В объятиях Шамбалы - Мулдашев Эрнст Рифгатович (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
Но Бог не остановился на этом. После того как жизнь в Мире Свободного Времени до полного совершенства и гармонии, Он решил освоить Мир Пространств. Первым долгом Он систематизировал Пространства, разложив их по мирам: трехмерный мир, четырехмерный мир, пятимерный мир и так далее. А далее он использовал совершеннейшую форму жизни Мира Свободного Времени, чтобы через нее вдохнуть жизнь в Мир Пространств. Изогнув, например, в трехмерном варианте Пространство, Создатель послал туда и «запер» там Человека-Время (или Человека-Мысль), определив его как Дух, призванный управлять всеми сотворенными информационными структурами этого Пространства, прежде всего биополем (или биополями!), водой и генами Человека-Пространства. По замыслу создателя Человек-Время (или Дух) должен был отсчитывать время жизни каждой клетки, каждого органа и всего организма и делать многое-многое другое, чтобы эта «пространственная машина», названная телом, работала хорошо.
Человек-Время также должен был контролировать работу сознания — чисто «пространственного варианта мышления» и заставлять его, сознание, хотя бы иногда прислушиваться к нему — Духу и не забывать об интуиции. Но поскольку Человек-Время (Дух) есть одновременно и Человек-Мысль, то он, пристально наблюдая за сознанием пространственного человека, должен был постоянно передавать на свою Родину — Тот Свет — информацию о мыслях земных (пространственных) людей и, в согласии с Тем Светом, определять продолжительность жизни земного человека в усредненном для данного периода истории варианте, когда главным критерием того, в какое время надо включать ген смерти (апоптоза), является чистота помыслов земных людей.
Как бы два человека живет в нас — Человек-Время и Человек-Пространство. Когда мы освободимся от Человека-Пространство, то земное сознание исчезнет, но на смену ему придет другое сознание — космическое.
— С чего это я начал так глобально мыслить? Откуда я это все знаю? А где доказательства? — внезапно ударила отрезвляющая мысль.
Меня даже бросило в жар.
— Да какие доказательства этому могут быть? — появилась ответная мысль. — Бог, что ли, предоставит доказательства тебе, неразумному, на блюдце с каемочкой, что ли… как очередной черепок археологам?! А почему мы так боимся верить мыслям, а верим пресловутым черепкам? Почему?
Я взглянул на священный Кайлас — Башню Шамбалы. Мысль о том, что это есть гигантский штамп Гена Жизни, не покидала меня. Я даже сопоставил форму Кайласа с формой Гена Жизни и представил, как на этом «штампе» искривлялось пространство, да так искривлялось, что образовались сразу и «биополевой ген» и «водный ген» и обычный телесный ген для того, чтобы все было готово к тому, когда оттуда, сверху, поступит команда, и к этим трем «генам» прилетит нечто другое — Человек-Время, который и начнет управлять их работой, чтобы когда-нибудь, пройдя стадию ангелов и призраков, на Землю шагнул телесный человек, который никогда и не вспомнит, что его делали на гигантском штампе, в сравнении с которым он — плотный — кажется сущим муравьем.
Я встал и сделал несколько шагов.
— Уходим, что ли? — спросил Селиверстов.
— Сейчас, сейчас…
— Хорошо.
Я еще раз взглянул на Башню Шамбалы и представил величие людей этой загадочной подземной страны — они не просто знали все это и намного больше этого, но и пользовались этим… да так эффективно пользовались, так эффективно… так…
Я опустил уставшую голову и потрогал ее. Она показалась мне маленькой-маленькой, хотя., и была 61 размера.
— Радужка! Ангелы! — прострелила необычная мысль.
Но я не смог уцепиться за нее. Я просто устал. Я ведь был маленьким-маленьким. .. всего лишь слегка разумным человеком… очень слегка.
А Башня Шамбалы сверкала на солнце, как бы свидетельствуя о мыслительной мощи людей великолепной Шамбалы.
— Человек-Время, входя в Человека-Пространство, управляет, прежде всего, его уже созданным Телом Времени и через него управляет биополем, водой и генами. Тело Времени создавалось тоже здесь! — просквозила еще одна шальная мысль. Но у меня уже не было сил думать дальше.
