Саммерхилл - воспитание свободой - Гусинский Эрнст Натанович (версия книг .txt) 📗
Родители сильно ошибаются, когда возлагают вину за привычную нечестность своего ребенка на плохих товарищей, гангстерские фильмы, недостаток родительского контроля (папа служил в армии) и т. п. Сами по себе перечисленные факторы едва ли могли существенно повлиять на ребенка, если бы он воспитывался без подавления в отношении секса и чувствовал себя любимым и принятым.
Я не знаю, скольким юным воришкам идут на пользу ежедневные или еженедельные визиты в детскую социальную клинику. Однако уверен, что методы в таких клиниках не грубые и не злые, а социальные работники очень стараются понять ребенка, не читают ему нотации и не распекают его. Впрочем, усилия детского психолога и инспектора по делам малолетних правонарушителей сводятся на нет семьей, в которой живет психически нездоровый ребенок. Я утверждаю, что успех приходит только тогда, когда психологу или инспектору удается убедить родителей изменить свое обращение с ребенком. Потому что юные воришки подобны юношеским прыщам, внешним признакам болезни тела, больного тела нашего общества. Никакой объем индивидуальной терапии не может компенсировать зло, которое наносят плохая семья, жизнь в трущобах и нищета.
К несчастью, большинство детей от 5 до 15 лет получают образование, адресованное только разуму. При этом их эмоциональной жизни не уделяется практически никакого внимания. Но именно эмоциональные нарушения у невротичного ребенка ответственны за его непреодолимую тягу к кражам. А все знания по школьным предметам или их отсутствие никакого отношения к его воровству не имеют.
Совершенно очевидно, что ни один счастливый человек не ворует непреодолимо и постоянно. В случае привычного воровства надо прежде всего выяснить: в какой семье рос ребенок? Было ли его детство счастливым? Всегда ли его родители говорили ему правду? Испытывал ли он чувство вины по поводу мастурбации? Чувствовал ли он себя виноватым в связи с религией? Почему он вел себя неуважительно по отношению к родителям? Не чувствовал ли он, что они не любят его? Что-то ужасное должно было случиться с его душой, чтобы он превратился в вора. И почти наверняка тот ад, в который его готовы послать некоторые наши судьи, не сможет преодолеть ад, завладевший его душой.
Курс терапии вовсе не обязательно решает проблемы юного вора. Конечно, он мог бы сильно помочь ребенку, возможно, отчасти избавил его от страхов и ненависти, дал немного самоуважения, но, пока в окружении сохраняются изначальные истоки ненависти, воришка в любой момент может скатиться на прежний уровень. Так что терапия его родителей представляется куда более полезной.
У меня однажды был здоровенный парень, чей психологический возраст был года 3 или 4. Он воровал из магазинов. Я решил пойти с ним вместе в магазин и украсть что-нибудь у него на глазах (сговорившись предварительно с хозяином). Для этого мальчика я был Отцом и Богом. Я был склонен думать, что причиной воровства было неодобрительное отношение к сыну его настоящего отца. Мне казалось, что если он увидит своего нового Отца и Бога крадущим, то будет вынужден пересмотреть свои представления о воровстве. Я вполне определенно ожидал, что он резко воспротивится этому.
В лечении невротичного ребенка от воровства я не вижу никакого другого способа, кроме одобрения. Невроз — результат конфликта между тем, что человеку предписано не делать, и тем, что он на самом деле хочет делать. Я неизменно обнаруживаю, что ослабление этого ложного противопоставления делает ребенка счастливее и лучше. Освободите ребенка от угрызений совести — и вы излечите его от воровства.
Правонарушители
В наши дни диких столкновений с применением оружия и кастетов власти не знают, что делать с юношеской преступностью, и, видимо, готовы прибегнуть к любым средствам, чтобы обуздать ее. Об одном новом способе рассказали газеты. Способ суров: подростков приговором суда направляют в исправительные школы, в которых установлена система тяжелых работ со строгими наказаниями. В газете напечатана фотография мальчиков с огромными бревнами на плечах. В репрессивных учреждениях, кажется, не существует никаких послаблений.
