Армия генерала Власова 1944-1945 - Александров Кирилл Михайлович (список книг .txt) 📗
Вечером 29 апреля в Зеедвальд, где ожидал известий В. Ф. Малышкин, приехали на американской машине В. А. Ларионов и Д. А. Левицкий, сообщив власовскому генералу о приходе в Фюссен передовых частей 7-й армии США и о размещении в Несселтванге одного из армейских штабов. Малышкин тут же в сопровождении капитана В. К. Штршс-Штрикфельда выехал в Несселтванг, где встретился с начальником отдела военной разведки («О Л») полковником армии США У. Снайдером и изложил суть полученного от Власова задания. Снайдер с явным интересом и не без сочувствия выслушал Малышкина, однако ничего конкретного в ответ сообщить не мог. 30 апреля Малышкин встретился в штабе 7-й ар-
мии с русским по происхождению полковником армии США Г. Л. Артамоновым - кавалером многих наград и участником Белого движения на Юге России. Артамонов смог предложить лишь капитуляцию на общих основаниях Женевской конвенции. В переговорах 30 апреля - 1 мая 1945 г. каким-то образом затрагивался и вопрос о форме власовцев, но какие выводы сделали для себя старшие офицеры штаба 7-й американской армии генерала А. М. Пэтча осталось неизвестным. Очень возможно, что столкнувшись со столь специфическим формированием, как власовская армия, американцы первоначально искренне пытались разрешить статус ее чинов на основе уже упоминавшегося нами «принципа формы». Но действительность оказалась иной. Запросив вышестоящие инстанции, генерал Пэтч не мог сообщить власовцам ничего утешительного относительно их будущей судьбы.
С 30 апреля Малыппсин и Штрик-Штрикфельд «де-факто» содержались в плену, хотя американцы и обещали доставить их «к линии фронта, как только изменится обстановка». В действительности союзники тянули время и Пэтч безусловно получил приказ о задержании власовцев до капитуляции Германии, ожидавшейся со дня на день. До 5 мая власовские парламентеры ожидали развития событий в лагере для интернированных лиц в Геппингене у Штуттгарта. Здесь 4 мая генерал Малышкин на прогулке случайно встретился с четырьмя власовскими офицерами - полковником И. П. Шелаевым7, майором И. Л. Юнгом8, капитаном Н. Ф. Лапиным? и подпоручиком В. И. Быкадоровым10. Все они были интернированы американцами как парламентеры, пытавшиеся при различных обстоятельствах добиться политических гарантий для чинов ВС КОНР.
На следующий день многих интернированных и военнопленных из Геппингенского лагеря перевезли в поселок Медвежий под Аугсбургом. Здесь после капитуляции Германии все интернированные власовцы стали военнопленными. 18 мая в Медвежий после неудачных попыток выполнения парламентерских обязанностей был доставлен из-под Майергофа Г Н.Жиленков, встретившийся с группой Малышкина 26 мая на мессе в местной католической церкви. Вместе с иим был и подполковник В. Ф. Риль, участвовавший в 1942 г. в создании РННА под Смоленском еще в то время, когда Власов служил заместителем командующего Волховским фронтом,
В Аугсбургском лагере власовцы содержались вместе с известными представителями военной, промышленной и политической элит рухнувшего рейха. Здесь же некоторое время находились рейхсмаршал Г. Геринг, генерал-фельдмаршалы В. Лист, П фон Рундштедт, генерал-полковник Г. Гудериан, генерал-майор Р, Гелен, блестящий авиаконструктор В. Мессершмидт и др. Безделье усиливало тоску и скуку от неопределенности положения, тем более что американский плен в бытовом смысле не подлежал сравнению с немецким. Паек выдавался более чем в достаточном количестве, никаких работ по лагерю военнопленные не совершали и на целый день предоставлялись сами себе.
