История русской риторики. Хрестоматия - Аннушкин Владимир Иванович (книги онлайн txt) 📗
Изучение словесности, во все века столь уважаемое, в наше время представляет еще более важности и необходимости. Мы живем в таком веке, когда с необыкновенным усилием обрабатываются все науки, когда вполне предаются изучению изящного слова во всех родах сочинений. Писатель, не соединяющий изящества в выражении с достоинством мыслей, не может ожидать долговечности своим сочинениям. Может быть, мы стали слишком разборчивыми в этом отношении, может быть, мы преувеличиваем требования касательно изящества и украшений слога; даже иные впадают в крайность, занимаясь более словом, нежели мыслию: но это самое заставляет нас тем более заниматься искусством писать. Если необходимо уметь выражаться изящно и это уменье в наше время столько уважается, то еще более необходимо образовать вкус, для отличения ложных прикрас от красот истинных.<… >
ЧТЕНИЕ ВТОРОЕ
Первым предметом исследований наших будет слово как основная стихия красноречия. Мы войдем в некоторые подробности этой основной стихии: в области словесности мало предметов, заслуживающих более внимательного исследования.
Сознание бытия нашего собственного и существование предметов посторонних, нас окружающих, заключает в себе всю систему выражения мысли или слова. Поэтому при воззрении на слово как на вещество мысли представляются рассмотрению нашему два предмета: возможность образования и развития словесной стихии и проявления ее в различных формах. С одной стороны, мы должны показать стихии слова и законы их соединения. Сверх того, представление мыслей письменами есть особая способность – память человечества, а потому исследовать должно различные системы знаков, соответствующие, равно как и слово, развитию разумения. С другой стороны, рассматриваемое слово со стороны форм, какие принимает оно от проявления в нем мысли, как совокупность образов и звуков, представляет изобразительность речи и ее благозвучность. В этих общих условиях совершенной речи открываются особенные свойства творящей мысли – слог, или различные способы выражения. Все эти исследования составляют предмет собственно философии слова, или объективной части словесности.
Слово вообще есть выражение мыслей наших посредством членораздельных звуков наших. Под членораздельными звуками мы разумеем изменения голоса или простой, исходящий из груди звук, ограничиваемый различными органами, каковы: зубы, язык, губы, поднебье, нос, гортань. В наше время этот способ сообщения мыслей находится в высочайшей степени совершенства. Посредством слова мы быстро объясняем друг другу тончайшие оттенки мысли и нежнейшие ощущения сердца. Не только окружающие нас чувственные предметы имеют свои названия, указывающие нам на самые предметы, но все их взаимные отношения и малейшие отличия обозначены в слове со всею точностию; внутренние чувствования также выражены особыми знаками; понятия отвлеченные, все идеи, составляющие богатство наук, и все создания воображения, облекаясь в слово, переходят в явления, для нас осязательные. Слово, разделившееся на разные ветви, образовало разные языки, собственность того или другого народа. Этот способ выражения мысли нашей, по удовлетворении первых потребностей общественной жизни, обращается в орудие художественной роскоши. Недовольные простою ясностию выражений, мы требуем от них известного убранства. Для нас недостаточно, чтобы другие просто сообщали нам мысли свои; мы хотим, чтобы это сообщение было изящно. В этом состоянии за несколько тысячелетий уже находим мы слово у многих народов. Привычка до того сроднила нас с этим явлением, что мы взираем на него без удивления, равно как взираем на твердь небесную и на другие величественные предметы природы, к которым привыкло наше зрение. Мы любуемся различными произведениями искусств, гордимся новейшими открытиями в науках, способствующими удобству и приятностям жизни, поставляем в них славу человечества, но что более слова имеет право на наше удивление?<… >
ЧТЕНИЕ ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ
<…>Древние разделяли речи на три рода: на повествовательный, совещательный и судебный. Цель повествовательного рода – похвала или порицание; совещательного – убеждение или просветление разума, а судебного – обвинение или защищение. Главные предметы первого рода речей: панегирики, надгробные и поздравительные слова; речи совещательные занимались прениями и общественными делами в сенате или в народных собраниях; судебное витийство относилось к судиям, когда требовалось прощение или обвинение какого?либо лица. Такое разделение служит основанием всем древним сочинениям риторическим; новые писатели подражали в этом древним. В этих родах содержится почти все, что только может быть предметом ораторской речи. Но согласно с настоящим состоянием красноречия приличнее принять разделение речей на совещательные, или народные, судебные и духовные. Каждый из этих родов речей имеет отличительный и свойственный ему характер. Разделение это не вполне согласуется с разделением древних. Судебное наше красноречие совершенно соответствует красноречию судебному древних. Красноречие народное хотя и принадлежит более к речам совещательным, однако отчасти оно относится и к роду повествовательному. Красноречие духовное имеет совершенно особый характер, по тону же оно одинаково с родом повествовательным древних.