Я допускаю, что несколько месяцев в подобном аду могут удержать нескольких потенциальных правонарушителей. Но такое обращение никогда не уничтожает истинные корни правонарушений. И что гораздо хуже, оно убеждает большинство подростков в ненависти общества к ним. Суровость обречена постоянно создавать людей, ненавидящих общество.
Более 30 лет назад Гомер Лейн доказал своей работой в исправительном лагере «Маленькое содружество», что малолетние правонарушители могут быть излечены любовью и такой властью, которая встает на сторону ребенка. Лейн забирал из лондонских судов самых трудных мальчиков и девочек, асоциальных крутых подростков, известных своей репутацией головорезов, воров и бандитов. Эти «неисправимые» приезжали в «Маленькое содружество» и сталкивались с самоуправлением, любовью и принятием. Постепенно молодые люди становились порядочными, честными гражданами, многие из которых давно стали моими друзьями.
Лейн был гением понимания детей-правонарушителей и взаимодействия с ними. Он излечивал их, потому что постоянно давал им любовь и понимание. Убежденный в том, что за каждым преступлением скрывается побуждение, которое изначально было хорошим, он всегда искал в правонарушении скрытый мотив. Он обнаружил, что разговоры с детьми бесполезны, а значение имеют только поступки. Лейн утверждал, что ребенок перестанет вести себя скверно или асоциально, если предоставить ему возможность изжить свои желания. Однажды, когда один из его юных подопечных — Джейбетс, разозлившись, захотел перебить чашки и блюдца на чайном столе, Лейн протянул ему железную кочергу и скомандовал: «Валяй!» Джейбетс сделал то, что хотел, но уже на следующий день он пришел к Лейну и попросил перевести его на более ответственную и лучше оплачиваемую работу, чем та, которую он делал до этого. Лейн спросил, зачем ему нужна лучше оплачиваемая работа. «Потому что я хочу заплатить за те чашки и блюдца», — ответил Джейбетс. Лейн объяснял это так: действие разбивания чашек сбросило груз его запретов и конфликтов. Тот факт, что в первый раз в жизни он был поддержан властью в желании что-то разбить, освободил его от злости и произвел на него благотворное эмоциональное действие.
Правонарушители из «Маленького содружества» Гомера Лейна были выходцами из ужасных городских трущоб. Тем не менее я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из них вернулся в старую компанию. Я называю метод Лейна методом любви. А создание ада-для-правонару- шителей я называю методом ненависти. И поскольку ненависть еще ни разу никого и ни от чего не излечила, я убежден, что этот адский метод никогда не поможет ни одному подростку стать на путь общественно приемлемого поведения.
И все же я очень хорошо представляю себе, что, будь я мировым судьей и мне было бы надо принять решение в отношении грубого и угрюмого правонарушителя, я бы совершенно не знал, что с ним делать. Ибо сегодня в Англии нет исправительной школы, похожей на «Маленькое содружество», куда можно было бы его направить. Я говорю это со стыдом. Лейн умер в 1925 году, и наши английские власти ничему не научились у этого потрясающего человека.
В последние годы, однако, замечательные люди из числа чиновников по надзору за условно осужденными искренне стремятся понять правонарушителей. Психиатры тоже, несмотря на неодобрительное отношение юристов, довольно далеко продвинулись, объясняя общественности, что правонарушение не плод злого умысла, а скорее вид болезни, требующий сочувствия и понимания. Течение повернуло в сторону любви, а не ненависти, понимания, а не нетерпимого морального осуждения. Это — слабое течение, но даже такое уносит хоть немного грязи, а со временем это течение должно набрать силу.
Я не знаю ни одного доказательства в пользу того, что человека можно сделать хорошим при помощи насилия, жестокости или ненависти. За мою долгую карьеру я имел дело со многими трудными детьми, часто правонарушителями. Я видел, как они несчастны и злобны, неполноценны, эмоционально дезориентированы. Они грубят мне и относятся ко мне неуважительно, потому что я — учитель, замена отца, враг. Мне приходилось жить с их напряженной ненавистью и подозрительностью. Но в Саммерхилле потенциальные правонарушители управляют собой сами в самоуправляющемся сообществе. Они свободны учиться и свободны играть. Когда они крадут, их даже могут наградить. Им никогда не читают нотаций, не заставляют бояться власти, земной или небесной.
