Азиатские христы - Морозов Николай Александрович (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
И, как у христиан первое воплощение Христа символизировано рыбой, что могло прийти лишь из Великой Ромеи с Балкан, так как там рыба служила анаграммой Христа — IX ТУС — Иисус Хрмстом Теу, Иоос Сотер, т.е. Иисус Христос Бога Сын Спаситель.(рис. ) Но тут первичный символ получил уже новое толкование.
Первое воплощение относится к легенде о потопе, в том виде, как она содержится в Сатаната-Брамане: Вишну возвещает Ману-Менессу, всеобщий потоп и приказывает ему построить ковчег; под видом рыбы он сам направляет его пока ковчег не причаливает к одной горе в Кашемире. Вторая Аватара (т.е. авантюра) Вышнего бога-Вишну — есть его превращение в черепаху, поддерживающую землю (рис. ), что объясняется двумя рассказами, которые содержат ведийские элементы. Первый рассказ заключается в том, что боги захотели размешать молочное море (Млечный путь) город — Мандарагири, чтобы приготовить себе божественный напиток Амрата — бессмертный; но так как они не могли оторвать горы от земли, то Вишну спустился в виде черепахи в подземную пустоту и оторвал у горы корень. А другой рассказ сообщает, что однажды мир начал падать; чтобы удержать его, Вишну сделался черепахой и в этом виде подпер землю. Третья авантюра есть превращение в медведя, т.е. в созвездие Большой Медведицы, причем он победил одного демона и вытащил из воды землю, что также напоминает ведийскую легенду о Праджарати. Четвертая авантюра есть превращение Вышнего в человека-льва, разорвавшего хулителя бога. Это по-видимому навеяно его предполагаемым воплощением в Ария, имя которого значит по еврейски Лев, и может быть символизировано в созвездии Льва (рис. ). Пятая авантюра есть его воплощение в ребенка, и отражает может быть евангельское сказание о младенце Христе уже учащем взрослых, что может быть символизировано Яслями Христа в созвездии Рака (или одним из Близнецов). Шестая авантюра (аватара) есть его воплощение в Парнеу-Раме, т.е. Парисе-Ромейце, вероятно авторе Апокалипсиса Иоанне Злоатоусте, где он изображался с цветком в одной руке в награду верным и секирою в другой, для надменных царей земли, как это пророчествуется в самом Апокалипсисе (рис. ). Седьмая авантюра, по-видимому, должна быть хронологически отодвинута уже снова вспять: это воплощение Вышнего бога Вишну в виде Рамы, что напоминает Аб-Рама, т.е. Отца-Рима — может быть Римского Великого Понтифекса. Восьмая авантюра есть воплощение его Кришне Христе и представляет пятый вариант авантюры. Девятая авантюра-воплощение есть воплощение Вышнего-Вишну в теле будды—Гаутамы, что может быть является отголоском литературного творчества Иоанна псевдо-Дамасского, автора Евангелия от Иоанна, или опять скорее вариацией шестой авантюры, т.е. воплощение в авторе Апокалипсиса. И, наконец, десятая авантюра Вышнего бога — последняя из обычно признаваемых его «аватар», тождественно с ожидаемым «вторым пришествием Христа» у христиан он придет, как сказано в апокалипсисе, на Белом Коне, со сверкающим мечом и после поражения неверных и злых, утвердит царство благочестивых.
Критически мыслящий и знакомый с Апокалипсисом, Евангелиями, библейскими пророками и основными представлениями греко-российских христианских теологов, с конца средних веков и до начала XX века, видит сам, что это только дальнейшее фантастическое усложнение европейской теологии. Кто у кого тут взял? Христиане ли сократили индусские девять бывших в Индии воплощений Высшего бога до одного у себя в Европе, или, наоборот, христианство, дойдя до Индии, сделано по дороге девять авантюр из одной?
Но это похоже на то, как если бы вы спросили: индусы ли умножили две руки европейского основателя христианского богослужения до числа четырех рук (рис. ) или европейцы сократили четыре руки, бывшие у Кришны в Индии, до числа двух.
