Азиатские христы - Морозов Николай Александрович (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
Свадебный обряд совершается в юрте, принадлежащей отцу жениха. Невеста приводится туда под покрывалом, и переступив через порог, становится вместе с двумя подругами на колени перед огнем. Священник прерывает молчание молитвенными воззваниями, на которые невеста отвечает земными поклонами. Сперва кланяется она трижды иконам и приносит им через старосту разные вещицы. Потом кланяется огню и бросает в него кусок жареного бараньего жира; староста украшает лентами треножник, воздавая честь священной стихии огня. Далее следует длинный ряд поклонов родственникам и знакомым, старшим и младшим, ближним и дальним. И на долю каждого из них невеста бросает по куску жира, а староста раздает подарки. А те в свою очередь отблагодаривают невесту подарками. В продолжение всей этой сцены лама, сидя на почетном месте, дает своим чтением религиозный характер этому обряду.
Подруги отводят наконец невесту в палатку жениха. Там снимается с ее глаз повязка, чтобы воззреть на своего суженого, которого, впрочем, она большею частью уже видала не раз.
Обряд призыв души вернуться в тело.
Буддийская психология признает в человеке две души: материальную, т.е. дышащую душу и духовную, которая у христиан называется духом. Одной из них подчиняется физическая жизнь человека, другой умственная и нравственная; одну ставят в неразлучной связи с телом, другую, наоборот, лишь обитающею в теле.
Эта главная душа может быть похищена у человека демонами, чем объясняется сумасшествие и может оставлять тело самостоятельно при сильных потрясениях. Но как бы ни случилось это несчастие, последствия его всегда бывают ужасны. Человек, потерявший эту свою душу, быстро слабеет умом и памятью. Врачебная помощь ему не в пользу, и лишь священные заклинания подают луч надежды на выздоровление.
Это и есть обряд призыва души обратно в тело. Когда не остается более сомнения, что душа кого-либо похищена у больного одним из демонов, то первым долгом надо умилостивить адского царя Чойджила, дабы при помощи его вызвать похитителя и отобрать у него эту душу. С этою целью делают изображение девяти Иргачинов, с надписями их имен. Дождавшись полночи, кладут их в мешок из сырой пестрой кожи и завязывают пестрым арканом в девять оборотов. Избранные из общества девять смельчаков, окружив заключенных сюда иргачинов, с оружием в руках, слушают заклинания, произносимые ламою по таинственной книге Сидил. По окончании их, один из этих смельчаков, схватив аркан и перекинув его через плечо, вытаскивает мешок из юрты и трижды бежит вокруг нее в сопровождении толпы, старающейся как можно более встревожить духов ночи своим диким воплем, стуком оружия, звуками труб и бубнов. А когда мешок с иргачинами снова появляется в преддверии юрты, его встречают стрельбой и поспешно выбрасывают истуканов на землю, замечая, как они падают — на спину или вниз лицом. Упавших вниз лицом раздробляют тут же молотом; а лежащие на спине признаются требующими еще жертв. Их опять кладут в мешок и подвергают новым усиленным заклинаниям, повторяя вместе с тем и беготню. И эта репетиция с дополнительными в ней обетами, определяемыми книгою Сидил, повторяется до тех пор, пока все иргачины попадут под сокрушительный молот.
Осколки их снова забираются в мешок и более не выходят из него. Их влекут в пустыню, зарывают и кладут над ними черный камень с надписью, что хитрые духи удовлетворены и не станут впредь причинять вреда семейству, для которого совершился обряд.
Все обещанное при этом иргачинам, в том числе и бывшие в деле орудия, отдаются совершителям этого таинства.
Но и этим не всегда кончается дело. Очень часто случается, что больной не чувствует никакого облегчения. Тогда приступают к новым предположениям о причине гнездящегося в нем зла. Прежний совершитель обряда, очевидно, не имел достаточной опытности и не соблюл всех предписанных правил. Семейство больного вторично обрекается на совершение заклинаний, пока тайноведы не скажут, что душа больного, хотя и освобождена из-под власти иргачинов, но не может возвратиться в тело, не находя к нему дороги; или даже не хочет, пренебрегая его недостатками.