О, как многого я не знал тогда! Нужны были годы, чтобы эти две шальные мысли о радужке и Теле Времени развились, отработались и привели в систему всю гипотезу о Городе Богов, где… извините, дорогой читатель, за смелость…по-моему, и создавался человек, но… новый человек. Но об этом мы поговорим в следующем томе этой книги, в противном случае этот том станет слишком пухлым и не полезет в женские сумочки, что, как Вы понимаете, очень важно.
Я посмотрел на компас, еще раз взял азимут и зашагал к тому месту, откуда мы начинали поход к Городу Богов.
— Мы живем в каком-то нами же нарисованном мире — думал я, шагая. — Каждый человек — художник своей жизни. Рисует жизнь каждый или… почти каждый. Редко кто живет натурально. Почему? Да потому, что мы так мало знаем самих себя. Мы почти не знаем, кто мы! Мы проходим в школе и даже сдаем на пятерки предметы, навязывающие нам «обезьяний вариант» развития человечества, но в глубине души не верим тому, за что получили пятерку. Что-то глубинное не дает нам отупеть до этой степени. Мы начинаем ходить в церковь, чтобы здесь удовлетворить свой внутренний порыв познать самого себя, но заунывное напевание попа с неестественными утробными нотками в голосе, исходящими, вроде как, чуть ли не из пищевода, вскоре надоедают нам, и мы перестаем вникать в суть молитв, всего лишь рассматривая прекрасные орнаменты и вдыхая какой-то особо пряный воздух церкви. А вопрос «кто я?» так и висит над нами и., . одновременно треплет, треплет и треплет изнутри. Вот и остается самому «рисовать сюжет» на тему — кто я?
«Сюжеты», которые мы рисуем о самих себе, бывают разные. Достаточно редко люди рисуют «самобичующий сюжет», представляя себя чем-то вроде деревенского животного, научившегося ходить на двух ногах.
Значительно чаще люди рисуют о себе «банальный сюжет», для которого характерны, например, самозабвенное поедание мороженого как способ получения радости; желание красиво постоять с банкой пива на людной улице как способ удовлетворения своего тщеславия; привычка загадочно помолчать с томными глазами перед интересующим экземпляром противоположного пола как способ скрыть банальность своего мышления; умение рассказать «зажеванный» анекдот, первым захохотав при этом как способ демонстрации своего интеллекта и так далее.
Но чаще всего люди рисуют о себе «самовозвеличивающий сюжет», обычно глубоко утаивая его в себе, но иногда, когда душа уже не терпит, появляясь на людях в цветастом галстуке или малиновой рубашке навыпуск и любуясь, как перед ним — нарциссом (из-за рубашки!) — тают «банальные сюжетщики», рассказывая ему лично занюханный анекдот и подобострастно поглядывая на него — в малиновой рубашке. Мужчин, которые рисуют «самовозвеличивающий сюжет», в народе называют «надутым индюком» или «самовлюбленным идиотом». Наиболее умные из этих… «идиотов» способны додуматься до того, что носить пресловутую малиновую рубашку бескультурно, поэтому они чаще всего одеваются во все белое (видимо, вплоть до трусов, не говоря уже о носках) или во все черное (естественно, вплоть до трусов или… кальсон), чтобы подчеркнуть свою загадочность (или скрыть свою…).
А самые умные из этих… «идиотов» осознают, что дело даже не в одежде, а в манерах, которым они где-то там (непонятно, кстати, где!) учатся и красиво демонстрируют, с укором поглядывая на «банального сюжетщика», не умеющего даже элегантно держать вилку и не обученному английскому варианту открывания рта для запихивания туда, например, капусты. И уж совсем гении из этих… самых… догадываются до того, что дело даже не в манерах, а во взгляде, который надо долго тренировать перед зеркалом, чтобы потом все время «жить» за счет своего взгляда: не понравилось — слегка поднял бровь одного глаза; понравилось — приспустил ресницы (дай-то Бог, чтобы они были длинными как у «… меньшинства»); скучно — уставился в одну точку; весело — «посмеялся» глазами (слегка их прикрыв); надо обаять — широко раскрыл глаза и так далее. «Баналыцик» не понимает этого, но чувствует и… клюет.
