходимым юридическим фактом для оформления права недропользования как для лицензионного режима, так и для режима СРП. В новой редакции ст. 10.1 Закона о недрах вступившее в силу СРП, заключенное в соответствии с Законом о СРП, рассматривается в качестве одного из оснований для получения права пользования участками недр наряду с такими общими основаниями, свойственными лицензионному режиму, как решение Правительства РФ, совместное решение федерального органа управления государственным фондом недр и органа исполнительной власти соответствующего субъекта РФ. Таким образом, СРП рассматривается как хотя и важный, но не единственный элемент юридического (фактического) состава, на основании которого инвестор получает исключительное право на использование участка недр. В этом качестве СРП заменяет одностороннее волеизъявление государственного органа (Правительства РФ, федерального органа управления государственным фондом недр и органа исполнительной власти соответствующего субъекта РФ), но не упраздняет необходимости наступления другого юридического факта из общего фактического состава — выдачи лицензии на право пользования данным участком недр [248].