Галлюцинации - Сакс Оливер (читать книги полностью TXT) 📗
Однако по большей части галлюцинации при синдроме Шарля Бонне являются нейтральными и по прошествии некоторого времени больные настолько к ним привыкают, что перестают обращать на них внимание. Дэвид Стюарт говорит, что его галлюцинации настроены к нему вполне дружелюбно, и часто воображает, как его глаза говорят ему: «Прости, старина, что мы тебя так подвели. Мы понимаем, что слепота не подарок, и организовали для тебя что-то вроде зрения. Этого, конечно, мало, но мы сделали все, что могли».
Шарлю Люллену тоже нравились его галлюцинации, и иногда он даже специально уединялся, чтобы без помех насладиться ими. «Его рассудок радуется этим образам, – писал Шарль Бонне. – Его мозг – это театр, сцена которого угощает его представлениями, вся прелесть коих состоит в их непредсказуемости».
Иногда галлюцинации при синдроме Шарля Бонне могут вдохновлять. Вирджиния Гамильтон Адэйр писала стихи с молодости, печатаясь в журналах «Атлантик мансли» и «Нью рипаблик». Став ученым и будучи профессором на кафедре английского языка Калифорнийского университета, она продолжала писать стихи, но по большей части их не публиковала. Лишь в возрасте восьмидесяти трех лет, ослепшая из-за глаукомы, Вирджиния опубликовала первую книгу своих стихов «Муравьи на дыне», ставшую бестселлером. За первой книгой последовали еще два сборника, и в них поэтесса часто упоминает свои галлюцинации, регулярно ее посещавшие. Сама она говорила, что видения приносят ей «ангелы галлюцинаций».
Адэйр, а позже ее издатель присылали мне отрывки из дневника Вирджинии, который она вела в последние годы жизни. В этих надиктованных ею записях есть превосходные описания галлюцинаций. Например, такое:
«Меня переносят в восхитительное мягкое кресло. Я тону в нем, как обычно, погруженная в вечный ночной мрак. Но вот под моими ногами черные тучи начинают рассеиваться, открывая желтеющие пшеничные нивы. Немного поодаль стайка птиц – все они разные, нет двух похожих друг на друга. Какое нарядное и торжественное у них оперение! Вот миниатюрный павлин – стройный, с маленьким гребешком и сложенным длинным хвостом; вот несколько пухленьких птичек, а это – ржанка на длинных ножках… Потом мне начинает казаться, что птички обуты в башмачки, в стайке появляются птицы на четырех ногах. Можно было бы ожидать большей пестроты, пусть даже все эти птицы всего лишь галлюцинации слепой старухи… Вот птицы превращаются в миниатюрных мужчин и женщин, одетых в средневековые наряды и расходящихся от меня в разные стороны. Я вижу только их спины – туники, чулки, рейтузы, накидки, шали и платки… Я поднимаю невидящие глаза и упираюсь в дымный туман комнаты, и в этом тумане начинают блестеть сапфиры, словно из мешка рассыпаются рубины, светящиеся в ночи. Откуда-то появляется безногий ковбой в клетчатой рубашке, сидящий на спине молодого бычка, немилосердно топчущего отрубленную оранжевую голову несчастного обезглавленного медведя, которого убили сторожа свалки близ йеллоустонского отеля. На сцену выступает знакомый молочник, подъехавший на своей синей телеге, запряженной золотистым конем. Откуда он взялся, из какой полузабытой детской сказки? Или он когда-то был нарисован на коробках с печеньем, которое раздавали детям благотворители во время Великой депрессии? Но вот волшебный фонарь меркнет, цвета тускнеют и растворяются во мраке, и я снова остаюсь заключенной в непроницаемую тьму, в которой нахожусь с тех пор, как в моих очах погас свет».
2. Кино для узника: сенсорная депривация
Как известно, мозг нуждается не только в получении информации от органов чувств, но и в некотором разнообразии данной информации. Отсутствие такового может привести к снижению активности ЦНС, концентрации внимания и к нарушениям восприятия. Темнота и одиночество, окружающие святого отшельника, поселившегося в темной пещере или густом темном лесу, или осужденного, брошенного в темный подвал замка, лишают человека нормальных зрительных раздражителей; вместо этого включается «внутренний глаз», порождая яркие грезы, мнимые образы или галлюцинации. Есть даже специальный термин для обозначения череды разнообразных пестрых галлюцинаций, утешающих или, наоборот, мучающих людей, находящихся в темноте и одиночестве: «кино для узника».
