Принцип сперматозоида - Литвак Михаил Ефимович (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Отсроченные реакции могут начаться после некоторого интервала, во время которого не отмечается никакого аномального поведения или страдания, но в котором развиваются определенные изменения поведения пациента, обычно не столь серьезные, чтобы обращаться к психиатру. Нередко они рассматриваются как поверхностные и имеют пять вариантов:
1. Повышенная активность без чувства утраты (скорее даже, с ощущением хорошего самочувствия и вкуса к жизни). Предпринимаемая пациентом деятельность носит экспансивный и авантюрный характер, приближаясь по виду к занятиям, которым в свое время посвящал себя умерший.
2. Появление симптомов заболевания умершего. Эти симптомы возникают по истерическим конверсионным механизмам.
3. Возникновение психосоматических заболеваний (язвенных колитов, ревматоидных артритов, астмы и пр.), лечение которых становится успешным после того, как реакция горя получила свое разрешение после психиатрического воздействия. Данные заболевания надо отличать от симптомов, указанных в п. 2.
4. Изменение отношения к друзьям и родственникам. Пациент раздражен, не желает, чтобы его беспокоили, избегает всякого прежнего общения, опасается, что может вызвать враждебность своих друзей из-за утраты к ним интереса. Развивается социальная изоляция, и пациенту, чтобы восстановить социальные отношения, нужна серьезная поддержка.
5. Враждебное отношение к своему окружению. Часто пациенты испытывают яростную враждебность к врачу. Такие пациенты, несмотря на то, что они много говорят о своих подозрениях и резко выражают чувства, в отличие от параноидных субъектов почти никогда не предпринимают действий против своих «врагов».
6. «Одеревенение» чувства, формальное поведение, что напоминает картину шизофрении. Многие пациенты, сознавая, что развившееся у них после утраты близкого враждебное чувство совершенно бессмысленно и очень портит их характер, усиленно борются против этого чувства, скрывают его, насколько это возможно. У некоторых сумевших скрыть враждебность и появляются указанные признаки.
7. Дальнейшая утрата форм социальной активности. Пациент не может решиться на какую-либо деятельность. Его надо подстегивать.
8. Активность, наносящая ущерб экономическому и социальному положению пациентов. Они с неуместной щедростью раздаривают свое имущество, легко вступают в необдуманные финансовые авантюры и т. д. Это растянутое самонаказание кажется не связанным с осознанием какого-либо чувства вины.
9. Все вышеперечисленное в конце концов приводит к такой реакции горя, которая принимает форму ажитированной депрессии с напряжением, возбуждением, бессонницей, с чувством малоценности и острой потребностью в наказании. Такие пациенты могут совершать попытки к самоубийству.
В известных пределах все вышеупомянутое может быть предсказано. У лиц, склонных к навязчивым состояниям или страдавших ранее депрессией, вероятнее всего разовьется ажитированная депрессия. Острой реакции следует ждать у матери, потерявшей маленького ребенка. Большое значение для переживания горя имеет интенсивность общения с умершим перед смертью. Причем такое общение необязательно должно основываться на привязанности. Смерть человека, к которому пациент испытывал враждебность (особенно враждебность, не находившую выхода вследствие положения последнего или требований лояльности), может вызвать у него острую реакцию горя. Так, больная, у которой умер муж-алкоголик, издевавшийся над ней, отреагировала выраженной депрессией, закончившейся самоубийством. Больной, 55-летний мужчина, после смерти матери, которая была источником всех его страданий, дал острую реакцию горя с враждебным отношением к врачу, который указал на некоторые в этой ситуации позитивные для больного моменты. Все эти факторы важнее склонности пациентов к невротическому реагированию.
Задача врача или лица, его заменяющего, состоит в том, чтобы разделить с пациентом работу по переживанию горя: помочь ему избавиться от зависимости от умершего и найти модели нового полноценного взаимодействия с социумом. Чрезвычайно важно замечать не только болезненные реакции человека на постигшее его несчастье, но и нормальные реакции, которые могут совершенно неожиданно развиться в болезненные и оказаться разрушительными.
