Любить или воспитывать? - Мурашова Екатерина Вадимовна (чтение книг .TXT) 📗
– Нет. Нет. Но он иногда вообще с таким удивлением на нас с дочкой смотрит – дескать, откуда это мы взялись?
– Простите… не поняла… («Папа с психиатрией? Или она женила парня на себе насильно, шантажируя беременностью?») Вы поженились… по любви?
– Да, конечно. Ребенка он, правда, вначале не хотел, говорил, что когда-нибудь потом. Но когда его мама сказала, что об аборте и думать нельзя, а ребенок даже хорошо, если рано, он сразу согласился…
– Вы живете вместе со свекровью?
– Нет, в том-то и дело! – с жаром воскликнула молодая женщина. – Мы с самого начала живем отдельно, но иногда у меня возникает такое ощущение, что она не только с нами живет, но и спит с нами в одной постели!
– Объясните подробней. Свекровь часто приезжает к вам? Вмешивается в вашу жизнь? Учит вас вести хозяйство?
– Никогда! Все, что я вам вначале сказала, правда. Она милая интеллигентная женщина и никогда не позволит себе… И я честно не понимаю, почему… – мама Карины заплакала.
Девочка тут же забралась к ней на колени и как-то очень сноровисто начала вытирать мамины слезы ладошками. Привычная сцена?
Да что там у них происходит-то?!
– Люба, – обратилась я к молодой женщине. – Объясните мне: отчего вы сейчас плачете? Чего опасаетесь? И к кому у вас, в конце концов, претензии: к мужу или к интеллигентной свекрови, исполненной всяческих добродетелей?
– У мужа есть старший брат, – умывшись у раковины, сказала Люба. – Они с женой развелись полтора года назад и сейчас не общаются. Но я ее еще застала. Она мне сказала: не суйся сюда, тебя здесь не надо. Моему как бы мужу двадцать семь лет, мы шесть лет вместе прожили, у меня иногда такое ощущение, что я с немолодой теткой живу, а иногда – что школьника соблазнила. Тогда я подумала, что это она по злобе сказала, а теперь ох как понимаю ее… Вам непонятно, наверное. Но вот насчет ролевых игр: папа наш сам не будет, конечно, но я могу его заставить с Кариной играть. Что я для этого должна сделать? Описываю по пунктам: сначала рассказываю Клавдии Николаевне (это свекровь) о своем визите к психологу, о пользе ролевых игр и о ваших советах относительно участия ее сына. Потом она, скорее всего, приходит к вам и из первых рук выясняет подробности, чтобы все сделать правильно (причем мне о своем визите к вам она не скажет, чтобы не показалось, что она вмешивается в нашу жизнь). Потом она проводит беседу со своим сыном о ролевых играх и его роли в воспитании Карины. Потом – с нами обоими о том же (чтобы я не обиделась, что за моей спиной). И, наконец, апофеоз: Олег играет с Кариной в больницу или автомастерскую… Я устала так жить. Я никогда не солю гречневую кашу. А у них в семье все очень соленое. Чтобы Олег на втором году нашей совместной жизни согласился с тем, что кашу можно посолить и в тарелке, понадобилось опять же осторожное вмешательство Клавдии Николаевны… Знаете, бывает, детей на таких шлеечках аккуратно водят?
– Знаю. Все серьезно, – согласилась я. – Но пока мы сделаем так, как вы сказали. Пусть Клавдия Николаевна приходит выяснять про ролевые игры. По возможности даже подтолкните ее.
«Милая, интеллигентная женщина», – полностью согласилась я с Любиной характеристикой Клавдии Николаевны после беседы о ролевых играх.
– Клавдия Николаевна, а как насчет того, чтобы отпустить сыновей? Они ведь уже взрослые дяденьки…
– Понимаю вполне, – с грустной улыбкой кивнула женщина. – Это проблема. Любочка жаловалась, да? А если бы вы еще мою бывшую невестку послушали… Иногда смотрю на себя в зеркало и думаю: неужто я правда монстр?
