Оружие Победы - Славин Станислав Николаевич (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
К 1924 году В. Артемьев и Н. Тихомиров решили разработать бездымный порох на нелетучем растворителе — тротиле, который бы сгорал одновременно с основной массой пороховой смеси. Исследователи рассчитывали, что из такого пороха можно будет изготовить толстосводные шашки, пригодные для более крупных ракет.
К этому времени работами энтузиастов заинтересовался комитет по вооружениям, направивший их в Ленинград для работы в пороховом отделе Артиллерийской академии. Здесь в содружестве с опытными специалистами академии к 1927 году был разработан пироксилино-тротиловый бездымный порох. 3 марта 1928 года первый в мире снаряд с ракетным двигателем на бездымном порохе пролетел 1300 м, а в июле того же года была создана в Ленинграде Газодинамическая лаборатория. Ее задачей было создание ракетного оружия для авиации.
Спустя еще два года ее сотрудниками созданы усовершенствованные образцы осколочного РC-82 и осколочно-фугасного РС-132, а к концу 1933 года руководство Газодинамической лаборатории предъявило комиссии Реввоенсовета аж 9 видов реактивных снарядов.
После испытаний и доработок снаряды РС-82 и РС-132 в 1937–1938 годах были приняты на вооружение истребителей И-15, И-16, а также бомбардировщиков СБ. Одновременно была создана самолетная пусковая установка, для которой в 1938 году Ю.А. Победоносцев, И.И. Гвай и А.П. Павленко предложили новую конструкцию направляющих балок с Т-образным пазом. Испытания реактивных снарядов летчиками показали хорошие результаты.
Ориентировка именно на авиацию была не случайной. Только ракетный двигатель позволял даже легкие самолеты вооружить крупнокалиберными снарядами. А снабдив такими двигателями авиабомбы, можно было многократно повысить их пробивную способность брони и бетона. Наконец, реактивные снаряды позволяли самолету наносить удары по вражеским объектам, не входя в зону действия зенитной артиллерии противника.
За пять лет существования Газодинамической лаборатории были испытаны десятки всевозможных реактивных снарядов. Наилучшие результаты показали снаряды калибра 82 и 132 мм. Отработкой именно этих снарядов и занялся поначалу РНИИ.
К 1938 году советские ракетчики создали первую и основную часть боевой машины, наводившей ужас на фашистов, — надежный и могущественный реактивный снаряд.
Далее, летом 1938 года группа инженеров РНИИ под руководством И. Гвая начала проектировать многозарядную реактивную установку для наземных войск и кораблей флота. Однако результаты первых испытаний этих установок трудно было назвать обнадеживающими. Многие военные специалисты, подходившие к оценке реактивной артиллерии с мерками артиллерии ствольной, видели в этих необычных машинах с тонкими планками вместо могучих стволов одни лишь недостатки. Покойный полковник В. Глухов, долгое время работавший в отделе военных изобретений, вспоминал, как восприняли специалисты того времени ракетное оружие:
«И вот ракетчиков спрашивают: мол, как у вас обстоит дело с кучностью стрельбы? Они говорят: в несколько раз хуже, чем у пушек. В зале смех. А как с меткостью? Тоже хуже, чем у пушек. Опять смех. А с расходом пороха? Его надо в несколько раз больше, чем у пушек. Тут уж прямо хохот прокатился по залу…».
К октябрю того же 1938 года конструкторы В.В. Аборенков, В.Н. Галковский, И.И. Гвай, А.П. Павленко и другие предложили многозарядную пусковую установку поперечной схемы для стрельбы снарядами РС-132 с 24 направляющими («флейта»), которая монтировалась на шасси грузового автомобиля ЗИС-5.
В ноябре — декабре опытный образец прошел первые полигонные испытания, в ходе которых выявился существенный недостаток: заряжание можно было производить только «с дула», укладывая снаряды на переднюю часть пусковой, что было неудобно. Кроме того, при стрельбе машина раскачивалась, что вело к дополнительному рассеиванию снарядов.
Но даже когда раскачивание было более-менее устранено, на документальных кадрах того времени хорошо видно, как вразнобой летят ее снаряды даже на начальной стадии полета.
