Криминалистическая психология - Образцов Виктор Александрович (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗

По информации следователя Н.Н. Китаева, обстоятельства складывались следующим образом.

"Труп потерпевшей с раздробленным черепом обнаружили на одной из улиц Иркутска, золотые украшения остались нетронутыми, отсутствовали следы сексуального посягательства. На месте происшествия не нашли орудия преступления, мотивы содеянного оставались неизвестными. Процессуальные и оперативно-разыскные мероприятия не дали положительных результатов. Районная прокуратура приостановила предварительное следствие за неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

В таком состоянии уголовное дело поступило ко мне. При изучении материалов выяснилось, что однокурсник потерпевшей Александр Б. ранее ухаживал за ней, предлагая вступить в брак, но был отвергнут. Свидетели характеризовали Б. как увлекающегося мистической литературой, верящего в различные приметы. По информации сотрудников уголовного розыска, поведение Александра после гибели В. сильно изменилось. Он стал молчаливым, замкнутым, перестал проявлять интерес к девушкам.

На дополнительном полуторачасовом допросе в качестве свидетеля Б. вел себя по-разному. Когда речь шла о нейтральных темах, он держался спокойно и уверенно. Но стоило заговорить об убитой, как у него срывался голос, взгляд начинал блуждать, он часто менял позу, сидя на стуле, то и дело вытирал об одежду вспотевшие ладони. Такое поведение позволяло предполагать, что Б. как-то причастен к этому преступлению. На момент допроса у студента было алиби, подтвержденное его родителями. Со времени убийства прошло полгода, дело в глазах моих коллег приобрело репутацию безнадежного.

В этой ситуации я решил с учетом особенностей увлечений Б. прибегнуть к психологическому эксперименту, чтобы лишить заподозренного душевного равновесия и подготовить к даче объективных показаний. У родных В. взяли одну из любительских фотографий потерпевшей. Снимок увеличили, сделали несколько его экземпляров. Я дал поручение сотруднику уголовного розыска изучить распорядок дня Б. Выяснилось, что тот каждое утро ездит в институт на автобусе определенного маршрута. Он имел привычку входить в переднюю дверь, оставался поблизости от входа и во время поездки разглядывал то, что находилось под плексигласовым щитком. Обычно там помещалась схема маршрута или правила перевозки пассажиров, а в некоторых автобусах были цветные журнальные вырезки с изображениями девушек.

Однажды утром Александр вошел в автобус, взялся за поручень, бросил взгляд по сторонам и вдруг изменился в лице. С фотографии под прозрачным щитком, закрывавшим "Правила перевозки пассажиров", смотрела улыбающаяся В. Оперативный работник милиции, поместивший под пластик фотографию и незаметно наблюдавший за Б., рассказал мне потом: студент буквально оцепенел, и лицо у него стало мертвенно бледным. На занятия любитель мистической литературы не пошел. Он бесцельно блуждал по улицам Иркутска, долго сидел в сквере в раздумье, затем купил бутылку водки и вернулся домой, откуда в тот день уже не выходил…

Назавтра, когда Александр опять садился утром в автобус, оперативный сотрудник ухитрился снова заранее подсунуть под прозрачный щиток у двери фото улыбающейся потерпевшей. Б. начал проявлять признаки нервозности, приглядывался к девушкам в салоне, поминутно смотрел на часы и на фото… Так продолжалось 4 дня. Затем Б. с помощью того же работника уголовного розыска был приглашен ко мне в кабинет. Уже по дороге в прокуратуру студент признался сотруднику милиции, что девушку убил он.

На допросе в качестве подозреваемого Александр дал подробные показания о содеянном. Преступление совершил в ссоре, когда В. при последней встрече категорически отказала ему во взаимности и назвала другого парня, которому отдала предпочтение. Б. назвал место, где спрятал орудие убийства – металлический прут, признал, что имеет ложное алиби. Он убедил своих родителей, будто в тот вечер, когда совершено убийство, находился в своей комнате и слушал магнитофон. На самом деле в комнате его тогда не было, а работал радиоприемник. На допросе Б. пытался уверить меня, что последние несколько дней видит фото убитой в автобусах, это приводит его в шоковое состояние. Убитая начинает мерещиться ему среди пассажиров и прохожих на улице… Я настоятельно советовал не говорить об этом больше никому, поскольку такое заявление может свидетельствовать о желании симулировать психическое заболевание с целью избежать ответственности за содеянное. Б. не стал настаивать, и в протоколах его допросов нет отражения эпизода с фотографией. Предполагая, что в будущем такое заявление может все же прозвучать, я нашел основания для назначения убийце судебно-психиатрической экспертизы, признавшей его вменяемым.

При выезде на место преступления он в присутствии понятых извлек из-под крыши одного из гаражей обрезок арматурного прута, на котором были следы крови и волосы потерпевшей.

Суд приговорил раскаявшегося студента к 9 годам лишения свободы, приговор он не обжаловал.

После отбытия наказания судьба его сложилась относительно нормально. Он завел семью, воспитывает ребенка. Однажды он навестил меня по месту службы. Никаких обид на следствие не имеет. Из беседы с ним стало ясно, что он так и не понял, что являлся объектом оперативно-психологического эксперимента." [69]

Использование психологических реагентов в оперативно-разыскной и следственной практике обычно осуществляется на фоне соответствующего устного речевого сопровождения. Однако в ряде случаев эффективным оказывается включение в информационный процесс объекта, играющего роль такого реагента, без привлечения к нему внимания, без обсуждения того, что это за объект, как и для чего он оказался на месте действия. Сценарий, который может быть реализован при этом, разрабатывается заранее с учетом, как минимум, двух важных моментов:

В распоряжении следователя имеется вещный объект, отношение которого к исследуемому по делу событию не вызывает сомнений (им, например, может быть орудие преступления, обнаруженное на месте происшествия, или какой-то предмет, принадлежащий преступнику, утерянный им во время бегства с места происшествия).

У следователя есть уверенность в том, что к обнаруженному объекту имеет непосредственное отношение подозреваемый (обвиняемый), и неожиданная "встреча" с ним в ходе допроса психологически не пройдет для него бесследно.

В этом случае при подготовке места предстоящего допроса в естественную среду этого места внедряется "немой свидетель", и делается это таким образом, чтобы он обязательно оказался в поле зрения допрашиваемого. При этом у него не должно сложиться впечатления о заведомой демонстрации объекта тактического воздействия. Объект должен находиться на том месте, где его нахождение логично и естественно, не привлекать особого внимания, в то же время давать понять, что он среди других предметов находится явно не случайно. Следователю не рекомендуется во время допроса обращать на него внимание и актуализировать на нем внимание допрашиваемого. Объект должен "работать" сам по себе. И если допрашиваемый является в действительности тем, за кого его принимают, он, как бы ни старался, не сможет не среагировать на возмущающий его покой сильнейший раздражитель. Его невербальные и вербальные проявления выдадут его. Такова природа человеческой психологии, таковы особенности человеческого поведения в силу существующих между человеком и другими элементами окружающей реалии закономерных взаимозависимостей и взаимообусловленностей.

Данное обстоятельство давно подмечено практикующими криминалистами и в некоторых случаях учитывается при подготовке к допросу, в том числе и для определения следственных приемов из категории тактических хитростей. Не обмана, не лукавства, а именно хитростей, способствующих изменению занятой допрашиваемым по отношению к расследованию негативной позиции, формированию такого эмоционального настроя, который приближает его к желанию сказать правду, перевести допрос из неконструктивного в конструктивное русло.