Wehrmacht. Сухопутные войска III Рейха - Пимлотт Джон (серия книг TXT) 📗
Расчет 50-мм противотанковой пушки Рак-38 во время боев на Курской дуге в июле 1943 г. Представленная военным в 1941 г. в качестве замены 37-мм Pak-35/36, Pak-38 представляла собой конструктивно удачное и эффективное вооружение. Ее бронебойные снаряды АР-40, снабженные вольфрамовым сердечником, могли поражать броню практически любых образцов бронетехники СССР и союзников.
У Гитлера имелись основания для отсрочки. В период февраля — марта в районе Харькова велись не менее значительные бои, а с их окончанием весна фактически лишила стороны возможности вести маневренные боевые действия. Но что еще более важно, фюрер собирался развернуть решительное контрнаступление, а потому настаивал на применении нового и самого мощного вооружения (на конец января 1943 г. на Восточном фронте имелось в наличии только 495 исправных немецких танков). В их число входили PzKpfw-V «Пантера» и PzKpfw-VI «Тигр», равно как и представители невиданной прежде генерации самоходных штурмовых орудий, включая «Фердинанд» (позднее переименованных в «Элефант»), основой для которых служили шасси танков «Тигр». Эти самоходки предназначались специально для взламывания оборонительных позиций противника. Само по себе решение выглядело разумным, но повлекло за собой отсрочку начала операции, вызванную целым рядом проблем (особенно технических с танками «Пантера») и бомбардировками союзниками заводов в Германии, что тоже осложнило процесс оснащения и сосредоточения необходимых сил. Развернуть наступление намного раньше начала июля фактически не представлялось возможным.
Сталин извлек из проволочки максимум пользы. Подробности предстоящего наступления, получившего кодовое название операция «Цитадель», поступили к нему через шпионскую сеть «Люси» из Швейцарии, вероятно, от какого-то сотрудника ОКХ; хотя сейчас многие считают, что истина заключалась в том, что западные союзники использовали некое «прикрытие» для передачи добытых в результате расшифровки «Энигмы» разведданных Москве без оповещения Сталина об истинном происхождении информации. В чем бы ни состояла на самом деле правда, сведения оказались бесценными, они позволили советскому командованию выделить необходимые приоритеты в ходе подготовки. Курский выступ был превращен в гигантскую крепость, при этом особо укрепили его северный и южный фасы, которым предстояло принять на себя всю тяжесть немецких ударов. Гражданское население Курска и его окрестностей мобилизовали для рытья противотанковых рвов, сооружения препятствий и оборудования орудийных гнезд; вооруженная противотанковыми пушками пехота были развернута на передовых позициях для того, чтобы притупить острие предстоящего удара; свыше 5000 танков собраны в виде резерва для контратаки против головных частей немецкого наступления после прорыва ими фронта. На некоторых участках глубина обороны достигала почти 200 км, и атакующих ждала замысловатая череда препятствий, направленная на то, чтобы не позволить им развить темп наступления. Какой бы продуманной ни была операция «Цитадель», предприятие немцев с самого начала ждал провал — блицкриг перестал быть уникальным военным приемом Вермахта и его исключительной собственностью.
Ничего обо всем этом не было известно немцам во время подготовки к наступлению, хотя некоторые из их командиров предчувствовали, что их ждет западня. Даже если и нет, все равно они сознавали, что силы, которые сосредоточиваются к северу и югу от выступа, представляют собой лучшее из имевшегося у них в наличии, и потеря их обернется катастрофой. На севере немецкая 9-я армия, входившая в группу армий «Центр» фельдмаршала Гюнтера фон Клюге, имела в своем боевом составе 21 дивизию, включая 6 танковых и 1 танково-гренадерскую, располагавших вместе примерно 800 танками. На юге переформированная 4-я танковая армия (и армейская группа «Кемпф». — Прим. ред.) — часть группы армий «Юг» фон Манштейна — состояла из 22 дивизий, 6 из которых были танковыми и 5 — танково-гренадерскими, располагавшими в целом 1300 танками на передовых позициях. Вместе обе армии включали примерно 70 процентов немецкой бронетехники, имевшейся в наличии на Восточном фронте, и представляли собой грозную, но в то же время в определенном смысле и уязвимую силу. В случае проигрыша у немцев мало что оставалось в запасе.
