Ханаанцы. На земле чудес ветхозаветных - Грэй Джон Генри (е книги .txt) 📗
Названия большей части указанных мест, а также менее значительные поселения, в основном расположенные на равнинах и вдоль западных границ Палестины, известны также по упоминаниям в Ветхом Завете и спискам племен, содержащимся в Книге Иисуса Навина.
На первый взгляд кажется, что поселения были немногочисленны, но ведь некоторые из них, даже такие крупные, как Газа, Мегиддо, Бет-Шан, Иерихон и другие города, расположенные на равнинной части Палестины, не упомянуты в текстах проклятий, хотя по раскопкам известно, что они уже существовали в этих местах. Поэтому никак нельзя согласиться с мнением некоторых специалистов по библейской археологии, утверждающих, в соответствии с Ветхим Заветом, что в эпоху патриархов, то есть в XIX веке до нашей эры, территория Ханаана была мало населена.
Для Сирии и Палестины конец третьего – начало второго тысячелетия был периодом медленного возрождения после опустошительных аморейских набегов и образования поселений, с которыми связано окончание развития культуры раннего бронзового века.
Яркая картина жизни аморейского поселения, возможно находившегося в Южной Сирии, содержится в египетской повести о приключениях Синухета, вельможи, входившего в свиту фараона Сесотриса I (1980–1935). Попав в опалу после смерти фараона, он был вынужден покинуть Египет. Пройдя через «царские ворота» – цепочку египетских фортов, расположенных на Суэцком перешейке, Синухет стал двигаться на север, перемещаясь от одного племени к другому. Племя, гарантировавшее его безопасность на своей территории, передавало его своему соседу, с которым оно находилось в хороших отношениях. Пройдя долгий и трудный путь, Синухет наконец оказался в поселении своих соплеменников, располагавшемся где-то в степной, восточной оконечности Палестины или Сирии (он называет ее Кедем). Но его описание этой земли, богатой вином и оливками, указывает на то, что она находилась западнее, поскольку в Сирии и Палестине оливки цветут только в зоне средиземноморского климата.
То, что этот район с прекрасными условиями для ведения сельского хозяйства был заселен соплеменниками Синухета, подтверждается текстами проклятий из Луксора. Вот как Синухет описывает эту плодородную землю:
«Это была прекрасная земля, и называлась она Иаа. Смоквы имелись в ней и виноград. Обильнее была она вином, нежели водой. Много имелось в ней меда, масла в изобилии, фруктов разных на деревьях. Имелись там также ячмень и пшеница, не было предела скоту всякому. Сделал он меня вождем племени среди избранных страны своей. Делали для меня кушанья в качестве ежедневного довольствия, вино в качестве ежедневной доли, вареное мясо, жареную птицу, не считая дичи, ибо ловили ее для меня и клали передо мной, кроме того, что приносили мои охотничьи собаки. Приготовлялось мне множество блюд и молоко, сваренное разными способами» [2].
Плодородные земли и щедрая природа, а также обилие лесов в Ливане делали Ханаан желанной целью для многочисленных захватчиков из Азии. После вторжения кочевников в Первый промежуточный период в конце третьего тысячелетия в интересах собственной безопасности правители Египта держали данный район под своим постоянным контролем. И все же с 1730-го по 1580 год до н. э. Египет пережил вторжение и захват власти кочевниками-гиксосами. Отметим, что этим словом (hyk khwsht) в Египте обозначали всех чужеземных правителей независимо от их этнической принадлежности. Анализ керамики и королевских скарабеев этого периода, а также фортификационные сооружения, особенно стены укрепленных городов-крепостей, показывает, что гиксосы, пришедшие в Нижний Египет, относились к тому же этносу, что народы, населявшие Сирию и Палестину.
Было бы естественно объяснить такое политическое движение внешними причинами, но в данном случае материальные свидетельства, которые могут дать разгадку применительно к данному периоду, большей частью оказываются неубедительными. Острые килевидные узоры на керамике нового типа, возможно, указывают на существование металлических прототипов данных изделий, что, в свою очередь, ведет к рудоносным районам Анатолии и Кавказа.
