Этнопсихология - Стефаненко Татьяна Гавриловна (книги бесплатно .txt) 📗
Что касается психологической антропологии в узком смысле слова, то в настоящее время заметен общий кризис этой области знания. Не вызывает сомнений, что психологический склад каждого народа уникален, но в чем состоит эта уникальность, если даже сами культурантропологи давно отказались от исследования базовых и модальных личностей, а используемое ими понятие национальный [с. 57]характер, как мы увидим, до сих пор остается чем-то туманным и загадочным. С точки зрения психологов, и вся область психологической антропологии ставит больше вопросов, чем дает ответов. Так, в большинстве исследований, несмотря на декларации Хсю, игнорируются внутриэтнические различия, которые в действительности могут даже превосходить межэтнические.
У психологов вызывают сомнения и методы, используемые в психологической антропологии. Возникает вопрос: может ли культурантрополог хотя бы объективно, если не безошибочно, взглянуть на представителя культуры, которая часто очень сильно отличается от его собственной? Правда, психологи-критики не замечают, что их «объективный» метод систематического сбора данных с помощью стандартных для разных культур методик таит в себе не меньше недостатков, чем погружение этнолога в чужую культуру. И что только создание междисциплинарной, синтетической этнопсихологии подчеркнет достоинства и сгладит недостатки, имеющиеся в двух ветвях этой науки.
Рекомендуемая литература
Велик А. А. Культура и личность. Психологическая антропология. Этнопсихология. Психология религии. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2001. С. 33–69,95–110.
Лурье С. В. Психологическая антропология: история, современное состояние, перспективы. М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2003. С. 57–63, 113–143, 210–221.
Токарев С. А. История зарубежной этнографии. М.: Высшая школа, 1978. С. 249–260, 270–283.
Глава 5
СРАВНИТЕЛЬНО-КУЛЬТУРНЫЙ ПОДХОД К ПОСТРОЕНИЮ ОБЩЕПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ
5.1. Эмпирические исследования перцептивных процессов
Первые серьезные сравнительно-культурные исследования в психологии, точнее в общей психологии, которая к этому времени получила значительное развитие, датируются рубежом XIX–XX вв. [с. 58]Основателем сравнительно-культурной психологии считается британский психолог и антрополог У. Риверс (1861–1922), который работал в составе знаменитой Кембриджской этнографической экспедиции на островах пролива Торреса, а затем на Новой Гвинее и в Южной Индии.
Во время этой экспедиции в полевых условиях были апробированы экспериментальные установки и методики, разработанные в психологических лабораториях Европы. Изучались сенсорные способности: острота зрения, восприятие цвета, восприятие пространства, включая подверженность зрительным иллюзиям[17], острота слуха, обоняние, вкус, опознание веса, тактильная чувствительность.
Британскими исследователями[18] проверялась достоверность популярных в то время утверждений о большем развитии сенсорных способностей у примитивных народов, чем у европейцев. В частности, путешественники нередко сообщали о необыкновенной остроте зрения дикарей:
«У людей с Сан-Кристобаля (Соломоновы острова) глаза, как линзы, и они могут с большого расстояния в самый пасмурный день обнаружить голубей, спрятавшихся между листьями деревьев. <…> Уроженцы Новой Ирландии … обнаруживали маленькие лодки в плохую погоду на расстоянии шести-семи миль, чего мы не могли сделать даже с биноклями и телескопами»[Коул, 1997, с. 58].
Риверс поддерживал так называемую компенсаторную гипотезу, согласно которой первобытные народы достигли высокого развития перцептивных способностей, но за счет меньшего развития способностей интеллектуальных. Иными словами, если слишком много сил затрачивается на «чувственный фундамент», то от этого страдают «высшие интеллектуальные структуры».
