Непослушное дитя биосферы - Дольник Виктор Рафаэльевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
Критика нечистого разума
Аристотель жил в эпоху, когда в Древней Греции демократические государства умирали одно за другим, уступая олигархии, а македонские цари Филипп и сын его Александр начали создавать автократическую империю с замахом на мировую. Так что Аристотель хорошо знал, что автократия и олигархия — не единственные формы взаимоотношений, на которые способна «общительная природа человека». Она способна создать и демократию. О ней мы поговорим несколько позже, а сейчас взглянем, до чего же додумались за 2,5 тыс. лет те философы, начиная с Платона, для которых демократия была случайным и тупиковым эпизодом античной истории, а главным путем человечества казалось строго иерархическое государство. А додумались они до «органической теории» (Кант и другие немецкие философы). Государство и право, согласно ей, создаются не на основе человеческого опыта и рассудочной деятельности людей, а даются свыше как уже готовый надорганизм. Государство имеет пирамидальную структуру во главе с монархом, желательно просвещенным и обязательно абсолютным по власти.
В этой теории для нас с вами как этологов примечательно одно: смутное осознание того, что принципы, по которым собирается пирамида, и характер действий людей (мораль, этика и право) людьми не придуманы, а заданы как бы изначально. Кем? Кант думал, что Богом, а мы с вами — что инстинктивными программами, доставшимися нам от длинного ряда дочеловеческих предков, живших совсем в иных условиях. Дальше у нас с вами и авторов «органической теории» опять будет расхождение: мы-то знаем, что эти программы несовершенны, многие из них не хороши для современного общества, некоторые просто гнусны, а философы считают их идеальными, верхом совершенства. С нашей точки зрения, следуя этим программам, построишь нечто мерзкое и кровожадное, а с точки зрения философов — идеальное государство всеобщего благополучия.
Дальнейшее развитие этого направления философской «мысли» очевидно: для успешного построения такого государства ему нужно предоставить (или оно должно взять само) неограниченные полномочия над людьми, оно должно стать выше законов, даже собственных. В XX веке Муссолини, Гитлер, Ленин, Сталин и их многочисленные последователи осуществили на практике теорию этатического тоталитарного государства во всей мощи и блеске. Эти гигантские эксперименты на сотнях миллионов людей показали, что на основе тотального подчинения общества иерархическому принципу и обезьяньих инстинктов образуется пожирающее людей чудовище. Оно несравненно безобразнее тех обществ, в которых жили, руководствуясь теми же инстинктами, но в других условиях предки человека.
К сожалению, опыт мало что дает человечеству. Поэтому тоталитарные режимы будут возникать снова и снова, если с ними не бороться. Ведь они регенерируют и самособираются.
Можно сказать, что Аристотель понимал, что авторитарные государства используют для своего утверждения и самосохранения цемент ненависти. Они воспитывают в своих подданных не дух высокой добродетели, совсем не чуждый человеку, а дух низменной ненависти к в значительной мере вымышленным врагам, внешним и внутренним. В глубокой древности авторитарные режимы нашли и все три возможных объекта, три меньшинства, на которые демагоги и правители направляют ненависть подданных: инородцы, иноверцы и богатые вкупе со знатными. В XX веке нацистское государство использует для разжигания ненависти инородцев, фундаменталистское государство — иноверцев, а коммунистическое — буржуев.
В сущности для тоталитарного государства второстепенно, какой именно человеческий материал сгорает в его печах, подпитывая ненависть. Когда кончатся буржуи — можно перейти на иноверцев, кончатся и они — приняться за инородцев. Легкость смены идеологической маскировки вкупе с упомянутыми выше способностями к регенерации и стихийной самосборке делают тоталитаризм совсем не таким обреченным на быстрое вымирание, как это сейчас многим кажется.
Демократия — плод разума, но не только его
К счастью для нас, иерархические программы — не единственные программы общения, заложенные в нас когда-то естественным отбором. Есть альтернативные программы, на основе которых мы можем строить иные отношения.
Объятия и улыбки
Все обезьяны легковозбудимы, раздражительны, агрессивны, обидчивы и злопамятны. И при этом весьма общительны. Довольно противоречивое сочетание, не правда ли? Неудивительно, что у них есть много способов смягчать конфликты. Выше мы говорили о ритуалах приветствия, улыбках, похлопывании по спине и дележе пищи. Особую роль играют объятия. Наши ближайшие из ныне живущих родственников — шимпанзе — очень любят обниматься. Они могут подолгу сидеть, обняв друг друга и получая от этого удовольствие и успокоение. Но еще чаще шимпанзе обнимают один другого, чтобы снять или предотвратить раздражение и обиду. И вполне успешно. Читатели знакомы с одним видом этих обезьян, но существует другой вид (или подвид) — карликовый шимпанзе, гораздо менее известный. Этот на редкость добродушен. Он улыбается, как добрый, счастливый ребенок. Карликовые шимпанзе живут группами и соблюдают иерархию, но тратят на выяснение своего ранга не много времени. Зато они отдают много времени взаимному успокоению и умиротворению — улыбкам, объятиям, чистке друг друга, в том числе и «выискиванию вшей» в голове.
Все эти программы умиротворяющего поведения (включая и перебирание волос на голове) есть и у нас, и мы умеем ими пользоваться. Люди, как и карликовые шимпанзе, способны поддерживать отношения, в которых агрессивность сведена до самого минимума, иерархия не мешает дружескому общению, а само это общение ободряюще и приятно. Соответствующие традиции и воспитание позволяют очень многого добиться. Когда-то американцы открыли магический эффект одной из форм — улыбки — и начали обучаться как можно чаще ею пользоваться. Улыбка воспроизводилась на тысячах плакатов, ею сияли на своих портретах и фотографиях самые популярные в стране люди. Таблички «улыбнись!» появились на дверях офисов и кассах магазинов. Прошло время — и Америка научилась и привыкла улыбаться. Европейцам поначалу американская затея казалась странной и даже лицемерной. Но, увидев результат — смягчение агрессивности, — и они стали учиться магической улыбке. Секрет ее в том, что, когда два человека одновременно улыбаются друг другу, иерархическая программа каждого из них воспринимает улыбку как мягкую, но уверенную в себе готовность к отпору, а другая программа — как поощрение. В итоге «где-то там» принимается подсознательное решение, что в данном случае можно не бояться и обойтись без выяснения иерархического ранга, сразу признать встречного равным себе.