Для возникновения галлюцинаций нет необходимости в тотальной зрительной депривации – монотонность вида может произвести точно такой же эффект. Так, моряки часто рассказывают, что начинают что-нибудь видеть (и, наверное, слышать), если в течение многих дней видят перед собой только безбрежную морскую гладь. То же самое касается и путешественников, едущих по бескрайней пустыне или преодолевающих торосы в заполярных широтах и постоянно видящих перед собой нескончаемое снежное поле. Вскоре после Второй мировой войны такие галлюцинации стали отмечать у пилотов самолетов, часами летавших в небе, не видя земли. Такие же галлюцинации грозят большими опасностями водителям, когда они на протяжении многих часов видят перед собой монотонное дорожное полотно. Летчики, водители-дальнобойщики, люди, следящие за экранами радаров, – все, кто подолгу выполняет монотонные задачи с повышенной зрительной нагрузкой, – рискуют стать жертвой галлюцинации. (Точно так же при монотонных слуховых нагрузках могут возникать слуховые галлюцинации.)
В начале 50-х годов группа ученых из Университета Макгилла провела первое экспериментальное исследование длительной сенсорной изоляции (так сами авторы назвали эти условия; термин «депривация» появился позднее). Для изучения вопроса Уильям Бекстон и его коллеги «заточили» в звуконепроницаемые камеры четырнадцать студентов колледжа на несколько дней. Из камер студентов выводили лишь на короткое время – поесть и в туалет. На студентах были надеты перчатки и картонные наручники – для ограничения тактильной стимуляции – и специальные очки, которые позволяли различать лишь свет и темноту.
Первое время испытуемые много спали, но потом, выспавшись, стали изнывать от скуки и отсутствия сенсорной стимуляции. С этого момента начались попытки стимуляции «изнутри»: умственные игры, счет и фантазии, но после этого рано или поздно, но неизбежно наступал момент, когда у испытуемых возникали галлюцинации – настоящий галлюцинаторный «марш» от простых галлюцинаций к сложным. Вот как описывают свой эксперимент Бекстон и соавторы:
«При простейшей форме поле зрения (при закрытых глазах) стало менять темный цвет на светлый; следующей по сложности галлюцинацией стали световые точки, линии и простые геометрические фигуры. Эти ощущения появились у всех четырнадцати испытуемых, которые утверждали, что раньше никогда не испытывали ничего подобного. Еще более сложными видениями – они наблюдались у одиннадцати человек – стали узоры типа настенных обоев, а также изолированные фигурки или предметы, лишенные фона (например, ряд маленьких желтых человечков в черных шапочках, с открытыми ртами и в немецких касках). О галлюцинациях последнего типа сообщили семь испытуемых. И, наконец, наблюдались и связные сцены (например, процессия белок с рюкзаками, шагавших по заснеженной равнине и постепенно исчезающих из поля зрения; доисторические животные в первобытном лесу). О таких сценах сообщили трое из 14 испытуемых, при этом они говорили, что образы были искаженными и напоминали карикатуры».
Поначалу галлюцинаторные образы были плоскими, они как будто проецировались на экран, но спустя какое-то время у некоторых испытуемых возникло твердое убеждение в их трехмерной объемности, при этом участники сцен могли опрокидываться или колебаться из стороны в сторону.
Сначала галлюцинации шокировали испытуемых, но потом они привыкали к видениям и даже находили их забавными, интересными и только иногда – раздражающими («их яркость мешает спать»), но не видели в них никакого потаенного «смысла». Галлюцинации были чем-то внешним, самостоятельным и независимым и не имели отношения ни к испытуемым, ни к ситуации, в которой они находились. Галлюцинации исчезали, если испытуемых просили решить какую-нибудь трудную задачу – например перемножить в уме трехзначные числа. Однако выполнение физических упражнений или разговор с исследователями не устраняли галлюцинации. Сотрудники Макгилла сообщали также о возникновении не только зрительных, но и слуховых и кинестетических галлюцинаций.
