Дарданеллы 1915 Самое кровавое поражение Черчилля - Больных Александр Геннадьевич (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Адмирал Карден наконец был вынужден признать, что попытки траления фактически провалились. Вытраленные мины можно было в самом буквальном смысле пересчитать по пальцам, зато половина траулеров вышла из строя, хотя погиб только один. И тогда Карден сделал вывод, который послужил причиной последовавшей катастрофы. Он решил, что главным препятствием является артиллерия, и нужно сначала подавить ее, а уже потом заниматься минами.
Следующие две ночи союзники продолжали довольно вялые попытки траления, но ничего не добились. А 16 марта вице-адмирал Карден сдал командование своему заместителю контр-адмиралу Джону де Робеку по причине ухудшения здоровья. Была язва желудка причиной, поводом или следствием — не нам судить. Карден оставил де Робеку роковое наследство — непротраленный пролив и план артиллерийской атаки турецких укреплений в Узостях. Де Робек в последующие ночи также пытался организовать траление, и снова британские траулеры ничего не добились. А потом наступил роковой день 18 марта 1915 года.
Галлиполи — война и политика
Но до решительного штурма пролива произошла масса интересных событий как на Средиземном море, так и в Лондоне.
С самого начала операции в Дарданеллах в воздухе витала возможность высадки десанта, однако план использования сухопутных сил немедленно натолкнулся на резкие возражения военного министра Китченера, который утверждал, что у него нет ни одного лишнего солдата. Именно тогда Черчилль заговорил об операции силами одного только флота. Адмирал Фишер соглашался, что такую операцию следует проводить совместно армии и флоту. «Дарданеллы не имеют смысла без участия армии. Рано или поздно там придется высаживаться», — писал он.
В конце концов стало ясно, что какие-то силы действительно потребуются, хотя бы для того, чтобы занять разрушенные форты и уничтожить орудия. Даже Китченер признал это и пересмотрел свое мнение. «Если флоту понадобится помощь сухопутных сил на завершающей стадии, такая помощь будет оказана», — заявил он. 16 февраля он дал согласие на отправку в Дарданеллы 29-й пехотной дивизии, но напомним, что сначала эти войска Китченер хотел послать в Салоники, чтобы подтолкнуть Грецию выступить на стороне союзников. Более того, он согласился использовать на Галлиполи 2 дивизии корпуса Анзак, которые находились в Египте.
Узнав об этом, взбунтовался командующий британской армией во Франции генерал Френч. В результате получилось так, что 16 февраля Китченер подписал приказ об отправке 29-й дивизии на Средиземное море, а 20 февраля отменил его. Черчилль протестовал, заявив, что одна дивизия ничего не решит во Франции, но может все перевернуть на Востоке. 24 февраля после обстрела Карденом фортов на входе в Дарданеллы на заседании Военного совета Китченер заявил: «Если флот не может прорваться через Проливы без помощи, армия должна снова рассмотреть вопрос. Эффект от поражения на Востоке может быть очень серьезным. Отступать нельзя». 1 марта на сцене появился новый игрок. Премьер-министр Греции Венизелос, всегда настроенный проанглийски, под впечатлением уничтожения фортов Кум-Кале и Седд-уль-Бахр предложил послать в Дарданеллы 3 греческие дивизии, чтобы потом начать наступление на Константинополь. Но тут против выступили русские, по просьбе которых, кстати, была затеяна вся эта авантюра. Видения православного креста на Святой Софии мешали думать трезво, поэтому русские высказались категорически против. Впрочем, это было понятно, если Константинополь займут англичане или французы, они там долго не задержатся, а вот греки останутся навсегда. В общем, Китченер так и не смог найти войска.
1 марта он отправляет генерал-лейтенанта Бирдвуда, командовавшего войсками Анзак в Египте, переговорить с адмиралом Карденом относительно участия армии в операции. В результате 6 марта Бирдвуд прислал телеграмму, в которой прямо говорил, что не верит в способность флота прорваться через Проливы и считает Кардена второсортным командиром, мало на что пригодным. В результате 10 марта Китченер в очередной раз меняет точку зрения. На заседании Военного совета он объявил, что отправляет 29-ю дивизию в Дарданеллы, но кроме того следует потребовать, чтобы французы послали колониальную дивизию из состава Североафриканской армии. Тогда вместе с 2 дивизиями корпуса Анзак это составит 75000 человек, чего вполне хватит для решения любой задачи. Командовать новой армией Китченер назначил генерала сэра Иена Гамильтона, своего начальника штаба времен Бурской войны.
