Преступления в психиатрии - Фадеева Татьяна Михайловна (е книги TXT) 📗
Следующий этап наступает немедленно: на смену молчаливому нейтралитету приходит активное участие. Незаметно для себя вы превращаетесь в часть толпы и принимаетесь выказывать свое недовольство вместе со всеми.
Любое сильное чувство обезоруживает человеческую личность перед мощным внушением. Если вы действительно вышли из дома, чтобы помешать толпе, появление страха в душе вполне естественно: любая попытка остановить лавину безумия грозит опасностью вашей собственной жизни. Разумом вы осознаете, что должны поступить именно так, но возникающий конфликт между чувством долга и страхом разрывает вас на части, повергая в опасный эмоциональный хаос. Существует и другой фактор, который резко повышает внушаемость невинного зеваки и превращает его в инертный элемент толпы: это феномен «эмоционального заражения». Эмоции могут быть столь же заразны, как корь, и в повседневной жизни можно найти множество тому подтверждений. В кинозале мы подчас хохочем и плачем вместе с аудиторией, а при виде национального флага все как один становимся патриотами и т. п.
В психологии толпы феномен эмоционального заражения играет огромную роль. Все исследователи этой проблемы сходятся во мнении, что толпа с удивительной легкостью втягивает в себя совершенно посторонних людей, не имеющих с организаторами событий, равно, как и между собой, ничего общего.
В числе факторов, способствующих эмоциональному заражению, заметное место занимает феномен «ограничения функции сознательного». В повседневной жизни внимание человека распространяется сразу на великое множество дел: ни одно из них не может овладеть сознанием полностью. Толпа же заставляет сосредоточиться на единственной мысли и ни на секунду не дает отвлечься. Дикие вопли лидера и рев массы народа заглушают посторонние стимулы. Многократно повторенное внушение застает «слушателя» в состоянии эмоционального возбуждения, когда степень его внушаемости предельно высока. Более того, внушения, засылаемые в его мозг, сами по себе носят сверхэмоциональный характер. В результате возникает столь характерный для толпы эмоциональный «обвал»: повышается эмоциональность — возрастает внушаемость — еще более увеличивается эмоциональность и т. д. Затянутая в этот порочный круг толпа легко выходит из-под контроля и может стать причиной трагических событий.
Итак, эмоциональное заражение и ограничение сферы сознательного — это два важнейших фактора, повышающих гипнабельность толпы. Что тут причина, а что следствие — неясно: возможно, высокий эмоциональный накал тормозит сознательные реакции, а может быть, ограниченность сознательных функций выпускает на волю самые низменные чувства.
Как бы то ни было, в возбужденной толпе вступают в действие еще два фактора, которые еще более повышают эмоциональный накал. Один из них носит название «санкции коллектива». Все мы должны соотносить свои действия с принципами, которыми руководствуется социальная группа, к которой мы себя относим. Политическая партия, религиозная секта, тайное братство способны целиком подчинить себе мораль индивидуума. Будучи зависимым от мнения окружающих, человек вынужден прилагать немалые усилия, для того чтобы соответствовать их требованиям. В толпе человек внезапно оказывается членом коллектива и сразу же начинает действовать согласно его санкции. У него тут же возникает сильнейшее ощущение вседозволенности. Отчего бы и нет: ведь все согласны, что Смита нужно повесить! В такой ситуации определяющую роль начинает играть санкция коллектива.
Следующий фактор — феномен снятия социальных тормозов. Он возникает вследствие совместного действия трех предыдущих факторов. В состоянии крайнего эмоционального возбуждения, действуя с одобрения толпы, любой из нас может стать участником разбойного нападения, грабежа, убийства — иными словами, совершить такое, что не привидится и в кошмарном сне. Но выделите из толпы отдельного участника и предложите ему после сытного ужина, скажем, разбить тарелку — и он съежится от страха. В толпе личность деформируется — человек становится ненормальным, по крайней мере, по отношению к своему истинному «я».