Правила, относящиеся к изящному построению речи ораторской, принадлежат вообще ко всем родам красноречия: духовному, судебному и совещательному. Но каждый из трех родов имеет отличительный характер, свойственный ему дух и тон: знание этих особенностей необходимо нужно для вывода частных правил об изящном в каждом роде. Красноречие судебного оратора, без сомнения, отлично от красноречия проповедника, и верное знание характера каждого рода речей служит основанием изящному вкусу при разборе таких произведений и правилом для творящего гения. Начнем с того рода, который может прояснить и другие, именно с красноречия народного, или совещательного. Оно может развиваться во всех тех случаях, когда совещаются о пользах общественных под различными формами, каковы всенародные объявления и другие бумаги государственные.
Цель этого рода речей – убеждение. Они должны иметь предметом раскрытие какого?либо мнения, относящегося ко мнению общественному и в пользу которого оратор желает склонить своих слушателей. В убеждении надобно действовать на разум, от того речи народные допускают слог сильный и витиеватый; но главная сущность их – основательное суждение. Без твердого основания в отношении к мышлению речи могут блистать всеми красотами внешними и при всем том не производить желаемого действия. Блеск этот прельстит слушателей поверхностных, но люди рассудительные скоро скучают пустым витийством. К какому бы званию ни принадлежали слушатели, оратор никогда не должен думать, что язык напыщенный, но без мыслей и строгого суждения, может на них действовать или его прославить. Опасно испытывать подобное средство: такое витийство торжествует случайно, но в сущности оно ничтожно. Общее мнение – лучший судия в отношению к здравому смыслу и верности суждения. Простой повествователь в суждениях своих прямо идущий к цели дела, всегда берет верх над оратором, исполненным искусственности и учености, но заменяющим здравый смысл цветами риторическими. Тем более требуется осторожности, когда оратор говорит в собрании людей просвещенных.
Не забудем, что основанием всякого рода красноречия служит основательность мысли. Несмотря на то, что Демосфен говорил толпе афинских граждан, речи его построены на строгих умствованиях. Он почитал необходимым убеждение ума слушателей, чтобы после преклонить волю и располагать всеми качествами душевными. В этом заключалась сила и могущество речей его для слушателей; в этом тайна и удивление, какое они доселе возбуждают в читателях. Вот образцы, которыми должны бы руководствоваться ораторы, а не следовать тщеславным декламаторам, унижающим красноречие. Кто готовится к речам советовательным, тот должен прежде всего овладеть предметом, о котором намерен говорить, приобресть все относящиеся к этому предмету сведения, убедительность доказательств – это главное основание речи. От такого приготовления речь становится сильною и мужественною; украшения явятся сами собою, и они не должны озабочивать оратора: «cura sit verborum, sollicitudo rerum» – о словах надобно стараться, о мыслях заботиться. Изучающие искусство красноречия должны помнить эти слова Квинтилиана.
