Кавказская война - Фадеев Ростислав Андреевич (книги бесплатно txt) 📗
Смысл книги моей не может представлять малейшего сомнения для всякого, кто хочет его видеть; для этого не нужно даже знать главного, высказанного сейчас моего побуждения. Книга состоит очевидно из двух рассуждений, иногда переплетенных между собою в изложении, но совершенно различных по предмету: из анализа нынешнего состояния России и из примерного плана к его улучшению. Мешать одно с другим, воображать, что возражения, даже самые дельные, против подробностей и формы моего примерного плана наносят какой-либо удар сущности моей тэмы — значит преднамеренно путать дело и не убедить никого — а Вы именно так сделали. Я убежден, всякий, кто дал себе труд проехать по России также убежден, все беспристрастные люди, которых я видел и вижу — все убеждены, что наше современное общественное состояние не стоит выеденного яйца, а нынешняя Россия не способна к такому почину, ни к какому делу, ни внутри, ни вне себя — вот положительная тэма, которой Вы как будто не хотите знать, от которой отделываетесь несколькими фразами. Оставаться в таком положении слишком опасно, если б не было даже видно надвигающихся на нас туч, а они видны слишком явственно — вот также положительная тэма, истекающая из первой. В сущности, в этом вся суть того, что я сказал, и даже наверное не сказал бы ни слова более, если б писал для публики толковее нашей. С нашим же обществом я предвидел очень хорошо вопрос «так скажите же, что делать, если знаете!» — вопрос равносильный полной апатии к самой сущности дела; о чем и хлопотать, когда нельзя ничего поправить. В виду подобного вопроса я и написал свой план реформы; в разговоре я назвал бы его словами: вот, например, чем можно поправить! — В моей мысли план этот был вовсе не философским камнем для излечения наших зол, а одним из многих, может быть, гораздо лучших средств для нашего уврачевания. Я желал возбудить сериозную и многоустную речь об этом предмете и с великим удовольствием отказался бы публично от той или другой стороны своих предположений, если б было выставлено на вид лучшее средство, потому что сущностию дела я считаю вовсе не свой план реформы, а уразумение невозможности оставаться в нынешнем нашем слабосилии и идти на встречу неминуемой буре при нашей расслабленности. На счет этого существенного пункта — расслабленности, я не вижу разномыслия в России, не только между оффицияльными лицами, но между всеми встречными и незнакомыми людьми, с которыми сталкиваюсь на железной дороге и в провинции. Из этих всех довольных я не встречал ни одного; должно быть для Вас и для меня существует в России совсем иная публика. Ваш ответ, обращенный на подробности моего проэкта, опускает вовсе сущность вопроса; читавшие ответ, сколько я знаю, принимают его за апологию нынешней общественной и военной милютинщины, в которой изверились уже самые доверчивые люди. Потому, уверяю Вас, Ваш ответ можно было бы разбить в прах гораздо легче, чем Вы предполагаете; для этого вовсе не нужно защищать мой проэкт в его подробностях, — достаточно показать, что Вы вовсе не отвечаете на сущность вопроса. Если у меня будет время, то я напишу за границею нечто о возражениях Кавелина и Кошелева; тех следует продернуть; с Вами же я желаю сохранить мир и дружбу, а полемика в тон мира и дружбы становится невозможной, согласитесь сами, коль скоро пошло дело о заподозрении побуждений.
Через два дня я уезжаю в Египет делать свое дело. В этом отъезде — простите мою откровенность — заключается самый ясный ответ на Ваш ответ. Я еду затем, чтоб умалить несколько опасность, которую современная Россия — по-Вашему, обновленная, а по-моему, расслабленная — не может уже больше встретить лицом к лицу. Отложим наш спор до того близкого времени, когда события покажут непогрешимо, кто из нас служил сознательнее отечеству.
Графиня Левашова, с которой недавно Вы познакомились, пишет мне, что после прочтения Хомякова и встречи с Вами она уже никогда и нигде не будет защищать папу.
Примите, Юрий Федорович, уверение в искреннем моем почтении и совершенной преданности.