Ответ тут может быть лишь один: основные законы развития мифов показывают нам, что они всегда осложняются с течением веков и на пути в дальние страны, а потому и увеличение числа рук у Кришны-Христа и увеличение числа его воплощений в Индии безусловно показывают, что богословие в том виде, в каком мы его наблюдаем в Индии, да вообще в срединной и южной Азии, пришло туда от балканских Ромейцев славян и едва ли ранее появления у них Кирилла и Мефодия.
Как у христиан «Великий царь» — основатель богослужения — сделался из человека богом, так и у индусов Кришна из героя сделался божеством. В исторических частях Магабхараты он является еще возничим Арджуны, и своей отважностью и хитростью содействует победе Пандуидов над Куруидами. И судьба его здесь тоже трагична: в возмездие за жестокость, с которой он ранее умертвил свой собственный род, он превращается позднее в газель и убивается стрелой охотника. Да и рождение напоминает Христа. Рассказывается, что Кришна был сыном Васу-девы (т.е. Васидия бога, царя-бога) и Деваки (т.е. девицы). Его злой дядя Камса (какирод) хотел умертвить ребенка, поэтому он должен был бежать в землю Гокула (вроде Египта), где был принят пастухом Нандой и его женой Язодой. Здесь юный бог провел веселое детство, лелеемый девушками-пастушками, осчастливленный со стороны богов дарами из игрушек и драгоценностей. Кришна — дитя (бала-Кришна), как и Христос-младенец у христиан излюбленное представление индусов; в виде маленьких фигурок изображается, как он ползет кругом, играя шаром и пр. Но он скоро обнаружил свое божественное могущество. Когда бог-отец Индра, рассердившись за почитание Кришны больше чем его, послал на него и его товарищей в играх сильную грозу, семилетний мальчик поднял громадную гору Говардхану и держал ее в течении семи дней, в виде защиты над устрашенными пастухами. Рассказывают также, что однажды он победил царя змей (вроде христианского сатаны), в пруд которого он прыгнул, и с триумфом раздавил его голову; Кришна, змее убийца, в танцующем положении, играющий на флейте, представляет, как и Христос в катакомбных изображениях (рис, ) другой любимый божеский образ индусов.
Но вот тут и противоречие, в котором не знаешь, на какую сторону встать: у христиан его рисуют сопровождаемым всегда девицами легкого поведения, но его склонность к ним объясняется жалостью, да и сами они представляются раскаявшимися, благодаря его увещаниям. А у индусов, наоборот, с девушками-пастушками, тысячи которых были к его услугам, но он предается шумной любовной резвости; в особенности рассказывается о его любви к некой Радхе, соответствующей Марии Магдалине; их взаимная склонность, их ссора и примирение изображаются в лирической драме Гитаговинде. Это стихотворение, с его изменяющимися напевами и его пламенным эротизмом,— говорит Шантепи-де-ля-Соссей (П, 136) — можно назвать Песнью Песней индусов и подобно последней, его можно понимать так же в смысле аллегорического изображения отношения бога к душе. Эта юношеская жизнь Кришны дала повод в национальных культах к разного рода увеселениям и послужила предлогом к большому распутству, которое существовало и у христиан во все средние века. А дидактические части теста Магабхараты дают нам уже совершенно иной, возвышенный образ Кришны. В них он, как и у христиан нового времени, вполне отождествляется с Вышним богом (Вишну) и сам представляется как верховное божество.
В сказании о Раме, т.е. о седьмой авантюре Вышнего бога, Якоби пытался найти продолжение мифа об Индре. Его борьба со Раваной (Раввином), похитившим его жену Ситу, в существенных чертах, __ говорит он, — сходна с борьбою Индры с Вартрой (ветром?), демоном засухи; Сита есть олицетворенная уже в Риг-Веде полевая борозда, опустошение которой играло ту же самую роль у земледельческого населения позднейшей Индии, какую облачная змея у занимавшихся главным образом скотоводством племен ведийского времени.
Но в этой аналогии, однако, мало убедительности, и рассказ напоминает скорее борьбу Юлия Цезаря с Антонием за Клеопатру, при чем по нашим представлениям в жизнеописание мифического Юлия Цезаря вошло многое из жизни императора Юлиана, который по многим соображениям и был Великим Царем, основателем христианской литургии, давшим повод к легенде о Христе. Но тут фантазия превратила уже помогавших Раме инородцев (может быть мавров) в обезьян.