– Но почему же…
– Я думала сто раз, читала. Может, все дело в том, что очень много всего накоплено – мысли, опыт, полезные какие-то вещи, и очень хочется отдать. А кому же, как не детям… Вы знаете, парадокс в том, что я в детстве их совершенно не опекала. Отпускала в лагеря, в походы, на все их подростковые просьбы отвечала: конечно, давай пробуй! Может быть, поэтому у них никогда не было ничего похожего на подростковый кризис, как его в книжках описывают. («Конечно, не было! – подумала я. – Потому что они его, этот кризис, так до сих пор и не прошли. Чтобы инициация состоялась, должно быть сопротивление материала».) Мы с мужем даже удивлялись: парням уже по шестнадцать – восемнадцать лет, а они по-прежнему с нами всем делятся, обо всем советуются. Старались их никогда не отталкивать, поддерживать во всем…
– Клавдия Николаевна, как вы думаете, в чем эволюционный смысл того, что однажды родители перестают понимать своего ребенка, сука рычит на своих подросших щенков, а медведица прогоняет выросшего пестуна за границы семейного участка? Ведь если это так повсеместно в природе закрепилось, значит, это для чего-то ужасно важно?
– Ну я понимаю, что вы хотите сказать… чтобы они ушли и жили своей жизнью… Но мы-то все-таки не собаки и не медведи…
– Но сказка про Золушку и мачехиных родных дочек есть и у нас, – напомнила я. – А аналогичной сказки про маменькиных сынков нет просто потому, что исторически у женщины не было возможности долго пестовать своих подросших сыновей, они быстро переходили в ведомство «мужского мира», а там действовали жесткие законы конкуренции. Теперь все изменилось – и вот только ленивый не жалуется на изнеженность, вялость и несамостоятельность современных молодых мужчин.
– Послушайте, но даже в угоду вашим законам эволюции я не могу выбросить своих детей из головы и из сердца, как это делает сука или медведица!.. Кстати, я пыталась отвлечься, заниматься собой: хожу в бассейн, записалась на курсы компьютерного дизайна, много читаю – наверстываю то, что не успела прочесть в юности…
– Но ведь никто не говорит, что родители «непонятых» подростков расстаются с ними навсегда, – напомнила я. – После периода семейного «непонимания» и социальных поисков в благополучном случае наступает следующий период – период дружеского общения взрослых, родных людей.
Клавдия Николаевна долго молчала, глядя перед собой.
– Я не смогу, – наконец сказала она. – Я сто раз обещала себе не вмешиваться, но когда они сами приходят и спрашивают, а я вижу, что нужно сделать… Особенно теперь, после смерти мужа… Что у меня осталось? Вы правы, скорее всего, но я не смогу…
– Кто вы по специальности?
– Я акушер-гинеколог. Очень люблю свою работу, но… сами понимаете, там, в родилке, я тоже привыкла брать ответственность на себя, те же двадцать пять лет…
– Вы что-нибудь придумаете! – уверенно сказала я.
В шесть лет они пришли ко мне тестироваться перед школой, и Люба сама напомнила мне о прошлом визите. В памяти на удивление легко всплыла несоленая гречневая каша, и я спросила:
– Как там свекровь?
– Все чудесно! – улыбнулась Люба. – Она тогда почти сразу уехала на полтора года в Конго, по специальности, с какой-то гуманитарной миссией, нам сказала: обновить свой французский язык. Я, конечно, прыгала от радости, но вы бы видели, как обиделись на нее эти великовозрастные балбесы: как же, мамочка нас бросает! Потом, конечно, все устаканилось, муж начал как-то сам принимать решения, а когда она вернулась, все и вовсе стало хорошо, моя мама нам столько не помогает, сколько свекровь. Теперь вот согласилась Карину в музыкальную школу возить… Только холостой старший брат все еще на всех в обиде и моему говорит: жаль, что мама раньше в джунгли не уехала, когда мы еще с Ленкой жили. А теперь уже поезд ушел – у Ленки новый муж и от него ребенок…
Как утопить «Титаник»
– Я чувствую себя идиотом, вы понимаете или нет?! Я не могу…
– В каком именно случае вы чувствуете себя идиотом? – уточнила я.
– А вот когда жена заставляет меня с ними играть. В мячик или в машинки – больше ни мне, ни ей в голову ничего не приходит. После пяти минут пинания мячика туда-сюда или делания «ж-ж-ж» машинками я чувствую, что сатанею…
Двое симпатичных русоголовых мальчишек (два с половиной и четыре года) ползали по ковру у моих ног и согласно делали то самое «ж-ж-ж» моими многочисленными машинками.
