Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики - Соколов Владимир Н.
Рекорд озлобленности поставила Польша. Она признала новый статус России лишь в 1764 г. – через 43 года после принятия титула Петром!
Исходя из сложившихся политических реалий, на основе концепции существования и расширения Российской империи и формировались взгляды российских военных на ведение разведки. Однако теоретический процесс протекал довольно-таки медленно и вяло.
Поражение русских войск в военных баталиях с Францией в 1805–1807 гг., закрепленное Тильзитским мирным договором 25 июня 1807 г., стало решающим толчком к организации постоянно действующего центрального органа военной разведки.
Император Александр I вынашивал планы реванша. Такие же планы строил и Наполеон. В 1810 г. Военное министерство России возглавил М. Барклай-де-Толли. Царь, перед лицом предстоящей войны с французами, обратил внимание нового министра на своевременное получение информации о политических и военных планах Наполеона.
В январе 1810 г. по инициативе Барклая-де-Толли при Военном министерстве формируется Экспедиция секретных дел, переименованная в 1812 г. в Особенную канцелярию квартирмейстерской части Главного штаба Военного министерства. На новое структурное подразделение были возложены следующие задачи:
– ведение стратегической разведки (сбор стратегически важных секретных сведений за рубежом);
– ведение оперативно-тактической разведки (сбор данных о войсках противника на границах России);
– ведение контрразведки (выявление и нейтрализация агентуры противника).
В 1810 г. из заграничной командировки во Францию (1807–1810) возвратился генерал-адъютант князь П.М. Волконский. В своем докладе министру он подробно изложил организацию французского Генерального штаба. Находясь под впечатлением услышанного, Барклай-де-Толли поставил перед Александром I вопрос о создании мощного штатного органа стратегической военной разведки, который бы занимался организацией добывания интересующей информации за границей.
С этой целью министр предложил направить в российские посольства за рубежом специальных военных агентов для тайного выполнения разведывательных задач под прикрытием дипломатических миссий на должностях адъютантов при послах-генералах, гражданских чиновников и служащих Министерства иностранных дел. С согласия царя для выполнения секретных поручений в зарубежные командировки были отправлены следующие офицеры:
– полковник А.И. Чернышев (Париж);
– полковник Ф.В. Тейль фон Сераскерен (Вена);
– полковник Р.Е. Ренни (Берлин);
– поручик М.Ф. Орлов (Берлин);
– майор В.А. Прендель (Дрезден);
– поручик П.Х. Граббе (Мюнхен);
– поручик П.И. Брозин (Кассель, в дальнейшем – Мадрид).
Таким образом, первые заграничные подразделения стратегической агентурной разведки были созданы на территориях Германии (4), Франции (1), Испании (1). Каждому командированному офицеру ставились разведывательные задачи, давались рекомендации-инструкции по способам их выполнения. При этом большое значение придавалось соблюдению мер конспирации. Следует также отметить, что до Отечественной войны 1812 г. военные агенты организационно подчинялись министру иностранных дел России.
Особо отличился на поприще разведки полковник А.И. Чернышев. За короткий срок ему удалось создать во Франции сеть информаторов в правительственной и военной сферах и получать от них, часто за большое вознаграждение, интересующие Россию сведения.
Одним из таких источников являлся сотрудник военного министерства М. Мишель, входивший в группу лиц, которые раз в две недели составляли лично для Наполеона в единственном экземпляре сводку о численности и дислокации французских вооруженных сил. Копию этой сводки Мишель передавал Чернышеву, а тот отправлял ее в Петербург.
Деятельность Чернышева в Париже закончилась в 1811 г. Во время пребывания того по служебным делам в столице России французская полиция произвела негласный обыск его парижских апартаментов, в результате которого она обнаружила записку М. Мишеля. В итоге российского подданного обвинили в шпионаже, а информатора приговорили к смертной казни.
На связи у Чернышева находился еще один ценный агент. Это был князь и герцог Беневентский Шарль Морис Талейран-Перигор – королевский епископ при казненном на гильотине Людовике XVI, эмигрант при Конвенте, бывший министром иностранных дел Директории, Наполеона, а в последующем и Людовика XVIII, герцог Дино…
Этот ловкий и умный пройдоха, мастер паркетной дипломатии и любитель пожить (он скончался 84 лет от роду) был убежден, что обществом правит социальный принцип, который в его интерпретации звучал так: «В мире есть те, кто стрижет, и те, кого стригут». Исходя из сказанного, сам Талейран в повседневности стремился делать все, чтобы быть в числе стригущих и не попасть в число остригаемых. Имел физический недостаток («лошадиная стопа»), из-за чего страдал хромотой. Гомосексуалист. По свидетельству доктора психиатрии Ланге-Эйхбаума, имел сильное, не удовлетворенное взаимностью гомосексуальное влечение к Наполеону…
В сентябре 1808 г. во время Эрфуртского свидания Александра I и французского императора Талейран по личной инициативе предложил свои информационные услуги русскому самодержцу.
Первоначально Александр недоверчиво отнесся к словам чужеземного министра, но после конфиденциальной встречи с ним его подозрения рассеялись. В последующем Чернышев удачно сыграл на стремлении вельможи «быть стригущим», дав возможность Парикмахеру (остроумно подобранный разведчиком псевдоним агента) вдоволь насладиться стрижкой денежной массы за услуги, предоставляемые тем Российской империи. За огромное по тем временам вознаграждение Талейран систематически информировал Россию о состоянии французской армии, консультировал ее о путях укрепления российской финансовой системы. Несмотря на конспиративность переписки этих двух высоких должностных лиц потенциальных государств-противников, к концу 1808 г. у Наполеона появились подозрения относительно предательства своего министра. 28 января 1809 г. император весьма резко и откровенно высказал ряд обвинений в его адрес, но они так и остались словами: для осуждения нужны конкретные доказательства, а их не было – лишь предположения да догадки. Гроза прошла стороной.
В декабре 1810 г. агент сообщил Александру I месяц и год спланированного Наполеоном наступления на Российское государство – апрель 1812 г. Плодотворное сотрудничество с ним продолжалось до самого начала войны.
Несмотря на относительную доступность информации о программах и о тенденциях в области вооружения за рубежом, в деятельности разведки военного ведомства в конце XVIII – начале XIX в. практически отсутствовало военно-техническое направление. Некоторые вопросы, связанные с обороной империи, решались (но с низкой эффективностью) в структуре разведки МИД. Уровень взаимодействия по разведывательным вопросам различных ведомств в государстве не обеспечивал потребностей вооруженных сил.
Под пристальным вниманием Барклая-де-Толли находилась и оперативная агентурная разведка, которую вели своими силами командующие полевыми армиями и командиры корпусов. В 1811 г. царем было утверждено «Учреждение для управления Большой действующей армией». 27 января 1812 г. по представлению министра царь подписывает три секретных приложения к документу, касающиеся организации разведки и контрразведки в войсках:
– «Образование высшей воинской полиции»;
– «Инструкция директору высшей воинской полиции»;
– «Инструкция Начальнику Главного штаба по управлению высшей воинской полицией».
В указанных приложениях отражены взгляды высшего военного руководства того времени на организацию и ведение разведки и контрразведки в армейской среде накануне и во время боевых действий.
Агентурные источники, как это определено в документах, подразделялись на две группы: лазутчики (вспомогательная агентура в нынешнем понимании) и агенты. Лазутчики разветвлялись на тех, кто получает постоянное жалованье, и лазутчиков второго рода. К лазутчикам с постоянным жалованьем предъявлялись такие требования, как опытность, расторопность и хитрость. Это были российские подданные. Основное их предназначение:
