Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики - Соколов Владимир Н.
Однако жизнь в эти намерения внесла существенные коррективы. Консультации Троцкого с представителями бывших союзников царской России, особенно после подписания 3 марта 1918 г. Брестского мирного договора с Германией, убедили того не торопиться, а взвешенно подойти к сохранению и развитию дипломатической службы, военной разведки для отслеживания ситуации в мире и на линии размежевания с немцами. Решение это было тем более оправданным в связи с развернувшейся с начала 1918 г. полномасштабной Гражданской войной, для ведения которой новой власти потребовались не только регулярная армия и органы управления ею, но и структуры, обеспечивающие ее деятельность. Параллельно велась работа и по подготовке к совершению мировой пролетарской революции, всесторонней поддержке революционных выступлений народных масс в других странах.
Проводя реорганизацию военно-управленческого аппарата, большевики некоторое время не трогали военную разведку. Сотрудники ГУГШ были поставлены перед выбором: бастовать по примеру служащих других учреждений или продолжать работать, сохранив военный аппарат. Общее собрание служащих ГУГШ, большинство из которых составляли проэсеровски настроенные писари, постановили: «работу продолжать и всем начальникам оставаться на местах».
Однако не все начальники этого хотели. Возглавлявший ГУГШ генерал В.В. Марушевский служить новой власти отказался. Тогда во главе Главного управления Генштаба стал помощник его начальника генерал-квартирмейстер Николай Михайлович Потапов (ноябрь 1917 г. – март 1918 г.) – профессионал царской разведки, раньше других осознавший неизбежность прихода к власти большевиков и тайно сотрудничавший с Военной организацией Петербургского комитета РСДРП(б) с июня 1917 г. Вовлек генерала в революционную деятельность М.С. Кедров – видный функционер партии большевиков, знавший Потапова еще с юношеских лет, в будущем первый начальник Особого отдела ВЧК.
Среди представителей русского генералитета, связанных с работой разведки и контрразведки и принявших советскую власть с первых дней ее существования, кроме Н.М. Потапова, были М.Д. Бонч-Бруевич, А.А. Самойло, А.А. Игнатьев, П.П. Лебедев, А.А. Поливанов, Ф.В. Костяев, С.И. Одинцов, Ф.Е. Огородников, А.А. Балтийский, В.Н. Егорьев, А.Е. Снесарев, В.Ф. Новицкий, Н.Г. Корсун, Е.А. Искрицкий, Н.А. Сулейман, Е.А. Бернс, Ф.А. Подгурский и др. Всего на сторону советской власти перешли около 50% специалистов разведывательного дела. Остальные – служили у белых.
Накануне революции должность начальника Отдела генерал-квартирмейстера, непосредственно возглавлявшего разведку, занимал Петр Федорович Рябиков – подчиненный Н.М. Потапова. После октябрьских событий он так и остался на этом посту.
В то время сбор разведывательных сведений за рубежом возлагался на военных агентов (дипломатических представителей) России. Они осуществляли свою деятельность как по официальным каналам в сочетании с изучением военной и гражданской прессы, так и путем привлечения тайных агентов. Тайная агентура работала как самостоятельно, так и в составе агентурных сетей, подчиненных резидентам военной разведки в определенных странах.
Первым делом П.Ф. Рябиков отправил телеграммы всем военным атташе с призывом продолжить работу в обычном порядке. Большинство поступивших ответов, в том числе из Швеции, Дании, Англии, Италии и Японии, были отрицательными – те не желали сотрудничать с советской властью. Потапов и Рябиков скрыли реальное состояние дел от комиссара и продолжали руководить заграничным аппаратом, как будто таких отказов и не было, делая, однако, основной акцент на ту его часть, что выразила готовность к продолжению своей деятельности. Одновременно велась целенаправленная работа по переубеждению тех, кто не воспринял революционные реалии. В обычном порядке продолжалось и финансирование. «Отказники» тоже не прекращали работу: «Раз большевики платят, значит, верят в соблюдение ими норм воинской этики и чести, в их преданность Отечеству». Таким образом, были сохранены подготовленные офицерские кадры, от резидентур из-за рубежа, хотя и не в прежних объемах, непрерывно поступала разведывательная информация. Рябиков по этому поводу в своих мемуарах писал: «Раз заведенная машина продолжала катиться, но, правда, с уже меньшей скоростью».
