Психология будущего. Уроки современных исследований сознания - Гроф Станислав (книги бесплатно TXT) 📗
Практический опыт также показывает, что осознание пустоты за всеми видами прекрасно совмещается с подлинно высокой оценкой и любовью ко всему творению. Превосходящие переживания ведут к глубоким метафизическим озарениям, проникающим в природу действительности, на самом деле порождают и благоговение перед всеми чувствующими существами, и ответственное включение в ход жизни. Нашему состраданию не требуются вещи, которые имели бы материальную подоплёку. Оно может теперь также легко направляться на чувствующих существ, являющихся единицами сознания.
Для многих религий верный способ справиться с тяготами жизни — это преуменьшение значения земной юдоли и сосредоточение на царствах превосходящего. Религиозные системы с подобной направленностью изображают материальный мир как более низкую сферу, которая несовершенна, нечиста и подвержена страданию и невзгодам. Они советуют перевести своё внимание и интерес с материального мира на другие действительности. С их точки зрения физическая действительность оказывается юдолью плача, а существование во плоти — проклятием или трясиной смерти и перерождения.
Эти вероисповедания и их служители дают своим преданным последователям обещание более желаемого мира или более удовлетворяющего состояние сознания в потустороннем. В более простых видах народных верований это различные виды местопребывания блаженных, рай или небеса. Они становятся доступными после смерти тем, кто отвечал необходимым требованиям, установленным соответствующей теологией. Для более утончённых и изощрённых такого рода систем рай и небеса — это только стадии духовного странствия, а его конечным назначением является размывание границ личности и единение с божественным, достижение состояния чистой монады, не загрязнённой биологией, либо погашение огня жизни и исчезновение в небытии.
Однако другие духовные направления воспринимают природу и материальный мир как содержание и воплощение Божественного. Давайте посмотрим на эту дилемму, используя озарения, получаемые в холотропных состояниях. Что можем мы обрести, удаляясь от жизни, уходя от материального уровня в превосходящие действительности? И, наоборот, какова же ценность беззаветного принятия мира обыденной действительности? Многие духовные школы определяют цель духовного странствия как растворение границ личности и воссоединение с божественным. Однако те люди, кто действительно пережил в своих внутренних изысканиях отождествление с Безусловным Сознанием, понимают, что определение конечной цели духовного странствия как переживания единства с высшим началом сущего ставит серьёзные вопросы.
Они осознают то обстоятельство, что единообразное Безусловное Сознание или Пустота представляют собою не только смысл духовного странствия, но также исток и начало творения. Божественное — это начало, предоставляющее возможность воссоединения разделённого, но также сила, ответственная за распад и разделение изначального единства. Если бы это начало было полным и осуществленным полностью в своём исконном виде, у него не было бы никакой причины творить и другие миры переживаний просто бы не существовали. Но так как они существуют, стремление Безусловного Сознания творить явно выражает эту изначальную «нужду». Таким образом, миры множественности представляют собой важное дополнение к единообразному состоянию Божественного. Выражаясь понятиями каббалы, «людям нужен Бог, Богу нужны люди».
Общий строй космического действа вовлекает подвижное взаимодействие двух основополагающих сил, выражающихся по отношению к творящему началу: одна — как центробежная (хилотропная, или направленная на материю), а другая — как центростремительная (холотропная, или устремлённая к целостности). Единообразное Космическое Сознание выказывает стихийное стремление создавать миры множественности, содержащие в себе бесчисленные отдельные существа. Мы ранее уже излагали некоторые возможные причины или поводы этой склонности порождать виртуальные действительности. И соответственно, наоборот, индивидуализированные единицы сознания переживают своё разделение и отчуждение как болезненные и явные и испытывают острейшую нужду вернуться к истоку и воссоединиться с ним. Отождествление с Я, воплощенным в телесную оболочку, чревато, помимо всего прочего, невзгодами эмоциональных и физических страданий, пространственных и временных ограничений, непостоянства и смерти.
Если верно, что наша психика управляется этими двумя мощными космическими силами, хилотропной и холотропной, и что они находятся в исконной борьбе друг с другом, то существует ли какой-либо подход к сущему, который бы мог по-настоящему справиться с таким положением? И поскольку ни отдельное сущее, ни неразличимое единство сами по себе не полностью нас удовлетворяют, то какова же альтернатива? Вывод ясен — не отвергать воплощенное существование как более низкое и никчемное или пытаться бежать из него. Ведь мы установили, что миры переживаний, включая и мир материи, представляют собой не только важное и высокоценное, но и безусловно необходимое дополнение к неразличимому состоянию творящего начала. В то же самое время наши попытки достичь осуществления своих возможностей и душевного покоя обязательно провалятся и в любом случае обернутся против нас самих, если будут затрагивать только лишь вещи и цели в материальном мире. Любое удовлетворительное решение, таким образом, должно охватывать и земное, и превосходящее измерение, как мир видов, так и Безвидное.
Материальная вселенная, какой мы её знаем, предлагает бесчисленные возможности необычайных приключений в сознании. Как воплощённые самости, мы можем быть очевидцами зрелища неба с мириадами его галактик и созерцать природные чудеса земли. Только в телесном виде и на материальном уровне нам дано влюбляться, наслаждаться исступлением сексуального соития, иметь детей, слушать музыку Бетховена или восхищаться живописью Рембрандта. А возможности освоения микромира и макромира, в сущности, безграничны. В дополнение к переживаниям настоящего существуют и возможности захватывающих исследований таинственного прошлого, от древнейших цивилизаций и мира допотопного до событий, связанных с первыми микросекундами Большого Взрыва.
Чтобы соучаствовать в феноменальном мире и быть способным переживать этот богатейший диапазон приключений, требуется некоторая степень отождествления со своей воплощенной самостью и принятие мира материи. Однако если наше отождествление с телесным Я остаётся безусловным, а наша вера в материальный мир как единственную действительность не поколеблена, то невозможно со всею полнотою наслаждаться нашим соучастием в творении. Призраки личной незначительности, непостоянства и смерти могут полностью затмить благоприятную сторону жизни и лишить её её пыла. Нам также следует добавить к этому и разочарование, связанное с неоднократными тщетными попытками осуществить во всей полноте свои божественные возможности внутри ограничений, навязанных нам нашими телами и материальным миром.
Чтобы найти разрешение этой дилеммы, нам следует обратиться вовнутрь, к целенаправленному духовному поиску. По мере того как мы продолжаем открывать и осваивать различные скрытые измерения самих себя и действительности, наше отождествление с телесным Я постепенно становится всё менее и менее прочным и непреодолимым. Мы продолжаем отождествляться с «кожезакапсулированным эго» ради осуществления практических намерений, но подобная направленность становится все более и более временной и игровой. И когда у нас создаётся достаточное переживательное знание надличностных измерений сущего, включая знание нашей собственной истинной самобытности и высокого космического положения, то обыденная жизнь становится намного более лёгкой и вознаграждающей.
По мере того как продолжается внутренний поиск, рано или поздно нам открывается, что сущность всех видов — бессодержательность. Как утверждают буддийские учения, знание настоящей природы явленного мира и его пустоты помогает нам достичь освобождения от страданий. Это включает и узнавание того, что вера в любые отдельные Я в нашей жизни, включая и наше собственное, в конечном счёте является наваждением. В буддийских сочинениях о постижении непременной пустотности всех видов и вытекающем отсюда осознании того, что не существует никаких отдельных самостей, говорится как об анатте (анатмане), буквально как о «не-я».
