Великая война на Кавказском фронте. 1914-1917 гг. - Масловский Евгений Васильевич (книги полностью txt) 📗

К сожалению, поднявшаяся ночью сильная метель не позволила осуществить этот план: казаки заблудились, ничего не видя, и, проблуждав почти всю ночь, к рассвету вернулись в исходное положение. Впоследствии выяснилось, что бригада почти доходила до моста, но, сбившись в непроницаемой тьме, повернула назад.

3-го января весь день ударная колонна генерала Воробьева продолжала наступление, углубляя прорыв и выходя в тыл турецких войск, действовавших в Пассинской долине. Турки еще оказывали сопротивление продвигавшимся полкам ударной колонны, временами упорное, но принуждены были отступать, оставляя дивизии пленных и орудия.

К вечеру 3-го января 4-я Кавказская стр. дивизия с приданными ей частями 66-й пех. дивизии окончательно сломила сопротивление противника, находящегося перед ней, и, глубоко продвинувшись вперед, оказалась в тылу турецких войск.

Известие о прорыве и появлении русских войск в тылу распространилось быстро по всему фронту 3-й турецкой армии и произвело на турецкие войска, чрезвычайно до того упорно дравшиеся, ошеломляющее впечатление.

Страшное напряжение предыдущих боев утомило турок. Убежденные, что на фронте 1-го Кавказского корпуса они сдерживают главнейший удар, они, израсходовав здесь все свои резервы, делали последние усилия парировать яростные атаки частей этого корпуса.

Поэтому прорыв, произведенный на коротком фронте тремя полками 4-й Кавказской стр. дивизии и двумя полками 66-й пех. дивизии, переданными в распоряжение начальника 4-й Кавказской стр. дивизии, и появление всей этой внушительной массы в тылу у турок повергло последних в панику. В ночь на 4-е января, под влиянием известия о появлении русских войск в тылу, все побежало, побежало в полном беспорядке. Отступление перед фронтом 1-го Кавказского корпуса было настолько неожиданно и поспешно, после упорного сопротивления предыдущего дня, что до утра не было замечено, отчего временно части корпуса потеряли соприкосновение с противником, правда, быстро восстановленное.

4-го января колонна генерала Воробьева продолжала продвигаться вперед, повернув в сторону Кеприкея, а в ночь на 4-е января — генерал Радац с Сибирской каз. бригадой снова двинулся вперед, направляясь на юго-запад, в разрез между Кеприкеем и Гасан-калой и, выйдя на главный Эрзерумский путь, успел перехватить часть поспешно отступавших турок. Порубив громадное количество турок, телами которых был усеян весь путь на Гасан-калу, бригада в течение дня захватила еще более тысячи пленных.

Генерал Воробьев, продолжая преследование турок авангардом, к вечеру достиг Кеприкея, куда вошел первым. Вслед затем туда же начали подходить постепенно части 1-го Кавказского корпуса, истомленные в продолжительных упорных боях. 4-я Кавказская стр. дивизия, не задерживаясь, продолжала преследование противника в направлении на Гасан-калу.

Генерал Воробьев, которому командир 1-го Кавказского корпуса временно, до своего прибытия, подчинил все сосредоточившиеся в районе Кеприкея войска, организовал преследование тремя колоннами в направлении Гасан-калы, которая, после небольшого боя с расстроенными арьергардами турок, была б-го января взята.

Части 4-й Кавказской стр. дивизии и 263-й пех. Гунибский полк, не задерживаясь в Гасан-кале, выдвинулись к Деве-Бойненской позиции, заняв весь фронт перед линией фортов этой позиции.

Части 2-го Туркестанского корпуса в течение всех этих дней, в соответствии с приказом командующего армией, непрерывно вели наступление по всему фронту корпуса. Сильно пересеченная местность и глубокий снег в ущельях высоких гор очень затрудняли наступление и способствовали противнику более планомерно здесь отходить.

