Карающий меч адмирала Колчака - Хандорин Владимир Геннадьевич (читать книги без txt) 📗
К 1907 г. завершился раскол Европы на два противостоящих военно-политических блока: Тройственное согласие, или Антанту (Россия, Франция, Англия), и Тройственный союз (Германия, Австро-Венгрия, Италия). Оба блока развернули активную подготовку к войне. В сложной международной обстановке обострилось тайное противоборство спецслужб, в частности, активизировалась работа австрийской и германской разведок. В таких условиях назрела необходимость в создании контрразведывательной службы в Российской империи.
Начиная с 1908 г. перед неоднократно собиравшейся межведомственной комиссией (МВД, военное и морское ведомства) вставал вопрос: при каком министерстве создать контрразведку — военном или внутренних дел? В 1910 г. товарищ министра внутренних дел П.Г. Курлов настоял на принятии организационной схемы № 1, согласно которой контрразведка являлась органом военного ведомства, а МВД оказывала ему содействие. Свое решение он мотивировал тем, что Департамент полиции не обладал специальными знаниями организации русской и иностранных армий и вследствие этого не мог эффективно руководить контрразведывательной службой. С этой точкой зрения согласились и военные, не знавшие азов оперативно-розыскной деятельности {65}.
В результате узковедомственного подхода заместителя главы МВД генерал-лейтенанта П.Г. Курлова и соглашательской позиции остальных членов межведомственной комиссии, контрразведка, как общегосударственная функция, была передана в ведение военного ведомства. По всей видимости, в предвоенные годы умами властителей судеб страны еще не овладела мысль о жизненной необходимости организовать в государственном масштабе единую систему противодействия подрывной деятельности иностранных спецслужб, поэтому военная контрразведка формировалась как орган, предназначенный для борьбы с военным шпионажем и защиты военных секретов в армии, а не как структура с более широкими функциями (обеспечения безопасности вооруженных сил) и полномочиями.
Рождение контрразведки как системы состоялось летом 1911 г., с утверждения военным министром генералом от кавалерии В.А. Сухомлиновым 8 июня «Положения о контрразведывательных отделениях» и начала формирования в управлениях генерал-квартирмейстера штабов военных округов контрразведывательных отделений (КРО) [6], предназначавшихся «для борьбы с военным шпионством, и вообще для воспрепятствования тем мерам иностранных государств, которые могут вредить интересам обороны Российской империи» {66}.
Создание органов армейской контрразведки не означало учреждения некой особой системы, в частности, потому, что отсутствовал управляющий центр, координирующий и планирующий борьбу с вражеской агентурой, а тем более прогнозирующий вероятные действия иностранных спецслужб по стране в целом.
По данным специалистов Департамента полиции, военное ведомство, создавая контрразведывательную службу, совершило ошибку, законспирировав ее деятельность. По этой причине сотрудники контрразведывательных бюро были лишены всякой исполнительной власти, даже той, которую они имели как жандармские офицеры. Инструкцией им предписывалось только вести наружное наблюдение, а в случае обысков и арестов обращаться к местным жандармским органам. Но парадокс ситуации заключается в том, что после создания в Военном министерстве контрразведывательных отделений циркуляром Департамента полиции от 18 сентября 1911 г. № 107398 борьба с иностранными спецслужбами была изъята из круга прямых обязанностей ГЖУ и охранных отделений, хотя им были даны указания по-прежнему передавать поступающие сведения о фактах шпионажа окружным генерал-квартирмейстерам.
Таким образом, разоблачение иностранных разведчиков перешло из такого крупного учреждения, как Департамент полиции, в ведение скромных по численности отделений. И если ГЖУ из-за малочисленности не могло бороться со шпионажем в своей губернии, то каких результатов можно было ожидать от отделения, которое по числу служащих являлось меньше любого жандармского управления и к тому же функционировало нелегально. После реорганизации начальник отделения — лицо, лишенное всякой власти, — мог только при хороших отношениях с жандармскими властями рассчитывать на реализацию своих агентурных сведений. ГЖУ, облеченные властью по производству дознания, являлись слепыми исполнителями воли контрразведки военного ведомства.