Если большинство военных агентов (атташе) отказались признать новую власть, то ряд тайных агентов (офицеров, работающих под «крышевым» прикрытием с нелегальных позиций) российской военной разведки и после октября продолжали поставлять информацию большевистским властям. Таким образом, «запаздывание» новой власти в наведении революционного порядка в разведке в соответствии со своими представлениями о ней сохранило значительное число нелегальных резидентур военного ведомства.
Однако один из подчиненных полковника Юдина – начальника шифровального отдела выкрал телеграммы военных атташе и передал их большевикам. Такие деяния в системе разведки и контрразведки того времени были большой редкостью, но случались. Если в армейской среде их творцов-исполнителей называли «стукачами», то внутри военной спецслужбы более иронично – «доброжелателями», а на письме слово обязательно выделялось кавычками. Немного позже, в масштабе всей страны, они образовали многомиллионную касту секретных сотрудников, так называемых «сексотов», – составной части карательно-репрессивного аппарата Советского государства, деятельность которой под лозунгами борьбы за достижение высоких коммунистических идеалов в реальной действительности в большинстве случаев сводилась к целям более низменным: к коллекционированию сплетен, клевете на окружающих их близких людей, устранению неугодных со своего пути и т. д. В данном случае срабатывала аксиома, которую доводили слушателям специальных учебных заведений. Суть ее сводится к тому, что человек отличается от животных одним самым отвратительным качеством – способностью предавать собратьев: даже представить невозможно, что во время облавы волк может переметнуться на сторону своры псов и начать грызть кого-то из своей же стаи. А человек, хотя и не всякий, может. Кто делает это из зависти, кто – из идейных побуждений, а кто-то из желания заработать… Такая «традиция» разборок с ближними известна еще с библейских времен: апостол Иуда после продолжительного торга предал Иисуса за 30 сребреников – в то время на эти деньги можно было купить небольшой участок земли даже в окрестностях Иерусалима, брат Иуда «сдал» Иосифа всего за двадцать… Любимый ученик Христа Петр трижды отрекся от Спасителя, как только возникла малейшая угроза лично его жизни…
Примечательно, что на входной двери Отдела генерал-квартирмейстера длительное время красовалась искусно оформленная табличка с «доработанным» чеховским изречением «Пишем все, кроме стихов и доносов!», которое стало общепринятым девизом взаимоотношений в коллективе. Среди сотрудников уважением пользовалось правило: «Если ты когда-либо кого-то предал, помни, что рано или поздно в виде Божьей кары обязательно наступит момент, когда тебе не то что руку помощи никто не подаст, но и спрячет ее из чувства отвращения и брезгливости». Оно стало этической нормой, линией поведения для личного состава ведомства. Поэтому в среде военных разведчиков и контрразведчиков работа строилась исключительно на доверии, открытости и добропорядочности, в коллективе отсутствовала благодатная почва для возникновения интриг и склок, которые процветали в других структурах штаба.
В связи с тем что весь личный состав отдела был верующим, а также в соответствии со сложившимися в подразделении традициями среду на Страстной неделе все почитали с особым чувством – считается, что именно в эту среду Иуда почти две тысячи лет назад корыстно предавал Христа. Таким образом, данный день стал у военных «рыцарей плаща и кинжала» традиционным праздником – днем осуждения предательства, игравшим важную роль не только в сплочении сотрудников, но и в их морально-психологическом воспитании на христианских ценностях.
В результате по данному факту комиссаром Михайловым было проведено служебное расследование, по материалам которого на правительственном уровне принимается решение об отзыве военных атташе из ряда стран. Большевики намеревались назначить на эти должности людей из числа «пламенных революционеров». Генералу Потапову удалось навязать им свою точку зрения. В результате в заграничные командировки убыли кадровые сотрудники ГУГШ. После прекращения финансирования загранаппарата военной разведки все они пополнили списки «невозвращенцев» в объятую революционным пожаром Россию…