Поэтому, когда колонна генерала Воробьева и части 1-го Кавказского корпуса уже подошли к поясу фортов Деве-Бойненской позиции, части 2-го Туркестанского корпуса несколько отстали и оказались уступом назад, задержавшись перед сильными Кизил-килисинскими позициями, занятыми менее расстроенным 10-м турецким корпусом.

Таким образом поражение 3-й турецкой армии было сильнейшее. Турки понесли громадные потери убитыми, ранеными и пленными. Части их совершенно перемешались и вследствие этого еще менее были способны к сопротивлению. Многочисленные пленные, как солдаты так и офицеры, были совершенно убеждены, что прорыв нами был совершен несколькими свежими корпусами, которые и появились у них в тылу, почему сопротивляться далее было совершенно бесполезно.

Наши победные войска, несмотря на тяжкие потери, страшное напряжение предыдущих боев и совершенное истощение, позабыв свое утомление, в высоком порыве, по всему фронту вели энергичное преследование до тех пор, пока не появились перед фортами знаменитой позиции Деве-Бойну.

Цель, поставленная командующим Кавказской армией генералом Юденичем, при начале Азанкейского сражения — разбить живую силу противника, т.е. ее армию, до подхода к ней сильных подкреплений, — была в полной мере достигнута. 3-я турецкая армия понесла жестокое поражение, и расстроенные ее части в беспорядке отступили под прикрытие считавшихся неприступными укреплений Эрзерума.

Но генерал Юденич, наблюдая высокий моральный подъем войск и учитывая результаты громадной победы, которая привела в совершенное расстройство 3-ю турецкую армию, решил использовать так благоприятно сложившуюся обстановку для овладения оплотом турок в Анатолии — крепостью Эрзерумом.

Он предполагал, быстро устроив войска и заняв выгодное исходное положение, попытаться овладеть этой крепостью.

Но в жестоких предыдущих боях наши артиллерийские припасы были сильно израсходованы, и необходимо было пополнить их для предстоящей серьезной операции — штурма Эрзерумских укреплений. Особенный недостаток чувствовался в ружейных патронах.

Поэтому командующий армией, донося Августейшему Главнокомандующему Великому Князю Николаю Николаевичу о победе, испрашивал разрешения взять из крепостного запаса Карсской крепости, к тому времени изъятой из подчинения командующего армией, 8 миллионов ружейных патронов [132], нужных ему для предполагаемого им овладения крепостью Эрзерумом.

Надо вспомнить, что только что минул 1915 г., год крайне тяжелый для союзных сил: Русская армия недавно закончила свой «великий отход»; англо-французская армия, потерпев большую неудачу, должна была ликвидировать свой Галлиполийский фронт. Повсюду наши враги имели успех. Общественное мнение России и союзных стран было принижено, и новый неуспех мог отразиться как на настроении общества, так и на духе самих войск. Крупная, решительная победа над 3-й турецкой армией ярким пламенем засветилась на тусклом фоне военных событий на других фронтах и естественно могла и должна была поднять общее настроение.

Генералом Палицыным, бывшим долгое время начальником русского Генерального штаба и состоявшим при особе Главнокомандующего, считалось совершенно невыгодным для того момента возобновление риска новой, еще более смелой операции — овладения штурмом крепостью Эрзерумом, так как в случае неуспеха сводилось бы на нет все впечатление победы, уже добытой столь напряженными усилиями войск и большими потерями, между тем как павшая духом, разбитая турецкая армия, выведенная надолго из строя, могла оправиться.

Осторожность и холодный, может быть, несколько кабинетный расчет подсказывали желательность ограничиться достигнутым блестящим успехом и использовать политическое значение его.

К тому же в начале 1916 г. Русская армия переживала еще тяжелый кризис недостатка в артиллерийском снабжении.

Скудные запасы снарядов и патронов Кавказской армии почти иссякли в только что закончившемся сражении, ожидать получения их из России, в ближайшее время, нельзя было никак, и для новой операции — штурма Эрзерума, надо было тронуть неприкосновенные запасы артиллерийских припасов Карсской крепости

Эта зависимость возможности штурма от необходимости для этого пополнить войсковые запасы снарядов и патронов — еще более осложняла вопрос о штурме.