Наука быть живым. Диалоги между терапевтом и пациентами в гуманистической терапии - Бьюдженталь Джеймс
В этом процессе происходит еще и другая трансформация. Все время частью того, что происходит, являюсь я или, по крайней мере, имплицитное осознание самого себя по отношению к стоящему передо мной выбору. Когда этот процесс протекает правильно, осознание несколько изменяется. Я по-другому думаю о себе, по-другому воспринимаю свои возможности, понимаю нечто новое, вспоминаю нечто забытое.
Хотя это описание может показаться очень туманным и довольно загадочным, я не могу свести его к терминам, которые были бы приняты в той психологии, которую преподают в институтах. Однако единственное, что я знаю твердо, — что результат, появляющийся в конце концов, больше, чем исходные условия.
Последнее предложение является ключевым. Из исследования моего осознания возникает нечто большее, чем то, что можно объяснить простой актуализацией прошлого опыта или какой-либо новой комбинацией предыдущего научения, которая получается из перетасовки информации в моей голове. Нет, существует только один способ определить это. Он кажется мне верным: нечто создается. Новые значения, новые восприятия, новые отношения, новые возможности существуют теперь там, где их не было раньше. Короче говоря, мое внутреннее видение есть творческий процесс, который не только осматривает то, что уже имеется в наличии; он дает жизнь новым возможностям. Это поразительная и творческая возможность, заложенная в нашем существовании.
К сожалению, данный вид внутреннего восприятия, это использование нашего осознания в нашей собственной жизни у большинства из нас очень ограничено или почти совсем утрачено. Я и сам только начинаю приближаться к тому, чтобы иметь к нему надежный доступ, и я еще удачливее многих.
Понимание того, как редко мы по-настоящему обладаем внутренним осознанием, кажется мне необычайно важным. Если мне трудно всерьез думать о своей жизни, неудивительно, что мне не удается построить такую жизнь, как я хочу. Если такое положение повсеместно (а я полагаю, что это так), можно проследить причины многих личных и социальных неурядиц вплоть до их истока, лежащего в нашей неспособности осмысленно и целенаправленно использовать наши возможности.
В конце концов, если бы я собирался починить двигатель моей машины, первое, что я захотел бы сделать, — это посмотреть, в каком состоянии находится двигатель сейчас. Только объективная и полная оценка существующей ситуации и разумное понимание того, что необходимо сделать и с чем я должен работать, чтобы сделать это, позволяет мне надеяться, что мои усилия приведут к благоприятным изменениям в двигателе. Кажется, что с моей жизнью все должно быть точно так же.
Но, конечно, все не так. Я и есть тот самый процесс, который хочу понять. То, что я хочу исследовать, включает сам процесс исследования. Двигатель не меняется, когда я осматриваю его. Но когда я пытаюсь рассмотреть свою жизнь, я также пытаюсь рассмотреть и свое рассмотрение, а это совершенно другое мероприятие.
Существует решающее и очень важное отличие между изучением двигателя и более полным осознанием своего бытия. После того, как я закончил осмотр двигателя, настоящая работа только начинается. С другой стороны, когда я полностью осознаю свое бытие — включая свои чувства относительно своего способа существования и того, как я действительно хочу жить, — настоящая работа заканчивается!
Подождите минуту. Подумайте об этом рассуждении; оно имеет колоссальное значение. В этом различии между процедурой починки двигателя и процессом роста или изменения нашей собственной жизни сконцентрирована вся суть уникальности существования человека. И эта суть может быть сформулирована двумя главными идеями.