Чтобы помочь последнему горю, раскладывают вокруг больного его лучшую одежду и все то, чем наиболее он дорожит, и сам он отмывается, окуривается и вообще приводится в возможно хорошее и успокоительное положение. Тут же должны находиться и ближайшие родственники, друзья и приятели больного. И все эти лица три раза важно обходят юрту, и умиленно зовут по имени бедную скиталицу, высшую душу, умоляя ее возвратиться в тело.
Для удобства ее возвращения в забытое ею, или потерянное жилище, проводится как путеводитель пятицветный шнурок, на протяжении девяти аршин, от головы больного за дверь юрты.
Священник, облаченный в свою священную одежду, читает во всеуслышание об ужасах ада и об опасностях, каким подвергается душа, самовольно отделившаяся от тела. Он обращается к присутствующим и к самому больному с вопросом: пришла ли? И все в один голос отвечают: пришла, пришла, пришла! Все спешат с приветом к возвратившейся страннице и в знак радости, бросают на больного семена. А шнурок, послуживший проводником для души, свивают в моток и надевают больному на шею, с тем, чтобы он семеро суток носил его не скидая. Все члены семейства обязуются не ругать больного в это время и не пугать его какой-либо нечаянностью, но и всячески угождать ему. Иначе душа, не привыкшая еще к телу, вторично расторгнет с ним свою связь и подвергнет жизнь и здоровье пациента новой и горшей опасности. Так, еще в XIX веке лечили буддийские священники-доктора от горячки и всех болезней, сопровождавшихся бредовыми явлениями. Аналогичным способом лечились вплоть до настоящего времени и все опасные болезни.
Обряд выкупа жизни.
Когда все средства, принятые к исцелению обычного больного, оказываются не действительными, приступают к совершению обряда, называемого выкупом души, — нечто вроде православного соборования.
Совершителями этого обряда по преимуществу были ламы Докшитского чина. Под их руководством делают из травы чучелу, одевают ее в лучшее платье пациента и дают ей по возможности приличную позу. Вокруг чучелы расставляют лепные изображения всех тех духов, которые любят тешиться горем и бедою человека. Изображения эти украшаются атрибутами каждого такого духа. Вместо же жертв им кладут волосы разных животных, приносимых в выкуп за душу. Тут же должен находиться в полной сбруе лучший конь больного, или его вол, чтобы изгоняемый дух мог беспрепятственно уехать в пустыню.
Сделав такие приготовления и дождавшись глубокой ночи, священники приступают к обряду. Сначала чтение идет тихо, духи умаливаются оставить больного и переселиться в сделанную чучелу, взяв в придаток и предложенные жертвы. Но, мало помалу, тон начинают изменять, изменяя и положение чучелы: она делает поворот и становится лицом к священнику. Чтецы постепенно доходят до неистового козлогласия и ему аккомпанирует такая же музыка. Искуснейший из лам выходит в Докшитском всеоружии на арену, пляшет под текст бубнов и других музыкальных инструментов , и достигнув апогея своего исступления, яростно мчится по всем направлениям юрты, пророчествуя что-то бессвязное, режет себя, а иногда и больного своим ножом, бросая на очаг какие-то химические составы, производит пламя, треск, дым и удушающее зловоние, чтобы принудить духов оставить в покое больного и переселиться в чучелу, или уехать куда-нибудь. И действительно, хозяин не видит уже более своего любимого коня или вола. Какой-то дух уехал на нем, а куда? — про то знает лишь совершитель таинства. Тогда сожигают чучелу вместе с изображением чертей в некотором отдалении от жилища. А их одежда, и все животные, обреченные в жертву, достаются ламам.
Подобные обряды, совершаются и при общественных бедствиях, с целью умилостивления злых богов. Близ места, осененного деревьями, делается деревянная статуя, представляющая собою одного из враждебных миру духов. Ей дается грозный вид, и она облекается во все воинские доспехи. А самое место и осеняющие его деревья украшают разными мелочными вещицами.