Власовцы занимали себя кто чем мог: Штрик-Штрикфельд писал труд по философии, Быкадоров делал мундштуки, Жилен-ков слесарил, Юнг читал книги на немецком языке. В наиболее тягостные и тоскливые часы Малышкин с успехом наизусть декламировал стихи Агнивцева, Алигер, Есенина и других любимых поэтов. 1 августа власовцев перевезли в лагерь Секкен-хайм под Маннгеймом. На одной из промежуточных станций Жиленков решил бежать, но Штрик-Штрикфельд отговорил его от побега и позднее раскаивался в том всю оставшуюся жизнь. В поезде они встретились с полковником В, А. Кардаковым11 и капитаном В. А. Денисовым12 - последними власовскими офицерами, присоединившимся к группе Малышкина. В Секкен-хайме режим существенно не изменился, но 2 октября 1945 г. шесть власовцев из числа имевших советское гражданство во главе с Малышкиным, были неожиданно перевезены в лагерь Управления Стратегических Служб США Оберрусель в 18 км от Франкфурта-на-Майне.
С Малышкиным отправились Денисов, Жиленков, Кар-даков, Лапин и Риль. В Оберруселе режим оказался существенно жестче, кроме этого власовцы подвергались допросам представителей УСС США во главе с сотрудником Государственного департамента старшим лейтенантом армии США М. Сандерсом.
К тому моменту судьба власовцев была предрешена. Еще 11 июля 1945 г. и. о. Государственного секретаря Д. Грю прислал из Вашингтона краткую телеграмму в ответ на запросы штаба Эйзенхауэра: «Генерала Жиленкова и генерала Власова н всех [курсив наш. - Прим. К.А.] их офицеров считать предателями союзной державы и военными преступниками н выдать советским властям». Таким образом, Грю, еще недавно отстаивавший перед советскими дипломатами положения Женевской конвенции, фактически санкционировал попрание той же конвенции. Телеграмма чиновника в ранге Госсекретаря давала основание к насильственной репатриации в СССР всех власов-ских офицеров, включая и не являвшихся гражданами Советского Союза. Нет никаких сомнений, что у представителей УСС США было иное мнение на этот счет. Перевод в особый Обе-руссельский лагерь можно рассматривать как попытку скрыть наиболее интересовавших советскую сторону власовцев от интенсивных поисков «СМЕРШ». Отношения между союзниками портились, и до начала «холодной войны» оставались считанные месяцы...
В Оберусселе власовцы предоставили крайне заинтересовавшие американскую разведку сведения военно-поли-тнческого характера. Г. Н. Жиленков подробным образом охарактеризовал систему партийных и политических органов и подготовил серьезный аналитический доклад о перспективах послевоенной политики Сталина в Европе. Многие версии Жиленкова оказались пророческими. В частности, Жиленков настаивал на неизбежности полной советизации Польши н уничтожении подпольных отрядов и комендатур национальной Армии Крайовой, декоративной ликвидации Коминтерна, готовности советской военной администрации к репрессиям против политических противников в Восточной Германии.
Малышкин на основе опыта преподавательской деятельности в Академии Генерального штаба в 1940-1941 гг. составил докладную записку о подготовке командных кадров в РККА и параметрах мобилизационных планов 1940-1941 гг. Кардаков и Риль предоставили сведения, касающиеся кадров
и организации артиллерии по состоянию на 1941 г.Лапин, проходивший в 1930-е гг. службу в разведке одного из погранот-рядов на Дальнем Востоке, дал информацию об организации системы дальневосточной погранохраны и разведоперациях пограничников.
Наиболее ценные сведения сообщил американцам В. А. Денисов, охарактеризовавший ряд советских военно-морских баз во Владивостоке, Мурманске и Архангельске. Не исключено, что именно поэтому Денисову удалось спастись, единственному из всей группы Малышкина. Интерес для УСС могли представлять сведения Малышкина о мобилизационных планах и, соответственно, потенциальных людских ресурсах СССР, а также аналитический доклад Жиленкова. Однако, сведения об артиллерии РККА по состоянию на 1941 г. и, тем более, о системе погранохраны и разведки Дальневосточного края иа 1935-1938 гг. вряд ли были значимыми ввиду нх безусловного старения.
Сандерс желал или, по крайней мере, выражал Жиленкову свою готовность спасти власовцев путем организации побега и их последующей конспирации в американской оккупационной зоне. Малышкин (новый псевдоним «Володин») и Лапин (новый псевдоним «Славин»), должны были осесть для политической антисоветской деятельности в Фюссене. Жиленков под псевдонимом «Максимов»-в Мюнхене. Паролем должна была служить первая строчка из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Парус». С 20 по 23 февраля 1946 г. всех власовцев вызывали на собеседование с представителями советской репатриа-циониой комиссии, однако все они естественно категорически отказались возвращаться в Советский Союз.
