Психология свободы - Ткачёв Виктор Григорьевич (книги онлайн TXT) 📗
Развлекательность может быть и служебной. Это акты естественного медитирования, при коих смедитированность наводится просто поведенческим удовлетворением желаний. Ну, желание удовлетворяется и тем само снимается, принося тебе психоразгруз. Психоразгруз же и есть смедитированность… И вот, когда удовлетворяемость – как процесс – не сильно заморочивает, то способна развлекать. Попутно развлекающий процесс! Откуда и понятие служебной развлекательности.
Естественное медитирование – локальный поток в русле бытового медитирования. Один из потоков, наполняющих это русло. Поведенческое преследование тех элементов жизни, присутствие коих удовлетворяет наличные внутренние реакции. Такую вот жизнеобстановку добываешь! То есть впадаешь во внешние реакции – от внутренних реакций, составляющих негативный или позитивный психогнёт.
Помимо служебной развлекательности, бывает собственно развлекательность. Если первая – лишь попутная развлекательность, несамостоятельная, то вторая – развлекательность для развлекательности. Это уже "сливки" – над бытовой смедитированностью. Сливки в лице пресловутой четвёрки: экстазность, трансовость, атараксичность, нирваничность. Экстазность здесь маркирует развлекательность в лице откровенной испытываемости удовольствия, всех возможных его видов. В фоне чего подвизуется и субэкстазность, как развлекаемость наводимостью удовольствий, нарочным их поиском. Трансовость же маркирует психоинструментальные поползновения, в смысле опытов над собственной психикой, нарочных её выворотов. Где всяческие творчества (в частности, размышление как творчество), стоят к сему "сбоку припёкой", имея отношение и к экстазности. Среди множества возможных творчеств не зря упоминаем именно размышление: как раз это творчество важно для самопостигателей, а текст ведь адресуется прежде всего им. Ну, и атараксичность маркирует отдыхательную нашу поползновенческость, а нирваничность – макропоползновение на полную психосвободу.
Помнится, среди составляющих истероген психообразований – указывали мы и на летуна: так обзывают шаманы некоего бесплотного агента, способного наводить в людские психики заморочки – ничуть не хуже, как они возникают в нас из-за долга самим себе. Так вот, добавим тут следующее. Мы, завязанные на физику посредством плоти, прозываемся существами. Они же, лишённые плоти и имеющие куцый выход на физику лишь через эфирное тело, прозываются сущностями.
2. Психоперегруз и перетяжелённость жизнью – одни из наиболее общих психотеоретизационных категорий. И уже из одной их заявленности само вытекает понятие тотальной психовысвобождаемости. Которую если копнуть, обнажаются базовые её составители. Из которых три психокультурных, так сказать, а два "диких" (ну, естественножизненных, в той или иной форме самими к вам по ходу жизни приходящих).
Первый из психокультурных – в следовании психофомуле: "На исходные!" В смысле психореверса, намеренной возвращаемости в психике к исходным позициям. Ведь более или менее помнишь их – в качестве начала жизни, – и вот вертаешься, коли, дескать, нажитые психопозиции фигнёй оказались (в лице этого вот моего самоподдерживающегося психоперегруза). Тут главное осознать его самоподдерживаемость – это пуганёт достаточно, чтобы решиться на психореверс. А внешне всё это сопровождается возвратом в места детства. На батьковщину.
Второй составитель – в психоформуле "Ничего не делал!" Или иначе её подать: "Не жил от начала жизни!" И таким образом, оно хоть и жалко, но только вот сейчас жить начинаю... То есть что? Намеренная ставка себя в психопозицию, будто жизнь сейчас только начинается – как цепь дел, – чем неспециально отказываешься от всех бывших доселе дел, а значит и лишаешь опоры в себе психогнёт, который они породили. Фишка в том, что неспециально отказываться легче! На целую ступень.
Так что суть формулы – в упразднении содеянного. Прилагаемость психоэнергетики к жизни заново!
А третий психокультурный составитель – во "взятости в приём" психоперегруза как факта. Тем получается корректировка жизни сим фактом. Изменяемость из-за него жизни! То есть соображаешься, что от внутреннего своего перегруза нельзя больше отмахиваться, что вынуждаешься с ним считаться, и значит должен на него среагировать, а уж реагировать – так или иначе и будет той меняемостью жизни.
В общем, в факте своего психоперегруза усматриваешь заставителя менять жизнь – в её виде. И менять в том смысле, что переставать что бы то ни было делать – как пока общенеспособному к тому.
Это что касается прямых составителей тотальной психовысвобождаемости. А есть ещё и непрямой. Лишь фоново способствующий ей. Передать его можно психоформулой: "Всё – факультатив!" В смысле факультативности всего жизненного. Кто хоть смутно помнит себя дорожденческого, тому нетрудно чувствовать, что в жизнь можно было и не влезать. Ну, в бытие через плоть – из бытия не через плоть! Можно было, а значит влезшесть и последовавшее – и есть как раз факультатив, только что доселе на том моменте ты у себя не заострялся! И коль факультатив, то значит всё, что привело жизнь к перегрузу, могло бы и не быть. В фоне чего – как чувствования! – на ступень легче в этом всём от лишних былых наполнений уже специáльно отказываться.
Но и не помнится дорожденческость, то не всё здесь потеряно. Взамен срабатывает понятие нирваны. Только надо хорошо уяснить себе нирванический принцип. Нирвана как отсутствие каких бы то ни было своих деланий! Сама принципиальная возможность такого! Она-то – хочешь не хочешь, просто по общей логике! – всякой жизнесоставительной делательности и придаёт статус факультатива. Сей статус у жизни сам проявляется, стоит только примерить на психику эту принципиальную возможность. Не упустить психопримеряние принципа, без примерки его на себе – нужного должным образом не почувствуешь.
И осталось обговорить "дикие" составители психовысвобождаемости. Эти наличны в порядке психосамотёка, так что нужда только в сознáтельной их подхватке – как принципов. Ими выступают гиндрикование и отыгровка-отыстериковка. Первое разводится по поводу чего-то запредельно неприемлемого из жизнии, второе – по поводу незапредельно неприемлемого, когда ещё небесполезна доказываемость себе чего-либо по его поводу. Доказываешь же себе, в опоре на "костыли" внешнеповеденческих демонстраций, что задевающего жизнеизменения можно-считать-не-случилось. Внутренне соглашаешься, то есть, на его условное для себя отсутствие. Что "с натяжкой" можно считать его непроисходившим – коль достаточно эмоционально продемонстрировал окружающим свою способность его не допускать. В общем, аннуляция происходящестей, аннуляция их в своём жизнесоставительном потоке – через внешнеповеденческие демонстрационные "костыли".