Теперь рассмотрим связь между поведением толпы и явлениями, имеющими отношение к гипнотизму. Начнем с утверждения: эмоции и внушение с одинаковым эффектом приводят в возбуждение мозг, и существует целая школа психологии, которая ставит гипноз или состояние повышенной внушаемости в один ряд с другими разновидностями эмоционального состояния человека. Иными словами, внушение, действующее на сознание посредством сильных чувств, — явление чисто гипнотической природы.
Одним из факторов, характеризующих поведение толпы, можно назвать также апелляцию к эмоциям силой авторитета. Нет ни малейшего сомнения в том, что нечто подобное происходит в гипнозе. Теоретикам это может показаться не столь очевидным, однако в работе так называемых эстрадных гипнотизеров мы находим тому ярчайшее подтверждение.
Как-то раз мне довелось встретиться с одним из таких презираемых в научном мире профессионалов. Студенты, присутствовавшие при этой встрече, теоретически знали, что человека, если он сам того не пожелает, загипнотизировать невозможно. Презрение, с которым они отнеслись к опытам невежественного с их точки зрения «эстрадника», задело того за живое, и он решил преподать самоуверенным юношам небольшой урок.
Все происходило в моем доме. Мой гость подошел к одному из тех, кто, согласно тестам, оказался наиболее гипнабельным, и заявил: «Сейчас я вас загипнотизирую». «Спасибо, но я этого не хочу», — отвечал тот. «Меня это не волнует. — Гость встряхнул парня за шиворот, и, глядя прямо в глаза, произнес: — А теперь, мальчик, послушай меня. Я научу тебя уважать старших. Ты не сможешь оторвать от меня взгляда, так что даже и не пытайся. Сесть ты тоже не сможешь, поэтому стой, где стоишь. Уже сейчас ты спишь крепким сном. Считаю до пяти — на счет „пять“ ты не сможешь сдвинуться с места…»
Студент от таких речей пришел в ярость и попытался ударить гипнотизера, но… впал в транс, продемонстрировав тем самым бессилие теоретика перед психологической атакой эстрадного практика. Ясно, в чем тут дело: «эстрадник» не очень-то церемонился с подопечным, а приступил к делу немедленно, предприняв довольно наглую психическую атаку, которая у подавляющего большинства людей вызывает страх и гнев. Но именно этого и добивался гипнотизер! Эмоции привели мозг в возбуждение — и внушение точно поразило цель.
Свойственный толпе феномен ограничения функции сознательного хорошо знаком любому гипнотизеру — основная цель его ухищрений как раз и состоит в том, чтобы максимально сузить сферу внимания подопечного.
Эффект вседозволенности, как следствие «санкции коллектива», также имеет место в гипнотизме: роль толпы доверена здесь гипнооператору, монополизирующему внимание субъекта. Более того, в гипнозе можно достичь и так называемой «точки толпы», когда человек теряет все тормоза и его поведение приобретает откровенно зловещую окраску.
Рассмотрим подробнее технику гипнотического воздействия на массы, используемую Гитлером и Муссолини. Не возникает сомнений том, что в первую очередь их общественная политика нацелена на чувства. Ни один лидер популистского толка не может рассчитывать на успех, обращаясь к интеллекту. Страх является главным гипнотическим оружием фашизма. Чтобы до смерти напугать народ, нужно построить концентрационный лагерь. «Просто» убийство забывается быстрее, чем медленная и мучительная смерть политического узника, которая служит веским напоминанием остальным о том, что осторожность — превыше всего.
Страх — эмоция негативная. Это не просто способ заткнуть рот оппозиции, но и мощная основа, на которой можно воздвигнуть гигантское здание ненависти. Страх фундаментален, в то время как ненависть — динамична. Коллективная психика народа, которому внушена ненависть к евреям, славянам, демократическому устройству, становится также открытой внушению: с этой точки можно двигаться в любом направлении. Добавьте к этому миф об арийском превосходстве и любовь к фатерлянду — и в результате получится тот особенный вид социальной взрывчатки, имя которому — германский нацизм. Мощь общественного фанатизма не укладывается ни в какие рамки — голос разума и призыв к лояльности здесь так же неуместны, как тоненькая плотина на пути бурного потока, сметающего все на своем пути.