Танк PzKpfw-TVI. Несмотря на наличие «Тигров» и «Пантер», основной опорой немецких бронетанковых войск, сражавшихся под Курском, по-прежнему оставались PzKpfw-IV. Разница между моделями F1 и F2 состояла прежде всего в вооружении последней 15-мм пушкой KwK 40.
Легкоузнаваемая башня советского Т-34/85 — все, что осталось от машины после атаки пикирующего бомбардировщика. Вооруженный 85-мм пушкой Т-34/85, сочетавший в себе маневренность Т-34/76 с возросшей огневой мощью, стал неприятным сюрпризом для немцев.
Трое из четырех членов экипажа 75-мм противотанкового самоходного орудия Pak-40/2 SdKfz-131 «Мардер» позируют перед камерой. Восточный фронт, 1943 г. 19 полосок, нарисованных на стволе, говорят о количестве уничтоженной бронетехники противника, а награды, которые демонстрирует лишенный ложной скромности командир, лишний раз свидетельствуют о том, что машина повидала немало.
Благодаря сообщению агента «Люси» Советы ожидали, что «Цитадель» стартует на рассвете 5 июля 1943 г., и в соответствии с этим советская артиллерия открыла ураганный огонь за несколько часов до предполагаемой атаки противника, не только посеяв хаос, но и показав, что одна из главных составляющих успеха блицкрига — внезапность — утрачена. Несмотря на серьезное психологическое воздействие, оказанное артподготовкой русских, наступление все же началось. На севере 9-я армия с тяжелыми боями продвигалась в глубь советской обороны, однако смогла пройти всего менее семи километров. 4-я танковая армия на юге действовала не намного успешнее — местами ее прогресс в первый день достигал 12–13 км, однако довольно скоро стало очевидным, что наступление не сможет набрать необходимый темп. Танки и самоходные орудия шаг за шагом шли вперед, поддерживаемые мотопехотой и саперами, натыкаясь на яростный огонь вкопанных в землю Т-34 или противотанковых пушек. Подавив сопротивление, наступающие оказывались перед следующей линией, откатывались, снова устремлялись вперед в другом месте, в тщетной попытке нащупать слабину в советской обороне — слабины просто не было.
Люфтваффе тоже больше не могли помогать сухопутным войскам так, как бывало прежде. Хотя ВВС Красной Армии не располагали полным господством в воздухе — так, например, в первый день боев немцам удавалось применять их знаменитые пикирующие бомбардировщики «Штука», — все же они наносили противнику чувствительный урон. Штурмовики Ил-2, машины, специально созданные для непосредственной поддержки сухопутных войск, проносились над полями сражений на бреющем полете и атаковали немецкую бронетехнику «смертельными волнами» эскадрилья за эскадрильей, раз за разом. Только одна немецкая танковая дивизия потеряла около 20 своих боевых машин за один день от атак штурмовиков.
Никакого блицкрига не было и в помине — сражение превратилось в битву на уничтожение, — и немцы оказались просто неспособны добиться значительного продвижения. Прошла неделя, а передовые части клещей наступления разделяло еще не менее 225 км, хотя 11 июля могло показаться вдруг, что успех вполне достижим на юге. Танки 1-й, 2-й и 3-й танковых дивизий СС, устремившиеся на прорыв сжатым бронированным кулаком, столкнулись с неожиданно слабым противодействием в районе села Прохоровка, расположенного на основной линии железной дороги, связывавшей Белгород и Курск. Но это была советская западня.
