Разговор в письмах - Леви Владимир Львович (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗

— ?..

— ?..

Для одной спутницы достоинств не многовато ли? И вопрос, кажется, задавался о вас…

Случай из наитруднейших: научившись любить, часто разучиваются общаться, и как раз с тем, кого любят…

(Две записки именно с таким сокращением).

Пожалуй, на сегодня довольно, уже повторения… Нет, вот еще.

ПРИЗВАНИЕ. А где адрес, телефон?..

Итого

Вы понимаете, конечно, что по этим запискам, очень скучно здесь процитированным, нельзя составить цельного представления ни о данной аудитории, ни о человеке вообще. Но все-таки есть над чем подумать, не правда ли? Хор многоголосый, мелодии самые разные…

Чего же мы хотим?

Помочь маме. Понять своего ребенка. Найти смысл жизни, свое кредо, свое призвание. Хорошо работать. Хорошо общаться. Хорошо мыслить. Владеть собой во всех отношениях. Быть менее эгоистичными, не завидовать. Любить и быть любимыми теми, кого любим. Никого не любить без нашего на то высочайшего соизволения… Утопия, разумеется, ну а все-таки… Ах — и все-таки! — быть счастливыми, быть обаятельными, быть гениальными! И квартира, и теща, и волосы, и усовершенствовать мир, и не думать о смерти — все через запятые, путаница масштабов, — но спрашивается, что же предложить, чем помочь?..

Вспомнился вдруг, может быть, не совсем кстати, один эпизод. По поводу дела одного из своих пациентов я сидел, ожидая очереди, в юридическом учреждении. Открывается дверь кабинета, в ней показывается рассерженная молодая особа и любезно выпроваживающий ее пожилой юрист.

— Я же вам объясняю, гражданочка дорогая. Специалист по изнасилованию в кабинете напротив. Запись в регистратуре, в четвертом окне.

Ничего не поделаешь, век узкой специализации, подумал я.

…Ну, а если так: у человека несчастная любовь, он краснеет, бледнеет, ревнует, боится зубных врачей, плохо спит, сонлив, теряет работоспособность, лысеет, худеет, толстеет, мало зарабатывает, неостроумен при исполнении супружеских обязанностей, раздражителен, завидует, робеет перед тещей, стремится быть постоянно в состоянии вдохновения, не может отвлечься от свободной любви, думает о смерти, нуждается в квартире, ленив, не прозревает смысла жизни, хочет стать менее эгоистичным и более эластичным, хочет больше знать, меньше думать, быть более уверенным в построении личного счастья, опасается собак и при том все же рассчитывает как-то осчастливить мир?.. В каком окне запись?

Без шуток.

Того, кто берется одновременно лечить зубы, желудок, легкие, кожу, бессонницу, импотенцию, рак, несчастную любовь и так далее, в наш век называют шарлатаном, и справедливо. Но зубы никак не отделяются от желудка, желудок от кожи, кожа от бессонницы, и несчастную любовь тоже не отрежешь от всего вышеназванного. Врач занимается врачеванием — но отсечем такие неврачебные вопросы, как теща, квартира, ложь, зависть, скука, смысл жизни, и мы отсечем человека. Ты работаешь — и вот он к тебе пришел. Не болезнь, не проблема или проблемка в его лице, а он сам — сложение всех болезней, умножение всех проблем.

Множественное число подтверждает, что человек един. И давно сказано: лечить не болезнь, а больного.

Собака, которую зовут Исключение

Странная повторяющаяся история, говорю я себе, странная и повторяющаяся слишком уж часто… Ты психиатр, врач-психолог, психотерапевт и так далее. Ты узнал кое-что о человеке, удалось кое-кому помочь, и ты хочешь помогать дальше. Пишешь статью в журнал, пишешь книгу — скрупулезно разбираешь «что», «почему» и «как». Излагаешь, казалось бы, с предельной ясностью и доступностью: читай, осмысливай, действуй. Тебе плохо? Я тебе объясняю, почему. Я тебе рассказываю, что и как. Не умеешь, не получается? Я объясняю еще и еще, я показываю…

Идут письма.

Вот — о, радость! — дошло, подействовало, помогло!

Вот — «читатель предлагает, советует…».

Но вот — одно, другое, третье… После очередной статьи о том, как избавиться от чрезмерной застенчивости, после подробнейшего — в который уже раз! — разжевывания этих проклятых зажимов общения, после целой книги — для них, для застенчивых, для любимых, в первую очередь! — идут письма. От кого бы вы думали? От застенчивых. Все от них же. Имя им — легион. Да, я читал, великолепно, спасибо огромное, все понятно, содержательно, оригинально, замечательные советы… А теперь, дорогой В. Л., скажите, как же избавиться от застенчивости? Умоляю, ответьте мне, что делать? Помогите!!!

Вот тебе на. Как же так?..

Это особый, нетипичный случай, который ты не сумел учесть… Но нет: случай-то как раз совершенно типичный.

Это плохой читатель. Не умеет читать, не желает осмысливать. Смотрит и не видит… Нет, и это не так. Читатель как читатель. Письмо грамотное, особенно в исповедной части… Нет, не дурак.

Парадоксальная слепота на лично-сверхзначимое. Кто-то в целой книге увидит лишь одну фразу, относящуюся, по его мнению, лично к нему, а остальное проигнорирует; другой, наоборот, как раз этой-то фразы, действительно о нем, не заметит.

Теплее, ближе…

Не в этом ли МНЕ и зарыта собака?..

Это написано обо всех и для всех — КРОМЕ меня. Ведь автор лично МЕНЯ еще не встречал; ведь я — как раз тот СТОТЫСЯЧЕПЕРВЫЙ, которого он еще не изучил и не понял.

Ведь автор пишет о том, что бывает КАК ПРАВИЛО. И советы дает — как ПРАВИЛО, и все правильно у него выходит. Только у меня-то правильно не выходит. Я ведь не правило. Я — Исключение!..

Да. Вот оно. Я — Исключение! Я — не правило!

Кроме меня, кроме меня! Я не хочу и не могу быть правилом — черт возьми, это было бы даже неинтересно! Это было бы скучно и страшно! Этого просто не может быть!.. Не хочу, чтобы меня клали на полочку в вашем общем ряду!..

Не подумайте, что я сейчас буду расправляться с этим вопиющим заблуждением, с этим дерзким непонятливым чудаком, возомнившим, что он какое-то там исключение.

Нет, я должен признать: чудак этот прав. Он действительно Исключение. И вы — Исключение. И я — Исключение.

Как правило, человек есть исключение из правила. В чем-то — исключение… Это «в чем-то» и есть, пожалуй, самое важное в человеке. Самое трудное. И самое интересное.