Генерал Иен Стандиш Монтегю Гамильтон — командующий Средиземноморскими экспедиционными силами.
И этот выбор следует назвать крайне неудачным. Хороший начальник штаба может оказаться очень плохим командиром, вспомните хотя бы генерала Куропаткина, который служил начальником штаба у Скобелева. Конечно, генерал Гамильтон был опытным солдатом, который воевал практически всю свою жизнь, был несколько раз ранен, у него парализовало левую руку. Но вся его служба прошла в колониях, он привык иметь дело с разными пешаварцами, бурами и тому подобными вояками. Как ведется современная война, Гамильтон не имел ни малейшего представления, так как во Франции не был. Хорошим доказательством сомнительности затеи служит диалог между Китченером и Гамильтоном, когда последний поинтересовался, а какие, собственно, силы имеют турки на Галлиполи, и кто ими командует, военный министр спокойно ответил, что не имеет ни малейшего понятия. Флот специально выделил новый легкий крейсер «Фаэтон», чтобы доставить командующего к его войскам.
Галлиполи представляет собой сухой, каменистый полуостров длиной около 85 км. С материком он соединен перешейком Булаир шириной около 5 км, но далее к югу расширяется до 20 км. Местность совершенно не подходящая для военных операций — многочисленные скалистые гряды, узкие овраги, отвесные скалы. Сверху он более всего напоминает небрежно смятый листок бумаги. В 9 километрах от мыса Хеллес возвышается холм Ачи-Баба, господствующий над всей южной оконечностью полуострова. В центре полуострова проходит хребет Сари-Баир, с которого видны все окрестности. То есть, как нетрудно понять, обороняющиеся, заняв позиции в этих местах, будут иметь огромное преимущество, и турки занялись подготовкой к неизбежному вторжению.
24 марта военный министр Энвер-паша вызвал немецкого генерала Отто Лимана фон Сандерса и предложил ему возглавить только что созданную 5-ю армию, которой была поручена оборона полуострова. Кадрового прусского генерала не обрадовала перспектива стать во главе армии из безграмотных анатолийских крестьян, но и отказаться он не мог. «Если бы только англичане дали мне четыре дня», — заявил он своим офицерам 27 марта. Англичане дали ему четыре недели.
Дело в том, что именно в это время англичане ввязались еще в одну авантюру, словно им было мало хлопот в Дарданеллах. Они явно пытались доказать, что нет такой скверной ситуации, которую нельзя еще больше ухудшить. Китченер давно лелеял идею высадки где-нибудь в Леванте, чтобы прямым ходом прорваться к Месопотамии и отрезать турецкую 4-ю армию на Синае. В качестве цели была выбрана Смирна — крупнейший турецкий порт на Средиземном море. Еще одним мотивом этой операции было помешать немецким и австрийским подводным лодкам использовать данный порт.
Генерал Отто Лиман фон Сандерс — командир 5-й армии, назначенной для обороны Галлиполи.
Карта залива и порта Смирна — объекта блокады отрядом кораблей союзников.
В результате броненосцы «Свифтшур» и «Трайэмф» были отправлены в залив Смирна, а 2 марта вице-адмирал Пирс, командующий Египетской и Ост-Индской станцией, получил приказ идти туда же. Кроме броненосцев, Пирс имел собственный флагман — броненосный крейсер «Юриалес», гидроавиатранспорт «Анне» и группу тральщиков. Ему также был придан русский крейсер «Аскольд». Производить какие-либо высадки англичане не собирались, более того, десантные операции были строго запрещены. Пирс должен был помешать туркам и немцам устроить в Смирненском заливе базу для подводных лодок. Адмирал получил приказ разрушить форты Смирны и установить тесную блокаду порта. По данным разведки, порт прикрывали форт Хамидие, вооруженный 7 — 240-мм короткоствольными орудиями старых образцов, и форт Муин-и-Заффер, вооруженный 4 — 152-мм орудиями. Подходы к порту считались заминированными.