Найденные в королевских гробницах Библоса (XIX век) металлические сосуды явно критского происхождения. Бронзовый пояс с приспособлениями для кинжала из Телль-эль-Фара близ Наблуса и другие находки из Рас-Шамры явно соотносятся с аналогами, обнаруженными на Кавказе.
Самой значительной новацией данного периода, несомненно, стало появление лошади и двухколесной военной колесницы. Полагают, что лошадь, известная в Южной Месопотамии как «осел с Востока», была ввезена на запад индоиранцами. Об этом свидетельствует ареал распространения скелетов лошадей и остатков колесниц, как установил в своих изысканиях А. Потратц.
Первое появление лошади отмечено в палестинском поселении, относящемся к хальколитическому периоду (четвертому тысячелетию до н. э.), в Хорват-Бетере (Бер-Шеба), но нельзя с уверенностью сказать, что это животное было одомашнено. Потом лошадь появилась в погребениях Телль-эль-Аджжула и Иерихона, относящихся к периоду гиксосов. Аналогичные погребения, относящиеся к третьему тысячелетию до н. э., обнаружены в Южной России и на Кавказе, а воинские погребения первого тысячелетия с лошадьми и колесницами, распространенные в Южной России и Восточной Европе, ассоциируются с миграцией арийцев.
В египетских документах лошадь впервые упоминается в надписи об изгнании гиксосов в гробнице одного из представителей знати, который был участником освобождения. Впервые разведение лошадей в Египте началось с XVIII века в большой Средней королевской крепости Бухена в Судане как раз перед вторжением гиксосов.
Э. Анати убедительно доказывает, что использование лошади и легкой двухколесной колесницы началось в безлесных степных районах, таких, как степи Южной России или иранское плато, откуда, как он считает, происходят гиксосы, чьи характерные оборонительные сооружения, насыпные валы с брустверами и рвы четко соотносятся с земляными сооружениями с севера Сирии и Анатолии.
Огромные земляные валы вокруг поселений периода гиксосов в Телль-эль-Яхудийе в дельте Нила имеют общие черты с укрепленными стоянками, встречающимися в степях Туркестана.
Обнаружение гласисных укреплений с останками лошадей в Бухене, относящихся к периоду до прихода гиксосов, корректируют выводы Эмери о начале коневодства в Египте. Хотя возможно, что появление лошадей связано с наемниками с севера, нанятыми соперничающей знатью в Египте в конце периода Среднего царства.
Кроме того, следует учесть и тот факт, что имеющиеся в египетских текстах названия колесницы (writ) и ее оборудования явно арийского происхождения. В тексте, посвященном выездке лошадей из столицы хеттов Богазкея, перечислены повороты (wartana), которые следует сделать при прохождении дистанции. Указывающие их порядок числительные имеют соответствиея в санкрите: aika (санскр. eku – первый), tera (санскр. traya – три), pansa (санскр. panca – пять), satta (санскр. sapta – семь), nawa (санскр. nava – девять).
Сказанное позволяет предположить, что в конце XIX века население Сирии и Палестины было разбросано и не имело постоянных поселений из-за вторжений индоиранцев с запада. Как известно, как раз в это время они основали царство Митанни, расположенное между верхним Тигром и Евфратом, и проникли в Северную Сирию.
Другая часть населения, жившая в северной части Месопотамии и у подножия Анатолийских гор, была завоевана арийцами или вытеснена ими, после чего стала основной составляющей населения Сирии. Подтверждение находим в текстах из Рас-Шамры, относящихся к XIV–XIII векам до н. э., где содержится словарь хурритских слов, а также в табличках из Эль-Амарны, где перечислены хурритские имена военачальников и обслуживающего персонала дворца.
Весьма вероятно, что появление этих заимствований в сирийском языке связано с проникновением в дельту Нила. Тактическое преимущество, вызванное появлением высокоподвижных колесниц, позволило им начать захват этого района, где египетское влияние начало ослабевать.
