Рай для немцев - Пленков Олег Юрьевич (книги серии онлайн .TXT) 📗
Поскольку отношения немцев и поляков с давних времен (вследствие попыток германизации польских земель) были довольно натянутыми, а также потому, что Польша более всех европейских стран пострадала от нацистского ига, — намерения Гитлера в отношении этой страны заслуживают отдельного рассмотрения.
Прежде всего следует отметить, что в глазах значительной части современников Гитлера и Сталина учрежденные победителями в Первой мировой войне восточноевропейские государства (Польша, Латвия, Литва, Эстония, Чехословакия и Финляндия) были «ублюдками Версальской системы»; по мнению пострадавших от Версальского диктата, они вообще не имели права на существование. Такая позиция была следствием того, что упомянутые государства возникли только по причине временного бессилия Германии и России (именно эти державы ранее доминировали в Восточной Европе) в заключительной стадии Первой мировой войны, а не по их доброй воле и не вследствие целенаправленной и осознанной борьбы за собственную государственность, которая, по существу, была им подарена случаем. Этот тонкий, скорее психологический, нюанс не следует экстраполировать на наше время — ныне его не существует, государственность упомянутых стран общепризнанна и ни у кого сомнений не вызывает. Однако в описываемое время мысль об искусственности упомянутых государственных образований было распространена довольно широко, что и использовали немецкий шовинист Гитлер и русский шовинист Сталин в своих целях, разделив между собой Восточную Европу, в том числе и Польшу, тайным протоколом к договору от 23 августа 1939 г. Упомянутый психологический нюанс трудно представить себе в полной мере (если настаивать на его значении, можно оказаться неправильно понятым и попасть под обвинение в шовинизме), но он сыграл огромную роль в формировании благоприятного отношения немецкого общества к гитлеровским претензиям к Польше.
В этой связи встает еще одна важная проблема, однозначно разрешить которую довольно сложно: дело в том, что объектом экспансии Гитлера Польша стала спонтанно; Гитлер долгое время считал, что сможет договориться с поляками и приступить к реализации своей самой главной задачи — завоевании «жизненного пространства» в России. В первую очередь Гитлера привлекали огромные просторы России, а не скромный геополитический потенциал непосредственных соседей Германии на Востоке Европы. Иными словами, прочие восточноевропейские страны попали в орбиту нацистской геополитики именно вследствие гитлеровских геополитических устремлений в нашей стране, а не вместе с ней. Это вовлечение восточноевропейских стран в сферу интересов нацистской геополитики произошло исподволь, вследствие общей логики развития политической ситуации после подписания Версальского договора. Сначала Гитлер ясно и определенно говорил только об одном своем намерении — о преодолении еврейско-большевистской системы в СССР и о приобретении там «жизненного пространства». И современники, и последующие интерпретаторы гитлеровской внешней политики недооценивали значимость концепции «жизненного пространства», принимая первоначальную внешнюю политику Гитлера за обычный великодержавный курс. Подлинную картину нацистской политики маскировал и конкордат 20 июля 1933 г., и пакт о ненападении с Польшей от 26 января 1934 г., и позднейший молотовско-риббентроповский пакт, — все это были хитрые обманные маневры Гитлера. Договор с Польшей должен был разрушить французский «санитарный кордон», помочь Германии справиться с изоляцией после выхода из Лиги Наций, а также стать первым камнем в фундамент будущих двухсторонних (а не многосторонних) отношений в Европе. Коротко говоря, все эти договоры носили служебный, тактический, временный характер, а не были отражением стратегической линии гитлеровской геополитики.
Иными словами, Гитлер не просто воспринял традиционную немецкую геополитическую линию на Востоке Европы, но в корне ее преобразовал, придав своей геополитике черты расовой доктрины, совершенно исключающей учет интересов и даже самого существования народов, находившихся якобы на низшей ступени расового и общественного развития. Через все выступления и высказывания Гитлера красной нитью проходит стремление к обеспечению для немцев «жизненного пространства» на Востоке — об этом свидетельствует многократно цитированное высказывание Гитлера из «Майн кампф» о том, что «если мы говорим о жизненном пространстве, то прежде всего имеем в виду территории в России и в подчиненных ей государствах». Существенным отличием от прежней немецкой колонизации Востока было то, что Гитлер совсем не думал о культуртрегерской роли немцев и о мирном сосуществовании со славянами, как это было прежде. Гитлеровская геополитика строилась на расово-биологической концепции превосходства германцев и имела следствием порабощение или даже уничтожение славянских народов Европы.
В этой связи следует подчеркнуть, что первоначально Польша для Гитлера не являлась планируемым объектом экспансии и, несмотря на свои расистские представления, по отношению к полякам Гитлер не испытывал никакой ненависти или враждебности, а «начальник Польского государства» Пилсудский восхищал его своим образом действий. Маршал Пилсудский в принципе был прав, когда в 1933 г. сказал, что Гитлер австриец (католик), а не пруссак (протестант), и поэтому у него нет традиционной антипольской позиции прежних немецких лидеров {332}. На самом деле, Польша с ее авторитарной формой правления, с твердыми антикоммунистическими, антирусскими и антисемитскими настроениями была бы самым подходящим союзником Германии в завоевании «жизненного пространства» на Востоке. Польское руководство долгое время поддерживало с немцами самые хорошие отношения: так, в 1938 г. заместитель польского министра иностранных дел Юзефа Бека Ян Шембек говорил, что Германия в своей польской политике руководствуется тем, что в будущем германо-русском конфликте Польша — наравне с Италией и Японией — будет ее естественным союзником. В конце 1938 г. 11 отдел польского Генштаба подготовил доклад, в котором указывалось, что в основе политики Польши на Востоке лежит стремление к расчленению СССР, и для Польши вопрос состоит в том, будет ли она участвовать в этом разделе. «Польша не должна оставаться пассивной в этот знаменательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно… Главная цель — ослабление и разгром России» {333}.
В свое время Пилсудский, обеспокоенный антипольскими выходками в дни «национальной революции» СА, призвал Францию к превентивной войне против Германии — французы, впрочем, к этому не были готовы. Между тем, для Пилсудского это был подходящий момент, ибо польская армия в этот момент в два раза превышала по численности немецкую. 6 марта 1933 г., в нарушение статуса Данцига, Пилсудский увеличил численность ограниченного польского воинского контингента в гарнизоне на Вестерплятте (бухта при входе в гавань Данцига). На Гитлера же все эти польские военные приготовления не произвели ни малейшего впечатления. По предложению англичан Лига Наций осудила польскую провокацию на Вестерплятте, и поляки вынуждены были вывести свои войска {334}. Гитлеру провокационный образ действий Пилсудского даже понравился — он узрел в польском диктаторе родственную душу. «Польше здорово повезло, — сказал Гитлер польскому послу, — что ею правит такой выдающийся человек, как маршал Пилсудский» {335}. После смерти Пилсудского поляки не оставили свои территориальные притязания: район полуострова Вестерплятте был предметом спора между Данцигом и Польшей. Поляки оккупировали полуостров в марте 1938 г., но по требованию держав прекратили оккупацию, получив право держать на Вестерплятте склады с боеприпасами; этот район был сильно укреплен и оборудован дотами, но, несмотря на это, именно он стал первым объектом немецких атак 1 сентября 1939 г.