В результате проведенного тестирования туземцев и сравнения с данными, полученными в Англии и Германии, были выявлены отдельные, но отнюдь не экстраординарные межкультурные различия в зрительном восприятии. Так, при изучении цветового зрения обнаружилось, что туземцы часто смешивают синий и зеленый цвета. По мнению Риверса, их зрение характеризуется меньшей чувствительностью в сине-зеленом участке спектра, чем зрение[с. 59]европейцев, для них синий более темный цвет, чем для нас: они сравнивают яркий синий цвет с грязной водой или темнотой ночи[19].
Особый интерес представляет сравнительно-культурное тестирование остроты зрения. Достойно восхищения то, насколько скрупулезно Риверс подошел к подбору испытуемых при его проведении. Зрение занимающихся рыболовством туземцев островов Торреса сравнивалось не со зрением английских студентов, как, к сожалению, поступили бы многие современные исследователи, а со зрением не слишком образованных немецких рыбаков — жителей острова Гельголанд. Хотя у жителей Южных морей средняя острота зрения оказалась несколько выше, различие не было значимым, что позволило Риверсу сделать вывод: «Народы, которые изучены к настоящему времени, не проявляют того превосходства над европейцами в присущей им остроте зрения, как этого можно было бы ожидать по сообщениям путешественников» [цит. по: Коул, 1997, с. 60].
Результаты вышеперечисленных и многих других экспериментов позволили британскому исследователю прийти к общему заключению: нет оснований утверждать, что примитивные народы обладают более высокоразвитым восприятием, чем европейцы. Кстати сказать, исследования, проводившиеся на протяжении целого столетия после Кембриджской экспедиции, подтвердили, что культурные различия в остроте ощущений минимальны.
Вместе с тем бывали случаи, когда Риверс поражался зоркости рыбаков с островов пролива Торреса, объясняя эти факты вполне современно — условиями их жизни, т. е. контекстом. У бесписьменных народов, по его мнению, нет особого совершенства восприятия, но от европейцев их отличает необходимость пристального внимания к малейшим деталям ландшафта, растений, животных. В то же время ученый не был свободен от господствовавших в то время концепций нулевой суммы — равновесия между уровнями развития низших и высших психических функций.
[с. 60]В дальнейшем психологическое сообщество отвергло мнооие интерпретации Риверса, особенно это относится к поддержке компенсаторной гипотезы, которую он, впрочем, и не мог подтвердить, так как экспериментально не исследовал высшие психические функции. Но во многих отношениях исследования, проведенные на рубеже XIX и XX вв., до сих пор считаются образцовыми. Отчеты Риверса представляют значительный интерес еще и потому, что количественные данные он стремился подтвердить другими методами. Так, изучая цветовое восприятие с помощью аппаратурных методов, он использовал также метод опроса, интересуясь у туземцев, какие цвета они предпочитают, и метод наблюдения, отмечая, в одежде какого цвета люди приходят на праздник.
В XX в. на результаты проводившихся в США исследований перцептивных процессов долгое время влияли предвзятые идеи о межрасовых различиях в интеллекте. Например, при тестировании музыкальных способностей в 30-е годы студенты-афроамериканцы продемонстрировали более высокие показатели при опознании громкости и продолжительности звучания мелодий и при идентификации ритма. А у белых студентов результаты были лучше при опознании тембра и тональности. Но исследователи обнаружили позитивную корреляцию с интеллектом только двух последних показателей.
Место компенсаторной гипотезы о дополнительности связи между восприятием и интеллектом заняла гипотеза баланса между различными сенсорными модальностями. Был предложен термин сенсотип, с помощью которого стали характеризовать различия между расами в значимости разных органов чувств при восприятии. К сожалению, эти идеи завоевали популярность в среде творческой интеллигенции некоторых стран, и представители разных рас стали превозносить «свой» способ восприятия. Сторонники доктрины негритюда, например, рассматривали тактильно-слуховой сенсотип как специфически африканский и противопоставляли его визуальной культуре белых колонизаторов.