РОСТИСЛАВ ФАДЕЕВ
4 сентября 1875
Петербург, гост[иница] Париж.
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Аббасиды, династия правителей Арабского халифата в VIII–XIII вв..
Абд-эль-Кадир (1808–1883), шейх, эмир, руководитель алжирских повстанцев в 1832–1847 гг..
Аксаков Иван Сергеевич (1823–1886), публицист, общественный деятель, один из вождей славянофильства.
Александр Македонский (356–323 г. до н. э.), великий завоеватель и государственный деятель IV в. до н. э..
Александр I Павлович (1777–1825), император Всероссийский в 1801–1825 гг..
Александр II Николаевич (1818–1881), сын Николая I, император Всероссийский в 1855–1881 гг..
Алексей Михайлович Тишайший, второй русский царь династии Романовых (1645–1676), отец Петра 1.
Альберт (Альбрехт, 1837–1906), принц Прусский, генерал-фельдмаршал.
Альберт (Альбер) Александр Мартен (1815 —?), рабочий, игравший видную роль в событиях 1848 г., депутат Национального собрания.
Анна Иоанновна (1693–1740), племянница Петра I, в 1730–1740 гг. императрица Всероссийская.
Аннибал (Ганнибал, 247/246 — 183 до Р.Х.), карфагенский полководец.
Аракчеев Алексей Андреевич, граф (1769–1834), генерал от артиллерии, военный министр (1808–1810), председатель Департамента военных дел Государственного совета (1810–1821), начальник Управления военных поселений с 1821 г..
Бабич (Бабыч) Павел Денисьевич (1806–1883), военный и административный деятель Черноморского казачьего войска. В описываемое время генерал-майор, начальник Адагумского отряда в 1868–1864 гг., впоследствии генерал-лейтенант, участник войны 1877–1878 гг..
Багратион-Мухранская, грузинская княгиня.
Бажанов (Баженов) Петр Николаевич (1840—?), в описываемое время полковник, командир 18 драгунского Клястицкого полка, неоднократно командовал отрядами различного состава. Впоследствии генерал от инфантерии, участник войн 1877–1878 и 1904–1905 гг..
Барятинский Александр Иванович, князь (1815–1879), генерал-фельдмаршал (1859). Рюрикович, потомок святого князя Михаила Черниговского. Многие представители рода Барятинских отличались полководческими способностями в войнах Русского государства. В 16-летнем возрасте поступил в Кавалергардский полк, в 1834 г. перевелся в Кавказский корпус, был тяжело ранен в бою (пуля оставалась в его теле до конца жизни). В дальнейшем состоял в свите наследника-цесаревича Александра Павловича (будущего императора Александра II). В 1845 г. в чине полковника опять добровольно поступил в войска Кавказского корпуса, командовал батальоном, Кабардинским полком, Кавказской гренадерской бригадой, награжден орденом св. Георгия 4-й степени. Интересный случай — чтобы остаться на Кавказе, изучение условий ведения боевых действий на котором он осуществлял планомерно и с истинно научным подходом, передал права на владение всем родовым имуществом своему младшему брату.
С весны 1851 г. назначен начальником левого фланга Кавказской линии. На этой должности впервые продемонстрировал выработанный им метод боевых действий — непрерывное наступление в высоких темпах, постоянные скрытные обходы позиций горцев, тщательная разведка и заблаговременная подготовка путей подхода. В 1853 г. назначен начальником штаба Кавказской армии, но осуществление уже вполне выработанного им плана завоевания Кавказа пришлось отложить ввиду начавшейся Восточной войны и переброски всех сил против турецких войск. За участие в сражении при Кюрюк-Дара был награжден орденом св. Георгия 3-й степени, но не смог ужиться с новым командующим Н. Н. Муравьевым и самовольно уехал в Санкт-Петербург. Это нарушение дисциплины ему в конце концов было прощено и, после краткого командования резервным корпусом, Барятинский был назначен новым императором Александром II командиром Кавказского корпуса и наместником на Кавказе в чине генерала от инфантерии.