Проанализировав работу военной контрразведки, специалисты ДП признали ее бессистемной и дали неудовлетворительную оценку ее оперативно-розыскной деятельности. Помимо указанных недостатков, чины Департамента констатировали некоторую отчужденность КРО от жандармских управлений и охранных отделений. Она выражалась в том, что начальники КРО в своих требованиях к начальникам ГЖУ и охранных отделений о проведении совместных оперативно-розыскных мероприятий не считали нужным посвящать последних в существо дела. В этих случаях роль жандармерии и охранки сводилось лишь к формальному исполнению ими требований контрразведки. Жандармерия и охранка не имели возможности самостоятельно проводить расследования и оперативные разработки подозреваемых в шпионаже лиц. Несогласованность действий упомянутых розыскных органов в борьбе с агентурой замечалась и при ведении наружного наблюдения. Из-за отчужденности органов сыска часто за одними и теми же лицами слежка велась одновременно несколькими спецслужбами, что ухудшало эффективность розыска {67}.
В канун Первой мировой войны, 16 июля 1914 г. было утверждено «Положение о полевом управлении войск в военное время», регламентировавшее «организацию высшего управления войсками, предназначенными для военных действий, устройства их тыла, а равно обязанности, права и круг ведения органов и чинов полевого управления», разделившее страну на театр военных действий (ТВД) и тыл, и тем самым закладывавшее организационное противоречие, дезорганизовавшее впоследствии управление армией. «Положением» вводилась должность Верховного главнокомандующего, а при нем создавался штаб, состоявший из управлений генерал-квартирмейстера, дежурного генерала, начальника военных сообщений и военно-морского.
Управление генерал-квартирмейстера, состоявшее из четырех делопроизводств (общего, по службе Генерального штаба, оперативного, разведывательно-статистического), занималось разработкой боевых операций, сбором и обработкой разведывательных и статистических данных о неприятеле, вопросами прохождения службы офицерами Генштаба на ТВД. Так, в соответствии со ст. 117 «Положения» на генерал-квартирмейстера фронта возлагались следующие обязанности по разведке и контрразведке: «Генерал-квартирмейстер по общим указаниям начальника штаба организует и руководит делом разведки о противнике и местности, а также принимает меры для борьбы со шпионством; вместе с тем он разрабатывает общие соображения по согласованию мероприятий, предпринимаемых в отношении разведки и борьбы со шпионством штабами армий, входящих в состав фронта» {68}. КРО в действующей армии были созданы только в 1915 г.
Вопросами контрразведки в тыловых районах ведали Главное управление Генерального штаба и штабы военных округов.
На ТВД и в тылу активную помощь контрразведке оказывали жандармские управления, которые вели борьбу со шпионажем, обеспечивали политическую безопасность войск, подавляли революционные выступления в городах, а также содействовали армии в некоторых организационных вопросах: доставке новобранцев, конвоировании и слежке за военнопленными и т.д. {69}.
Февральская революция 1917 г. ликвидировала прежний жандармско-полицейский аппарат. Массовые антиправительственные выступления в февральские дни сопровождались разгромом жандармских, полицейских и охранных учреждений, избиениями, арестами их служащих. 6 марта 1917 г. Временное правительство объявило о ликвидации Отдельного корпуса жандармов, а 10 марта — об упразднении Департамента полиции. Полиция была заменена милицией, набранной из непрофессионалов. Попытки министра внутренних дел мобилизовать ее на борьбу с надвигающейся революцией успеха не имели. Возможно, бессилие новой структуры спасло от ликвидации военную контрразведку, на которую замахивались демократические власти за тесное сотрудничество с органами политического сыска царского режима. Однако, оказавшись беззащитными перед леворадикальными партиями, которые дезорганизовывали работу промышленности, транспорта, разлагали фронтовые и тыловые воинские части, новые власти расширили круг задач контрразведки. Согласно утвержденному 23 апреля 1917 г. «Временному положению о контрразведывательной службе во внутреннем районе», ее задача состояла «исключительно в обнаружении и обследовании неприятельских шпионов, а также лиц, которые своей деятельностью могут благоприятствовать или фактически благоприятствуют неприятелю в его враждебных действиях против России и союзных с нею государств» {70}. Т.е. на военную контрразведку по существу возлагались функции политического сыска. Затем было утверждено аналогичное положение для контрразведывательных органов на театре военных действий. Постановлением Временного правительства от 17 июля 1917 г. определялись права и обязанности чинов сухопутной и морской контрразведывательной службы по производству расследований, а также структура контрразведывательных органов {71}.