Во-первых, процесс осознания сам по себе является творческим, развивающим процессом. Именно так: процесс осознания сам по себе является творческой, целительной силой, актуализирующей наш рост. Мы слишком привыкли думать об осознании, используя модель кинокамеры, которая пассивно фиксирует, но ни в коем случае не влияет на то, что происходит перед ней. Но это неправильно. Определенно, когда мы обращаем эту мощную силу, какой является наше человеческое осознание, на свое собственное бытие, мы запускаем самый важный процесс, который находится в нашем распоряжении. Если это утверждение кажется вам слишком сильным, вспомните о том, что именно человеческое сознание приручило пар, электричество и атом. Я не играю словами. На самом фундаментальном уровне, на котором состязаются силы, действующие на нашей планете, человеческое осознание вновь и вновь демонстрирует свое превосходство. Невероятная ирония заключается в том, насколько эта сила обесценилась за последние двести лет.
Все очень просто: мы не должны ничего делать с собой, чтобы быть тем, чем действительно хотим быть; вместо этого мы должны просто быть по-настоящему самими собой и как можно более широко осознавать свое бытие. Однако это просто только на словах; невероятно трудно достичь этого в реальности. Дело в том, что когда я полнее осознаю, каким хочу быть и что удерживает меня от того, чтобы быть таким, я уже нахожусь в процессе изменения. Полное осознание само по себе является способом стать тем, кем я действительно стремлюсь стать.
Эта идея кажется нам столь невероятной, что мы часто ищем какие-то словесные ловушки или мистические предположения, вместо того чтобы прямо взглянуть на колоссальную силу нашего бытия. Так, Хол все время пытался узнать, «как» осознать свою внутреннюю жизнь, несомненно, рассматривая себя как странную машину, которой он должен научиться управлять, отделив свое сознание и волю от своего внутреннего опыта, нанеся себе тем самым настоящее увечье. Превращать себя в объект — то же самое, что толкать вперед машину, вместо того чтобы сесть в нее и ехать.
Вторая чрезвычайно важная идея проясняет, почему процесс осознания обладает такой большой силой: осознание является фундаментальной природой человеческой жизни. Пережевывайте это утверждение медленно; в нем содержится вся энергия, изменяющая жизнь. Если сравнить простое физическое существование (такое, как было описано в случае с пациентом-вещью в «Уловке-22» или в случае с боксером в коме, оба из которых я описал в первой главе) с подлинной жизнью в моем и вашем понимании, будет ясно, что наша природа полностью воплощается в осознании. Так, чем полнее я осознаю, тем более живым являюсь. Чем больше я искажаю свое осознание, тем более уродую свою жизнь. Чем более я увеличиваю объем и подвижность своего осознания, тем более полноценным является мой опыт.
В предыдущих предложениях говорилось: Я искажаю или увеличиваю свое осознание. Отрицает ли это идентичность Я и осознания? Нет, не отрицает. Разрыв между Я и моим осознанием является не более чем языковым артефактом. Ларри, искавший свое Я, проглядел свою подлинную сущность — другими словами, сам процесс поиска. Так и в моем случае. Моя подлинная сущность есть «осознание». Другими словами, это я искажаюсь или увеличиваюсь. Я не есть продукт этих процессов; я есть сам процесс. Так, если я осознаю, что исказил свое осознание, то я уже наполовину восстановил его; когда я осознаю, что могу усилить свое осознание, я именно это и делаю.
Легко упустить из виду важность этой идентичности для нашей жизни и нашего осознания. Мы, представители западной культуры, настолько свыклись с объективным взглядом на мир, что постоянно пытаемся превратить собственное бытие в объект. И находим подходящие для этих усилий объекты. Таким объектом является личность. Личность состоит из всех действительно объективных аспектов нашего бытия. Она включает наш образ тела, наши идеи относительно своего характера, наши предположения о том, как нас воспринимают окружающие, и нашу личную историю. Так понятие «личность» является абстракцией, перцептивным и понятийным объектом. Это не то, кто я есть; это, скорее, то, чем я был и что я сделал. Личность является продуктом деятельности Я. Это сброшенная кожа, внешне наблюдаемый аспект того, что уже изменилось и является абсолютно чистым и абсолютно субъективным процессом.