Тогда, чтобы протолкнуть «катюши» на вооружение, А. Костиков, возглавивший работы по ракетным установкам после ареста Клейменова, Лангемака и других, создал теорию «стрельбы по площадям». На испытаниях, демонстрациях и в начале войны все выглядело довольно эффектно — снаряды буквально сжигали все в зоне огня.
Именно это и понравилось наркому обороны К. Ворошилову. Когда в 1939 году ему на полигоне продемонстрировали ракетный залп, нарком пришел в восхищение. И приказал принять систему на вооружение, несмотря на ряд серьезных замечаний.
Боевая машина БМ-8-36.
К июню 1941 года была изготовлена первая опытная партия БМ-13 для всесторонних полигонных испытаний. Но испытывать новое оружие пришлось уже в суровой боевой обстановке лета 1941 года…
Один из свидетелей первого пуска ракет под Оршицей рассказывал, что после первого же залпа солдаты воющих сторон кинулись бежать со всех ног: немцы — на запад, наши — на восток. Между войсками образовалась ничейная зона шириной в несколько километров. Настолько было сильно психологическое воздействие оружия.
Боевая работа. Постепенно становилось понятным, в каких условиях стоит применять новое оружие. Так, уже капитан Флеров, прибыв со своими батареями на Западный фронт, интересовался прежде скоплениями вражеских войск, то есть целями, не предъявлявшими особо высоких требований к кучности и меткости стрельбы.
Зато ошеломляющая мощь огневых налетов, как уже говорилось, деморализующе действовала на вражеские войска. Если наших стали предупреждать об эффекте огневой атаки, и они стали уж понимать что к чему, то вражескую оборону удары БМ-13 порой настолько ошеломляли, что отмечались случаи, когда обезумевшие гитлеровцы бежали от разрывов реактивных снарядов даже в расположение советских войск.
Вот почему так высоко оценивали действия реактивной артиллерии в своих докладах генерал армии Г. Жуков, генерал-полковник артиллерии Н. Воронов, генерал-майор артиллерии И. Камера и другие военачальники.
Получив первые лестные отзывы о своей разработке, конструкторы и производственники стали работать с удвоенной энергией. В считанные дни они завершили разработку новой боевой машины для 82-мм снарядов — БМ-8. Она начала выпускаться в двух вариантах: один — на шасси автомобиля ЗИС-6 с 36 направляющими, другой — на шасси трактора СТЗ или танков Т-40 и Т-60 с 24 направляющими.
Все это позволило Ставке Верховного Главнокомандования уже в августе 1941 года принять решение о формировании 8 полков реактивной артиллерии, которым еще до участия их в боях — так сказать, авансом — присваивалось наименование «гвардейских минометных полков артиллерии Резерва ВГК». Этим подчеркивалось то особое значение, которое придавалось вооружению и воинам реактивной артиллерии.
К осени 1941 года больше половины реактивной артиллерии — 11 полков или 33 дивизиона (полк состоял из трех дивизионов, дивизион — из трех батарей, по четыре БМ-8 или БМ-13 в каждой) находилось в войсках Западного фронта и Московской зоны обороны. Именно здесь это оружие и стало завоевывать себе популярность.
Так, 13 ноября 1941 года дивизион «катюш» под командованием Героя Советского Союза капитана К. Карсанова нанес огневой удар по скоплению вражеских войск у деревни Скирманово. Результат удара — 17 уничтоженных танков, 20 минометов, несколько орудий и несколько сот гитлеровцев…
Выпуск БМ-8 и БМ-13 непрерывно увеличивался, а конструкторы тем временем разрабатывали новый 300-мм реактивный снаряд М-30, весом в 72 кг и с дальностью стрельбы 2,8 км. Эти снаряды пускались уже со станков рамного типа, на каждый из которых укладывалось по 4 снаряда.
Боевой опыт показал, что М-30 — мощное оружие наступления, способное разрушать дзоты, окопы с козырьками, каменные постройки и другие укрепления. В июне 1942 года снаряд был принят на вооружение, а к началу Сталинградской битвы тяжелые дивизионы М-30 составляли уже пятую часть всей реактивной артиллерии.