Довольно часто при специальном анализе я выявлял, что страдалец горюет не столько по усопшему, сколько по тем благам, которые он (страдалец) потерял (об этом я уже говорил выше). Помнишь причитания: «На кого ты нас покинул!», «Что мы будем без тебя делать!»? В таком случае тому, кто оказывает помощь страдальцу, следует в какой-то мере заменить умершего. А вот что говорила мне одна моя подопечная, которая действительно горевала по своему погибшему мужу: «Я сильная, я смогу прожить без него. Но мне очень жалко, что он так рано ушел. Он ведь такой молодой и мог еще так долго радоваться жизни!»
У меня отработана техника беседы с человеком, перенесшим тяжелую утрату (идея взята у В. Франкла). Такую беседу помогает вести принцип сперматозоида. Легче ее вести с верующим.
Вот я здесь и дам более легкий вариант.
Пациент В., 70 лет, физически вполне здоровый, профессор консерватории по классу скрипки, тяжело переживал смерть своей супруги, с которой он дружно прожил многие годы и которая умерла два года назад в возрасте 67 лет. Острота горя не снималась. Только на работе он как-то отвлекался. С друзьями он все время говорил только о ней и отвлечь его от этой темы они не могли. Он постепенно таял. Друзья понимали, что, если так будет продолжаться, он не сможет работать. И тогда его положение станет безнадежным не столько в материальном плане (взрослые дети его бы поддержали), сколько в моральном. Он оказался верующим, что облегчило работу с ним. После приветствий и выяснения необходимых сведений я начал разговор, который протекал следующим образом:
Я: Как вы думаете, бывают ли случаи, когда оба супруга идут на тот свет вместе?
В.: Бывают, но крайне редко.
Я: Правильно. Обычно кто-то умирает раньше, а кто-то позже. Скажите, пожалуйста, если бы вы умерли первым, как бы чувствовала себя ваша жена?
В.: О! Она бы очень страдала!
Я: Вы в Бога верите?
В.: Да!
Я: Как вы думаете, если бы вы попали на небо и оттуда видели, что ваша жена страдает так, как вы страдаете сейчас, вы бы хорошо себя чувствовали?
В.: Конечно плохо!
Я: Так как она чувствует себя сейчас, видя ваши страдания?
В. (задумавшись и неожиданно успокоившись): Да-а-а! Плохо ей приходится! Ведь как она всегда понимала меня в горе!
Я: Потеря ваша велика. И, по моим представлениям, жена — это самый близкий для мужчины человек. Ни я, ни ваши друзья и дети ее заменить не смогут. Но как-то разделить и облегчить ваше горе мы сможем.
В. (более спокойно и без надрыва): Да, не видел я ситуацию в таком свете.
Потом он поднялся и пожал мне руку. Мы попрощались.
Утратившему близкого человека оказывает поддержку церковь. Однако достигаемый при этом комфорт не содействует работе по пересиливанию горя. Человек должен принять боль утраты. Он должен пересмотреть свои взаимоотношения с умершим и признать изменения своих собственных эмоциональных реакций. Он должен найти приемлемую форму своего дальнейшего отношения к умершему и прежде всего избавиться от чувства враждебности к нему, если оно есть. Он должен выразить свое чувство вины и найти вокруг себя людей, с которых он мог бы брать пример в это время. Для достижения такой цели требуется восемь—десять бесед с психиатром. Быстро не получается. Это и понятно. Ведь моя жизнь — это мозаичный рисунок, где каждый человек абсолютно незаменим. И утрата самого близкого мне человека грубо нарушает мозаику, создавая дыру в самом центре. На ее ликвидацию нужно время. И даже если на это место становится другой человек, должна пройти работа по притирке всех кусочков мозаики друг к другу
