Словенская литература ХХ века - Коллектив авторов (электронная книга txt) 📗
Во внутриполитической жизни Словении определяющую роль играли три основных движения – католическое (Словенская народная партия), либеральное (Югославянская демократическая партия) и социал-демократическое (Югославянская социал-демократическая партия). В выборах в Скупщину в 1920 г., кроме названных, приняли участие и три новые партии: Независимая крестьянская партия, Коммунистическая партия Югославии и Национальная социалистическая партия. По результатам выборов СНП получила большинство голосов, на втором месте оказалась НКП. На крайне правом фланге располагалась национальная буржуазия, отчасти смыкавшаяся с официальным Белградом. Здесь же – официальная католическая церковь. Кроме официальных церковных кругов, существовала значительная прослойка младокатоликов, своего рода христианских демократов, выступавших за переосмысление религиозного и духовного опыта католической церкви и всеобщее моральное обновление. В области политики младокатолики занимали умеренные позиции, в области эстетики – от охранительных до довольно радикальных. В центре или немного левее центра находилась значительная часть нецерковной интеллигенции, отрицательно относившаяся к политике Белграда и выступавшая за национальную автономию в республиканской форме. Как всякое аморфное образование, в дальнейшем эта группа распалась, часть ее членов перешла на католические и охранительные позиции, часть – на сторону левых. На протяжении межвоенного двадцатилетия то одна, то другая из буржуазных партий брала верх – естественно, каждой из них приходилось делиться властью с великосербскими партиями. Либералам это удавалось с меньшими потерями, поскольку они выступали как сторонники «интеграции», в то время как клерикалы требовали большей автономии. В 1920 г. в Любляне была основана Коммунистическая партия. В этот лагерь впоследствии перешли многие национальные демократы и даже младокатолики.
Не следует упускать из виду, что в 1920 –е гг. Советский Союз с его сильной центральной властью, размахом культурно-просветительской работы, индустриализацией и кажущимся решением национального вопроса представлял довольно привлекательную модель для многих европейских левых, и разочарование пришло лишь гораздо позже. Однако у рабочих партий, включая коммунистическую, не было широкой социальной базы, и их влияние было ограниченным; переломить эту ситуацию им удалось только во время Второй мировой войны и оккупации Югославии.
Тем не менее словенская нация впервые в своей истории получила частичный суверенитет. В межвоенный период в Словении появился университет (1919), возникла Словенская академия науки и искусства (1938), ряд других учреждений общенационального значения.
Межвоенная словенская литература развивалась в атмосфере напряженных философских и идеологических споров. Традиционно влиятельная католическая церковь выступала со своей идейной программой и боролась против различных неидеалистических философских течений, в особенности против марксизма. Католические идеологи справедливо считали своими врагами как фашистов, так и коммунистов – и те, и другие стремились к минимализации роли церкви и религии. Весьма популярны в словенской клерикальной среде были в то время идеи экуменизма (объединения христианских церквей; в более узком смысле – только апостольских церквей, т. е. католической и православной), причем в Словению они пришли при посредстве русских религиозных философов В. С. Соловьева и Н. А. Бердяева. В этом процессе словенцам отводилась мессианская роль соединительного звена – этой тщеславной мысли не избежал, кажется, ни один славянский народ.
Словенские руралисты («деревенщики») – как хрис тианской, так и социал-демократической ориентации – отстаивали тезис о «самобытной деревенской культуре», противопоставляя ее «цивилизации города»; они считали, что послевоенный идейный и духовный кризис может разрешить лишь влияние неиспорченного сельского духа. Идеология оказывала большое влияние на словесность, совпадая с представлениями консервативно настроенных литераторов о крестьянском, доморощенном «реализме».
Примерно с начала 1920-х гг. стала приобретать определенное влияние марксистская идеология. Если в 1920-е гг. марксизм в Словении еще находился на оборонительных позициях, то в 1930-е уже превратился в важную составную часть идеологической и литературной жизни. Ряд писателей и критиков восприняли его в качестве своей идейной базы – не без влияния таких авторитетных критиков-марксистов, как Ф. Меринг, Г. Плеханов, Д. Лукач. Следует подчеркнуть, что приверженность идеям марксизма вовсе не делала литератора автоматически ни коммунистом, ни даже сторонником коммунистов; неразрывное слияние марксистской идеологии и коммунистической практики по советскому типу произошло только в новой Югославии, после Второй мировой войны.
Идейная программа марксистов – как и многие другие идейные программы – была в основном отрицательно заряженной: антиклерикальной, антифашистской; марксисты выступали против идеализации крестьянства и настаивали на социологическом изучении литературы [88].
Идейный и духовный кризис, охвативший всю Европу после Первой мировой войны, требовал новых философских обобщений, новой структуры духовных исканий. В 1920-е гг. на словенских писателей значительное влияние оказала экзистенциально-религиозная философия С. Кьеркегора, несколько позже – К. Ясперса, Р. Гвардини и М. Хайдеггера. Католические теологи высту пали против экзистенциализма. Психолог Антон Трстеняк в статье «Философия смертельной болезни» (1939) указал на тот факт, что в этой философии, с ее представлениями об одиночестве человека, о невозможности взаимопонимания, о неизбежности смерти, о пограничных ситуациях и вечной вине, ищут идеологическую опору и идеологи фашизма (в частности, нацистский идеолог, один из ближайших сподвижников Гитлера Альфред Розенберг). С середины 1930-х гг. в Словении приобрел определенную популярность французский персонализм; представители этого течения выступали против клерикального христианства и «бесчеловечного», по их мнению, марксизма. «Индивидуальная психология» А. Адлера и, конечно, психоанализ З. Фрейда тоже оказали влияние на словенский литературный процесс.
Существенное влияние на развитие литературы по-прежнему сохраняли представители словенского модерна – течения, которое достигло расцвета в предыдущую литературную эпоху. Для его поэзии характерен глубокий лиризм, медитативность, патриотические и фольклорные мотивы, сложное переплетение элементов импрессионизма, символизма и реализма.
Отон Жупанчич (1878–1949) в начале межвоенного двадцатилетия издал сборник «На заре Видова дня» (1920), проникнутый оптимизмом, надеждами на лучшее будущее для всего словенского народа. В него вошла интимно-философская лирика 1908–1918 гг. – поэтическое осмысление бытия человека – рождения, жизни, смерти, окрашенная чувством радостного восприятия природы, гармонического слияния с ней («Тих этот край», «Озеро», «Золотые утра»). Однако поэту был не чужд и острый социальный пафос, как, например, в стихотворении «Гвоздильщики», где, благодаря выразительной звукописи воссоздана картина изнуряющего труда рабочих:
Тема рабочего класса приобрела в творчестве Жупанчича особый объем и размах, а его отточенная стихотворная техника, богатство используемых поэтических форм до сих пор остаются образцовыми в словенской поэзии. В рассматриваемый период были опубликованы также лирический цикл «Среди стогов» (1934) и историческая трагедия «Вероника Десеницкая» (1924). Новый творческий подъем в поэзии Жупанчича наступил в 1941 г., в пору борьбы с фашистской оккупацией.
